Затем Боб и Харви Ванштейны спросили, не заинтересован ли я в совместной работе над фильмом. Какая прекрасная возможность для Tommy Jeans! Фильм ужасов «Факультет» снимался в Остине, штат Техас. В главных ролях: Ашер, Джош Хартнетт, Элайджа Вуд, Джордана Брюстер, Клеа Дюваль, Сальма Хайек; режиссер — Роберт Родригес. Мы согласились одеть их и запустить рекламную кампанию с этим составом, но при условии, что они включат Кидаду, чтобы добавить искру. Она им понравилась и оказалась в кадре.
Мы лицензировали наше нижнее белье в фирме Jockey и создали рекламный щит на Таймс-сквер. На плакате было множество молодых парней, сбрасывающих свои джинсы, чтобы показать свои трусы-боксеры в клетку, полоску, звезды и полосы, с набивным рисунком. Вскоре все крутые студенты и старшеклассники носили наши боксеры, а их папы надели наши короткие трусы. Бизнес нижнего белья бил ключом!
Мы получили лицензию на индивидуальное изготовление одежды у старого чикагского производителя, фирмы Hart Schaffner & Marx. Президенты компании Кен Хоффман и Берт Хэнд были отличными партнерами. Мы разработали новые лекала для костюма «тройка» с двусторонними жилетами на подкладке, сшитыми из великолепных тканей. Костюмы «тройки» вернулись! Стиль «Лиги плюща»! Как забавно!
Мы действительно вертелись.
Глава пятнадцатаяРок-стильЛенни[117] — это рок-стиль
В середине 1990-х годов мой брат Энди работал менеджером по маркетингу и связям с общественностью бренда Tommy Jeans и отвечал за продакт-плейсмент (скрытую рекламу). Ему позвонил юрист по контрактам с артистами Ларри Рудольф: «Я представляю новую артистку, которая только что снялась в клипе. Он еще не вышел, но, думаю, его премьера будет действительно громкой. Нам нужна помощь — пять тысяч долларов. Может, она выступит на подиуме как модель?» На видео была Бритни Спирс с песней «…Baby One More Time». Короткая плиссированная юбка, обнаженный живот, кардиган, гольфики, косички. Энди посмотрел видео и сказал: «Нужно познакомить ее с Томми и решить, сможем ли мы что-то сделать».
На следующей неделе, когда я вышел из боковой двери дизайнерского собрания, Энди сказал: «Томми, это Бритни Спирс». Передо мной стояла маленькая девочка из Луизианы с засаленными волосами; она выглядела так, как на видео, и не казалась мне красивой или удивительной — я тогда не искал красоты, но жаждал крутости.
После я спросил Энди:
— Ты уверен?
— Томми, — ответил он, — тебе следует посмотреть это видео. И нам нужно разнообразить нашу рекламу. Это новая артистка, и им нужно пять штук.
Энди знал свое дело.
— Решай сам, — сказал я ему. — Я тебе доверяю.
Энди подписал с ней контракт. В день нашей фотосессии она стала хитом номер один. Бритни и я появились на первой странице газеты USA Today, и пресса взорвалась. Мы спонсировали ее тур с песней «…Baby One More», и мой племянник Майкл Фредо, у которого был контракт с лейблом звукозаписи Куинси Джонса Quest Music, подключил и ее. Это стало началом рекламы и маркетинга с участием знаменитостей.
Как-то раз Энди сидел в своем кабинете, когда ему позвонил агент: «Майкл Джексон хочет сделать с вами линию одежды».
— Ладно.
— Я хочу отправить тебе его одежду прямо сейчас.
— Хорошо.
Через час доставили рубашки Майкла Джексона. Они были украшены золотыми пуговицами, эполетами и военными деталями, но выполнены из атласа, кожи и полиэстера. Тогда Энди сказал мне:
— Майкл Джексон хочет встретиться с тобой.
— Давай примем его предложение! В любом случае это может быть любопытно.
На следующий день мы сидели в холле отеля Palace в ожидании, пока нас пригласят подняться в апартаменты. Майкл Джексон занимал целый этаж. Наконец охранники сказали нам: «Майкл готов принять вас».
Когда я пожимал ему руку, он был загримирован тональным кремом и тенями для глаз, а в белый носок был засунут компактный грим.
— Я сам разработал все мои вещи, — сказал он нам. — Ни у кого нет того, что есть у меня. Я — самый известный человек в мире и действительно хочу работать с вами.
Мы готовились отправиться в Лос-Анджелес, где я был спонсором гала-концерта Race to Erase MS, который Нэнси Дэвис проводила с 1993 года в поддержку борьбы с рассеянным склерозом. Я сказал: «Возможно, мы сможем встретиться и продолжить разговор». Он согласился.
Когда мы сходили с трапа самолета в Лос-Анджелесе, у меня зазвонил телефон. Звонил Майкл Джексон.
— Я слышал, что вы находитесь в Лос-Анджелесе и самолет уже приземлился.
«Какого черта?» «Целевая группа Викиликс ЦРУ?»
Мероприятие состоялось вечером. На следующее утро Майкл позвонил.
— Вы приедете в «Неверленд»?[118]
С нами была Элли, и она попросила: «Поехали!»
