Я стоял, прислонившись к латунной кровати в нашем маленьком домике из красного кирпича. Мой зять еще не доработал соглашение о покупке магазина, но на тот момент меня это не волновало. И сказал:
— Возьму все, что смогу выручить за магазин; я действительно хочу уехать.
Сюзи думала иначе. Мы только что купили здание бывшей школы и наслаждались пригородной жизнью. Там было уютно. У нас имелся камин, по нашей территории протекал ручей. Мы тряслись по грунтовым дорогам; готовили барбекю на заднем дворе. Магазином в Элмайре было очень легко управлять; мне нужно было только наведываться в Нью-Йорк каждые две недели. У нас сложилась хорошая, комфортная жизнь.
Но я не был удовлетворен. Хотел попасть в Нью-Йорк, заняться дизайном и узнать, как поставить производство на широкий поток с крупными боссами, а затем организовать собственное дело.
Сюзи считала эту идею — отказаться от всего, что мы имеем, и переехать в Нью-Йорк, чтобы начать все сначала, — пугающей. Я просил ее оставить наш идиллический дом ради пыли и копоти Нью-Йорка конца 1970-х годов.
Но и к ней пришло понимание. Она тоже любила моду и хотела принимать участие в том, что я делаю. Мы с упоением говорили о том, как будем заниматься дизайном в Нью-Йорке. Наконец она согласилась. Я снова позвонил Расселу Хартману и сказал:
— Послушай, мы собираемся разрабатывать дизайн для других.
Это не было полной ложью; мы собирались заняться дизайном для кого-нибудь еще. Просто не знал, для кого конкретно.
— Хорошо, — отреагировал он, — давайте попробуем.
Я позвонил Крису и сказал:
— Сколько ты можешь заплатить мне за магазин сейчас?
— У меня нет денег, но могу дать тебе пять тысяч долларов, а остальную сумму разобью на платежи, — сказал он мне.
Мы устно договорились о выплате пяти тысяч долларов ежемесячно в течение примерно двадцати месяцев — всего около ста тысяч долларов.
Я надеялся, что Крис будет отлично управлять собственным магазином. Он был крупным, веселым человеком и любил развлекать людей. Он планировал переделать People’s Place в магазин мужской одежды и переименовать его в Christopher’s. Но мне ни в коем случае не следовало вести бизнес с родственниками. Крис сделал пару платежей, а потом прекратил выплаты. Видимо, его адвокат сказал ему, что на имущество может быть наложен арест или еще оставалась непогашенная задолженность и, возможно, я умышленно оставил его с долгами. Крис решил, что я воспользовался им, и, думаю, они хотели собрать доказательства для иска. Адвокат посоветовал ему перестать общаться со мной, и Крис послушался.
Деньги больше не поступали. Я не мог заставить Криса выполнять обязательство, а судиться с мужем моей сестры отказался по принципиальным соображениям. Мне нужны были деньги, но я их не получил. В течение короткого времени Christopher’s вышел из бизнеса.
Закрытие магазина стало большим разочарованием для моей сестры Бетси. Она успешно управляла People’s Place и надеялась создать бизнес мужской одежды и обеспечить свою семью. Вскоре после этого у нее родились два сына, Майкл и Джо. В конце концов Крис и Бетси развелись. Крис переехал жить во Флориду и через несколько лет погиб в страшной автомобильной аварии. Майкл и Джо в то время были подростками и тяжело перенесли смерть отца, как и Бетси. Они оба отличные парни и с тех пор испытывают боль. Я старался быть рядом и оставаться опорой для каждого из них. Майкл и Джо работали у меня в разное время, и они всегда могут ко мне обратиться за помощью. Сейчас им за тридцать, но я до сих пор вижу в них боль; они были близки с отцом и смотрели на него так, будто он был богом.
Я договорился с Jordache о контракте на тридцать тысяч долларов в год — в сумме для нас обоих. Мы с Сюзи нашли двухкомнатную квартиру на Манхэттене на 31-й улице, 31-Ист, между Парк-авеню и Мэдисон-авеню, за семьсот долларов в месяц. Приехав из Элмайры, мы считали, что это довольно накладно, но я сдал в аренду здание школы за двести долларов в месяц, арендовал трейлер U-Haul и сложил там наши пожитки с помощью своего брата Энди и Майкла Хоутона, который вырос вместе с нами и был так похож на другого брата, что мы называли его Майклом Х. Мы отправились в Нью-Йорк в пятницу вечером, в проливной дождь, разгрузились на 31-й улице и вселились в квартиру.
Мы с Сюзи провели эти выходные дома, в основном потому что у нас не было денег, а кроме того, нам необходимо выработать стратегию, как добиться успеха в новой жизни. Мы познакомились с соседями по этажу, Джо и Сьюзен, которые оказались приятными людьми. Позднее мы часто проводили вечера в выходные вместе и заказывали китайскую еду. Посторонним Нью-Йорк иногда кажется непробиваемым, и было приятно познакомиться с реальными людьми прямо с места в карьер.
Сюзи и я явились в Jordache ярким ранним утром в понедельник. Первым делом я показал свои проекты женщине по имени Лиз. Представил модели джинсов, джинсовую куртку и рубашки для боулинга Tommy Hill. После просмотра она сказала:
— Не уверена, нужны ли нам мужские модели или женские модели. Позвольте мне уточнить у Ральфа.
