Я неловко пожала плечами, вдруг понимая, что да – худо-бедно освоилась и свыклась мыслью о том, что я теперь навеки привязана к мужчине, которого совсем не знаю, который не любит меня так, как я бы того хотела, и, к тому же, еще и оборотень.
– Вроде, да… – ответила вдумчиво, изучая собственные мысли и ощущения.
– Вот и отлично! – оживилась Кристи. – Сейчас позавтракаем и поедем в суперстор, закупаться углем – отец любит шашлыки устраивать, когда добычи было слишком много. Слушай, ты на него-то не обижайся… Он просто волнуется за Тони…
– Хочет, чтоб женился? – я натянула футболку и смотрела на нее сверху-вниз, щуря один глаз – пыталась разобрать эмблему.
– Ага. Хотя я не понимаю, куда он его торопит – ему ж даже за семьдесят еще не перевалило… Теперь раньше восьмидесяти вообще никто не женится… Но раньше-то все по-другому было. Раньше уже к шестидесяти годам у альфы была семья, а у многих и стая... Понимаешь? Вот отец и беспокоится – живет в прошлом. Эй, ты чего?
В полуобороте ко мне, Кристи словила шарик рукой и уставилась на меня испуганно – наверняка заметила насколько бледным стало мое лицо.
– Ты… не знала, да?
Я проглотила слюну, медленно присаживаясь на кровать за моей спиной.
– Энтони… сколько лет?
Кристи мялась, поглядывая на дверь ванны, где как раз стих шум вода.
– Слушай… Я… я не должна была на тебя вываливать все это вот так… Почему-то думала, что он тебе уже рассказал о том, что мы живем под триста лет и только к ста достигаем полной силы... Наверное, я лучше пойду… – она положила ракетку на стол и направилась к двери. Уже на выходе, заглянув еще раз в дверной проем, добавила. – Кстати, ты теперь тоже будешь жить очень долго, Стейси. Даже если вы с Тони… не поженитесь.
Минуты две после того, как она ушла, я сидела на кровати, тупо уставившись перед собой и прокручивая в голове все, что я услышала, сопоставляя это с тем, что я знала о профессоре. Так вот откуда у нее все эти убеждения – ожидание от женщин чувственной скромности, неприятие «шлюшества»… У него даже речь другая – не похожая на ту, на которой изъясняются люди его возраста… его внешнего возраста – более правильная, более размеренная и изысканная… Разумеется, когда не ругается матом.
Дверь ванной комнаты открылась и в комнату вошел мой «старичок», обернутый по пояс в полотенце.
Хорошо, что ушла Кристи, иначе бы как я при ней подбирала слюни?
Даже в одежде, в костюме и при галстуке – каким я видела его всего лишь раз – Энтони Макмиллан выглядел лет на тридцать пять, не больше. А уже теперь – в одном полотенце вокруг бедер, с мокрыми волосами и стекающими по широкой груди каплями воды, ему было не дать и тридцати.
Нет, я конечно, слышала о вампирах, которые вообще никогда не умирают… но… как?! Как такое может быть?! А как в принципе может существовать подобное в мире, где есть физические законы? Которые, между прочим, еще никто не оспаривал!
Макмиллан подошел, накинул халат и критически оглядел меня с ног до головы.
– В короткой юбке ты мне нравилась больше.
Я изогнула бровь.
– Разве в ваше время так ходили, профессор?
Он замер с руками на полотенце, уже готовый скинуть его.
– Что... ты имеешь в виду?
– Стейси рассказала мне, что вы… долгоживущие.
Только после того, как я произнесла это слово, я поняла, что услышала его вовсе не от Кристи – та просто сказала, что оборотни живут до трехсот лет. Я услышала это слово во сне. В том самом кошмаре с клеткой и алтарем, который приснился мне сегодня утром.
Странным образом, это слово подействовало и на профессора – причем вовсе не так, как я можно было ожидать. Вместо того, чтобы возмутиться и начать костерить сестру за то, что выдала их главный секрет раньше времени, он вдруг напрягся, побледнел лицом и сжал в кулак край полотенца, которое готов был сорвать с себя. Из напрягшейся груди донеслось глухое рычание.
– Оборотни не считаются долгоживущими, Стейси… – он подошел, сел рядом, – по стандартам Сокрытого Мира, во всяком случае. Долгоживущие это нечто вроде ордена… или секты. Древней, запрещенной и давно уже не функционирующей секты. Откуда ты знаешь про них?
– Да? – я совсем растерялась. Не говорить же, что рассказали об этом во сне?
Хотя почему бы и нет?
Я уже раскрыла было рот – рассказать обо всем – как дверь резко отворилась и в комнату снова влетела Кристи.
– Там… Тетя Адель…
– Что такое? – Энтони сразу подобрался, сжался как перед прыжком и совершенно по-профессорски нахмурился.
Кристи выдохнула и затараторила.
– Девочки… Лира и Соннель… проснулись после оборота, пошли к матери в комнату… долго стучали, она не открывала… Пришлось звать управляющего – ломать дверь. В общем… оказывается… тетя Адель так и не вернулась сегодня из леса. Представляешь, Тони? И как мы этого не заметили, ума не приложу!
Глава 16
Слуг так и не собрали – не до этого было.
Перерыли весь дом в поисках, всё поместье и весь лес в округе – все было бесполезно. От тетки Адель и след простыл.
