В то утро я был сильно взволнован. Мы с Сюзи жили в Ист-Виллидж, на первом и втором этажах таунхауса (одноквартирного дома) на 9-й улице. (Заметьте, тогда таунхаус между Первой авеню и Авеню А был совсем не тот, что таунхаус в верхнем Ист-Сайде!) Я доехал на метро от станции «Нью-Йоркский университет» до станции «Нью-Йоркский оздоровительный и теннисный клуб» на углу 56-й улицы и Шестой авеню. В то время я фанатично тренировался каждый день и был в отличной форме — ни грамма жира на моем теле. Когда вышел из зала, почувствовал жгучую боль в спине, которая, как понял потом, была вызвана стрессом — настолько сильно я волновался по поводу этой встречи.
Габор Стейн жил в небоскребе «Суверен», элегантном здании в верхнем Ист-Сайде. Там же находилась квартира Кельвина Кляйна, что произвело на меня впечатление. Я приехал немного раньше и прошелся вверх и вниз по Первой авеню, поджидая мистера Мооса. Он встретил меня в вестибюле.
Квартира Габора Стейна была шикарной. Я сидел в его гостиной и думал: «Этот парень столь же богат, сколь и успешен. Надеюсь, он согласится стать инвестором». Я изложил свой бизнес-план, характеризуя Алекса Гарфилда как своего партнера и суперпродавца, дельного бизнесмена, который знает все магазины, и себя как дизайнера, отвечающего за творческую часть.
Затем инициативу перехватил мистер Моос. Он был добрым и уравновешенным в нашем общении, но, разговаривая с Габором Стейном, был непреклонен. Со своим немецким акцентом он говорил в манере, которая казалась почти угрожающей:
— Мой клиент, мистер Хилфигер, ничего не станет предпринимать без прочного контракта. Он очень талантливый молодой человек, и ему следует соответственно заплатить. Мы подготовим договор на оказание услуг. И не будем торговаться, потому что он стоит дорого.
Я был убежден, что мистер Моос вознамерился сорвать эту сделку. До этого мистер Стейн проявлял любезность, предлагая партнерство и поддержку, а мистер Моос говорил обо мне так, будто я был какой-то суперзвездой. Мне удалось сдержаться и не вступать в разговор. Я сохранял непроницаемое выражение лица, но понимал, что в любой момент Стейн может сказать: «Забудьте об этом».
Но Габор, любезный венгерский джентльмен, по существу сказал следующее:
— Нет проблем. Мы подготовим контракт и разработаем схему сделки, которая будет справедливой. А теперь позвольте мне встретиться с Алексом.
Алекс получил одобрение Габора, а затем нас познакомили с Джеком Делманом из фирмы Splendor Form Brassiere. (Как позже пошутил Алекс, у нас был мощный фундамент.)
Джек Делман умел внушить страх. Он взглянул на Габора и произнес: «Ну и что мы здесь делаем?»
Я подумал: «Если мистер Моос окажется в одном помещении с этими ребятами, пиши пропало». Но я снова недооценил его. Анджело, Том Куртин и мистер Моос подготовили для меня сделку, которая была прибыльнее всех предыдущих. Том был дипломатом, мистер Моос — отличным переговорщиком, а Анджело — мыслительным центром. Кроме того, в контракте особо оговаривалось мое право работать над другими проектами. И мне на самом деле платили вовремя.
Я был горд тем, что могу ассоциировать себя с этими людьми. И всегда стремился попасть в окружение благородных людей, настоящих профессионалов — честных, интеллектуальных, искушенных и прозрачных.
Я почувствовал, что прорвался в высшую лигу.
Мы хотели назвать компанию Checkpoint, но это имя уже было зарегистрировано, поэтому остановили свой выбор на Click Point. Пятнадцатого июня 1982 года я подписал контракт. Это произошло спустя три месяца после моего ухода из 20th Century Survival.
У Стейна и Делмана был еще один партнер, Боб Стромпф. Они с Габором производили футболки-поло, свитера и другие изделия под брендом Izod, и этот бизнес бурно развивался. В результате у них появился обширный доступ на азиатские фабрики. Они открыли закупочный офис в Гонконге, которым руководил сын Стромпфа, Ричард, очень умный парень, активно помогавший нашему стартапу.
В начале 1980-х годов имелось различие в производстве одежды в Гонконге и в Индии. Товары из Гонконга не вызывали нареканий, в то время как индийские изделия походили на кустарное производство. Гонконг оказался для меня новым и интересным местом, поэтому я был счастлив поработать там.
Из Гонконга я вылетел в Токио. Хотел остановиться в Харадзюку, торговом районе, но не мог себе позволить местные отели, поэтому поселился в Сибуя. Я прибыл днем, оставил багаж в отеле и вышел на улицу.
Я чутьем нахожу дорогу на новом месте. Могу почти на ощупь определить, куда отправиться на поиски модных идей. Я стал изучать Сибуя, Синдзюку, Харадзюку. Зашел в торговый центр под названием «Лафоре», ряд киосков и маленьких магазинчиков; каждый полон невероятной моды. Нашел столько замечательных идей, что у меня захватило дух. Увидел печать по ткани. Множество моделей с необработанными краями. Много асимметрии. Фасоны необычного кроя. И пока смотрел и покупал, непрерывно продолжал размышлять о том, как будет выглядеть моя новая линия.