— Я не знаю, не знаю, — сказал Ральф.
Я обратился к Лиз:
— Послушайте, лучший способ начать действовать — это командировать нас в Гонконг, на ваши фабрики, и мы вернемся с готовой линией для вас.
Я бывал на фабриках и горел желанием посетить их производство и посмотреть, на что они способны.
Несколько недель спустя мы с Сюзи оказались в Гонконге и остановились в самом шикарном отеле Excelsior на гонконгской стороне гавани Виктория.
Несколько лет назад мы с Ларри побывали в Гонконге в качестве туристов, и мне понравился облик этого места. Он излучал волнующую энергию. Движение на улицах. Магазины, открытые до поздней ночи. Иллюминация. Паром Star Ferry, курсирующий в Коулун и обратно. Китайские джонки и сампаны в Южно-Китайском море.
На этот раз я взял курс на рынки. Гонконг еще не был модернизирован, и на примитивных рынках, расположившихся на маленьких улочках, люди продавали все — от живых змей и кур до угрей в бочках и прочих морепродуктов. В аптеках также можно было купить все — от трав до оленьего рога и акульих плавников.
И моду! На некоторых рынках продавали товары прямо с фабрик, которые производили одежду по заказу дизайнеров и для брендов со всего мира, а другие продавали стоки с этих фабрик.
Эти стоковые рынки были золотой жилой: вот где я мог черпать идеи и видеть, что предлагают остальные бренды. Мне хватило даже беглого взгляда на товар, чтобы понять: китайцы производят изделия с такими деталями, до которых американским фабрикам далеко. Моей мечтой стало производить одежду именно там и внедрить в свои модели такую же строчку, обработку карманов и инновационный дизайн.
Я надеялся изучить новые ресурсы и расширять ассортимент за счет курток, рубашек и блуз, но мистер и миссис Ли, китайские партнеры Jordache, ясно дали понять: они не желают, чтобы мы посещали фабрики других фирм или конструировали что-нибудь иное, помимо того что они уже производили — джинсы и шорты. Они пытались быть вежливыми, но можно сказать, что были не в восторге от нас.
Вместо того чтобы признать ситуацию патовой, я начал разрабатывать альтернативные вышивки на джинсах. Фирма Jordache выпускала джинсы только одного стиля, с логотипом фирмы Jordache в виде лошади, который вышивали на заднем кармане. Я сказал:
— Думаю, вам нужно расширить модельный ряд джинсов. И нужно использовать больше вариантов отделки на карманах.
Они изготовили, пусть и нехотя, несколько пробных образцов по моим эскизам.
Я представил свой дизайн джинсов с твидовой подкладкой «хаундстут»: поднимаете отворот и видите контрастную ткань. Отделка карманов гармонировала с отворотом, а джинсовая куртка, которой отводилась роль компаньона в комплекте, была отделана твидовой подкладкой «хаундстут» под манжетами и воротником. Ли колебались, стоит ли запускать мои образцы, потому что их завод был автоматизирован, а вставка подкладки в разные детали не была автоматической операцией. Но я находился там, чтобы сделать работу, и они выполнили то, что мне требовалось. Я очень гордился этими образцами. Если не будет ничего другого, думал я, то мы покажем их по возвращении, и на сотрудников Jordache это произведет впечатление.
Мы с Сюзи провели в Гонконге две недели и вернулись домой в канун Дня Благодарения[58]. Мы заехали в Итаку, чтобы навестить семью Сюзи на праздник, а потом отправились в Элмайру, чтобы повидать мою семью. Нам было очень приятно и тепло среди близких, и обоим не хватало этой простой жизни. И думали: «Может, если дела пойдут в гору, купим здесь дом и будем приезжать на выходные». Мы увидели дом современной постройки на берегу озера, который проектировался для Карла Сагана. Возможно, мы могли бы организовать здесь дизайн-студию, а не устраивать ее в городе, что снизило бы стоимость аренды, подумали мы. Дом находился недалеко от аэропорта Итаки; мы могли бы летать в нью-йоркский аэропорт «Ла-Гуардия» и, возможно, проводить три дня в Нью-Йорке и четыре — дома! Вечные мечтатели!
В понедельник мы отправились вверх по Седьмой авеню в салон Jordache, расположенный на 35-й улице. Сюзи гордилась своими способностями экстрасенса и сказала, что чувствует нечто странное. Когда мы вошли в офис, было непривычно тихо. «Ну, — размышлял я, — все еще только возвращаются после праздничных каникул».
— Думаю, они собираются нас уволить, — сказала Сюзи.
— Нет, нет, нет, — возразил я.
Мне не хотелось даже слышать это. Это довольно характерно для меня: не люблю говорить ни о чем плохом, а если что-то негативное все-таки возникает в разговоре, то стараюсь избегать его. Почему? Я был погружен в негатив в детстве и не мог дождаться момента, чтобы выбраться из этого и стать позитивным во всем. Я всегда ищу способы найти путь к успеху и считаю, что это одна из причин, почему мне удалось преуспеть в бизнесе. Если мы попадали в пробку, я настраивал себя, что она скоро рассосется. В ресторане я говорил: «Ну, еда так себе, зато атмосфера приятная». Аэропорт? «Рейс задерживается, что ж, по крайней мере, мы не опоздаем на завтрашнюю встречу».