И у меня, и у Макмиллана было ощущение, что все это неспроста – слишком уж много совпадений. Этот звонок и ее взгляд вчера… Теперь ее пропажа? Хотела Адель предупредить меня об опасности или, наоборот, навредить? А может и в самом деле помочь? Теперь ведь и не узнаешь, пока не найдут пропащую.
А не заметили отсутствия родственницы по очень простой причине – волки тянули большую добычу и были слишком взюудоражены, чтобы обращать внимание на каждого в стае. Сейчас, понятное дело, о шашлыках и речи не шло, и трех задранных кабанов повесили подсушиться в бойлерной до освежевания – как раз там, где я должна была сегодня встретиться с неведомым «спасителем».
В кухне, пригласив только влиятельных взрослых, устроили совет, совместив его с завтраком – отец, мать, дядя Бакстер – отец местного красавчика – и брат Энтони, Брайен, расселись вокруг круглого стола, каждый нацелив на меня пристальный и довольно подозрительный взгляд.
– Подчиняется приказам, значит… – сведя руки перед собой, будто крестный отец из всем известного фильма, Макмиллан старший сидел прямо напротив меня.
Я покраснела – рассказали, значит.
– Прости, детка, но это важнее, – пробормотал Тони, попивая кофе из маленькой чашки, которая тонула в его руке.
– Теперь тебя точно будут кормить как на убой, – хохотнул дядя Бакстер, который уже не выглядел таким огромным в простой футболке и пижамных штанах. – Такими подарками не разбрасываются…
Агнес поморщилась.
– Во-первых, ты пошляк, Бакстер. Во-вторых… Тони… но это ведь какой-то бред. Так не бывает. Ты же сам знаешь, что это все сказки, попугать волчат перед сном… Даже Адель подтвердит, когда мы найдем ее, а уж она большой любитель всяких суеверий. Нет, я вовсе не против, чтобы ты женился на этой девочке – давно пора. Но… не надо для этого придумывать какие-то… оправдания.
Тут уже я поморщилась – разговор на удивление напоминал тот, что произошел между мной и Макмилланом вчера.
– Он скорее придумает оправдание, как ему НЕ жениться, – сурово произнес отец, бросая на сына взгляд исподлобья. Агнес шикнула.
– Не начинай, Герман. Мальчик еще молод, я уже молчу про эту человеческую девочку…
– Серьезно? Давай вспомним, во сколько лет тебя выдали за меня? Тебе ведь еще и пятидесяти не было! А Тони? Ты родила своего первого сына в пятьдесят пять, Агнес! Пятьдесят пять! У тебя даже подбрюшный пух к тому времени не сошел…
Мать резко повернулась к нему, сощурив глаза.
– А меня никто не спрашивал, когда бы я хотела выйти замуж! И хочу ли я выходить за тебя вообще!
Отец сделал то же самое, что и она, да еще и в стол тут же отросшими когтями вонзился. Оба уставились друг на друга с таким видом, будто готовы были вцепиться друг другу в волосы.
– Ах вот, значит, как? Что ж… начнем с того, что и меня никто не спрашивал! Но я женился, а не увиливал от ответственности, как какой-нибудь жалкий лис!
– Хватит! – Тони хлопнула по столу, заставляя всех замолчать. – Мы не для того собрались, чтобы выслушивать тут вашу ругань! Я уверен в том, что пропажа Адель связана напрямую с тем, что происходит между мной и Стейси, и чем скорее я смогу убедить вас, что это НЕ сказки, тем скорее мы сможем вернуться к поискам.
Оглядел всех тяжелым взглядом, остановился на мне.
– Стейси… Можно я что-нибудь продемонстрирую? Что-нибудь совсем… невинное?
Покусав губы, я осторожно кивнула, не понимая, как он это сделает – как убедит родителей в том, что мы с ним не сговорились и что я не выполняю его приказы по собственной воле? Еще и Бакстер этот, насмешник-пересмешник… Я, конечно, понимала, что «лесоруб» – кузен главы клана, но… нахрена его-то притащили на совет?
В мои мысли внезапно вмешалась чужая – причем так резко, что я подскочила.
«Подними правую руку вверх…»
– Что?..
Обернувшись к Тони, я только и успела увидеть, как он что-то быстро пишет карандашом на клочке бумаги, прежде чем моя правая рука поползла кверху, будто ее тянули на веревке. Мысли мои забарахтались, мешаясь и прыгая, как испуганные зайцы, рука застыла подвешенная в воздухе.
«Что происходит?»
«Не бойся… все хорошо…»
Закончив писать, он потянулся и передал листок через стол матери...
Агнес хмыкнула. Поправив очки, вперила взгляд в написанное, и я увидела, как ее красиво подведенные брови медленно ползут наверх. Склонившись к столу, она тоже что-то быстро написала. Потом насмешливо покачала головой и передала клочок бумаги обратно Тони.
Тот прочитал, и тут же я снова почувствовала вторжение в свой мозг.
«Опусти руку, Стейси, возьми мою чашку и попей из нее».
Мой рот немедленно пересох – будто я не пила уже как минимум сутки. А еще в нос ударил совершенно божественный запах бразильского кофе – как раз из маленькой чашечки профессора. Невероятный… сводящий с ума, сладко-горький запах…