Я вернулся в Гонконг, чтобы на деле конструировать ее, и остался доволен своими разработками. Когда вернулся в Соединенные Штаты и начал получать заказы от Энджи Кролл из Saks на Пятой авеню, от универмагов Neiman Marcus и Barneys, понял: у моих моделей есть нечто такое, что выделяет их из массы.
Фирма Click Point отличалась от компании 20th Century Survival тем, что была современной, классной и тщательно продуманной. Благодаря контактам Боба Стрампфа и Габора Стейна мы задействовали некоторые фабрики по пошиву мужской одежды для производства женской линии. Я также выбрал ткани, которые обычно ассоциируются с мужской одеждой — трикотажное полотно интерлок, почти губчатое на ощупь, используемое в рубашках-гольф и поло, — для изготовления женских юбок, платьев и топов. Мы также не подшивали подол, а использовали оверлочную строчку, создавая красивый эффект.
Я зацикливался на мельчайших деталях. Придумал «бэби-оверлок» — особую строчку для открытого среза подола, исключительно мелкую. Обычно ширина стежка на оверлоке составляет около четверти дюйма[62]; я сделал строчку шириной в тридцать вторую или шестнадцатую долю дюйма, поэтому край выглядел так, словно он был обрезан и закручивался сам собой. Я начал делать ярлыки, печатая этикетку на отдельном куске ткани и прикрепляя ее к внутренней стороне одежды.
Мы с Алексом продавали одежду в салоне, но главным продавцом был именно он. Ему это особенно удавалось, когда он включал свое обаяние, общаясь с дамами из универмагов Bendel’s, Saks, Bergdorf. Очень быстро наладился темп работы — продажа и доставка, продажа и доставка, продажа и доставка.
Сюзи тоже хотела конструировать модели, поэтому, когда ко мне обратились два индийских бизнесмена, Руби и Роджер, с просьбой разработать новую линию, я сказал: «К сожалению, я не могу, но моя жена Сюзи очень талантлива, и она сыграла очень важную роль, вдохновляя меня и работая вместе со мной. Ей хочется сделать что-то свое». Они посмотрели ее эскизы и согласились. Мистер Моос, Анджело и Том помогли Сюзи провести переговоры по поводу контракта; я хотел быть уверен, что она защищена. А потом она уехала в Индию и разработала там свою линию О’Tokyo.
Это было феноменально! Вареный шелк, жатый шелк — это был очень крутой, шикарный японский стиль. Модели Сюзи появились в витринах универмагов Bergdorf, Barneys, Saks. На следующий год, во время Недели Моды, мы арендовали аудиторию в Технологическом институте моды и поставили совместное шоу. Сначала я представил свои новые продукты, а затем погас свет, и началась ее часть шоу. Ее линия заслужила аплодисменты и похвалы! Ее работы были творческими и невероятными, в то время как мои скорее имели коммерческий уклон. И это было хорошо для меня. Я был очень счастлив за нее, и она осталась довольна показом.
Жизнь налаживалась. Я путешествовал, курсируя между Гонконгом и Японией, Тайванем и Филиппинами, зарабатывая около ста тысяч долларов в год конструированием и изготовлением линии Click Point.
Шел 1982 год, и мы действительно ощущали вокруг себя великолепную вибрацию.
Единственным минусом в нашей работе было то, что за нами присматривал Ричард, сын Джека Делмана. Джек, Габор и Боб хотели контролировать свои инвестиции, поэтому с самого начала Ричард Делман заставлял нас экономить на всем, как одержимый. Мы пытались объяснить, что бизнес не может стать прибыльным за несколько лет, но, когда бизнес становится выгодным, он должен стремительно расти. Это не срабатывало. Из-за скаредности инвесторов мы не могли позволить себе иметь запасы, в которых нуждались, и поэтому оказались не в состоянии расширить ассортимент. Мы откатывались обратно. Мне хотелось сотрудничать с тем, кто бы сказал: «Давайте встанем на правильный путь. Давайте инвестировать. Давайте строить бизнес профессионально и следовать за большими боссами!» Мечта по-прежнему жила в моей голове, но, еще раз повторюсь, путь к ней мне перекрыли.
В один прекрасный день в доме 1407 по Бродвею я встретил моих старых друзей, Аллена и Дорин Горман, их одежду я продавал в People’s Place. Они рассказали мне о Tattoo of California, компании из Лос-Анджелеса, которая выпускала спортивную одежду для молодых женщин в калифорнийском духе. Фирму возглавлял человек по имени Ричард Миркин, который искал дизайнера и команду конструкторов. Дорин собиралась там работать, но ей нужен был напарник — не заинтересует ли это предложение меня? В моем контракте с Click Point четко написано, что я мог использовать другие возможности; этот пункт был важен для меня. И я согласился.
Однако меня беспокоило, как отреагирует Алекс.
— Слушай, — обратился я к нему, — я продолжу разрабатывать модели для Click Point, но хочу делать больше денег и ищу новые возможности. Мне не терпится создать бренд Tattoo. Я намерен моделировать обе линии. Пожалуйста, поддержи меня.