Поездка на автомобиле на его ранчо заняла бы три часа, поэтому мы сели в вертолет и приземлились на вертолетной площадке «Неверленда». Нас подобрал поезд с паровозиком «чух-чух» с проводником и всеми прочими атрибутами. Мы ехали через «Неверленд», и там никого не было видно. Когда проезжали мимо колеса обозрения, оно начало вращаться, хотя сиденья пустовали. Мы увидели аттракцион «катание в чашечках», беговую дорожку и амфитеатр, также безлюдные.
Мы остановились перед домом, навстречу вышел дворецкий в белых перчатках. «Привет, — сказал он. — Майкл скоро прибудет; он ждет вас». Мы стояли перед этим массивным домом с пряничным убранством, и тут мимо прошествовал жираф, за которым следовала цепочка слонят. Элли и Энди переглянулись, словно хотели сказать: «Невероятно!»
Внезапно подъехал огромный белый лимузин, из него вышел Майкл в окружении своих сотрудников с зонтами, отделанными рюшем. Мы вошли внутрь, и Майкл исчез. Золотые диски группы Jackson Five, памятные вещи, связанные с романом «Унесенные ветром», — все его коллекции были искусно выставлены на обозрение. Там были скульптуры херувимов, а музыка из диснеевских мультфильмов служила фоном.
Дворецкий сообщил нам, что Майкл хочет, чтобы мы пообедали. Его домашний ресторан изобиловал блюдами. Я спросил: «А Майкл присоединится к нам?»
«Мистер Джексон хотел бы встретиться с Томми наедине, — произнес он и добавил, обращаясь к Энди: — Вы и молодая леди можете пройти в игровой зал». Позже Энди рассказал, что зал отлично оборудован — любая видеоигра, какая есть в мире. Оригинальная версия игры Pac-Man! Конфеты всевозможных сортов. И никого, кроме них.
Когда я вошел в кабинет Майкла из темного красного дерева, он сидел на огромном золотисто-бордовом троне и попросил меня сесть напротив него. Он извинился за опоздание и за то, что на нем темные очки: дети не давали ему спать всю ночь, и он не выспался. На нем была красная фланелевая рубашка, наглухо застегнутая на пуговицы, черные брюки и ботинки. Его лицо сильно загримировали, а на носу был бактерицидный лейкопластырь. Он проявлял нервозность. Он сказал: «Мы действительно должны сделать эту линию одежды вместе. У меня миллионы поклонников по всему миру, которые ждут этого». Он говорил тем же тонким голосом, к которому мы все привыкли. «Я знаю, что ты и Энди понимаете меня и мою эстетику. Ты любишь музыку и моду, как никто другой».
Было приятно это услышать.
— Майкл, — спросил я, — каковы твои ожидания?
— Хочу открыть магазин на Родео-драйв, — ответил он, — и в Лас-Вегасе, и в Париже, и в других городах.
Я сказал ему, что это не те решения, которые могу принимать самостоятельно, и мне нужно проконсультироваться со своими партнерами в Нью-Йорке. Когда мы с Майклом прощались, один из его менеджеров отвел меня в сторону и велел подождать внизу лестницы у главного входа.
— Майкл никогда никому не представляет своих детей, — сказал он мне, — но он хочет, чтобы вы с ними познакомились.
Принц и Пэрис кубарем спустились по лестнице, одетые как персонажи бродвейского шоу или фильма «Звуки музыки»: вельветовые штанишки, джемперы в стиле дриндль, блузы с оборками, туфли из лакированной кожи, каждый в полном макияже, у них были осветленные волосы с темными корнями. Я поздоровался, сел в поезд, приехал на вертолетную площадку и полетел в Беверли-Хиллз. Вернувшись в отель, я ответил по сотовому телефону. Это был звонок самого Майкла.
— Мы это делаем, — сказал он, — так?
— Майкл, мне действительно нужно выяснить, что думают об этой идее мои партнеры.
— Как им может не нравиться эта идея? — спросил он. — Я самая знаменитая звезда в мире. У меня есть поклонники, которые просят об этом!
Но этому пожеланию не суждено было сбыться. Когда я представил идею своим партнерам, они не проявили к ней интереса. Корпорация Tommy Hilfiger легко сбрасывала со счетов огромные прибыли, и у нас было много наличных денег для покупки фирм или выкупа акций. Там делали ставку на более крупные сделки: в тот самый момент, когда я разговаривал с Майклом Джексоном, они вели переговоры с Барри Шварцем и Кельвином Кляйном о покупке бизнеса Кляйна. В конце концов нас обошла (на волосок!) фирма Phillips Van Heusen (PVH). Оглядываясь назад, надо признать: было досадной ошибкой не предложить больше. Это могло стать выгодной покупкой.
Майкл продолжал звонить и просить нас передумать, но наше решение было жестким. Он так и не запустил свою линию одежды. Но я был очень доволен, когда он появился на обложке журнала Vibe в свитере «оверсайз» из нашей линии с изображением прописной буквы «H» спереди, рядом с красивой фразой его жены в то время, Лизы Мари Пресли, и он выглядел очень счастливым.
В 1998 году концертный промоутер Майкл Коль и финансовый консультант Rolling Stones Принс Руперт Левенштейн сказали мне, что группа ищет спонсоров для своего тура по двадцати четырем городам с альбомом No Security. Я любил Stones, мне очень нравился их логотип — как я мог отказать? Я собрал партнеров и сказал им: «Stones — это самая важная группа в мире, и мы будем размещать наш логотип вместе с их логотипом». Мы сшили сценические костюмы для группы, а также униформу для их команды. Этот заказ был частью сделки. Между прочим, сшитая нами одежда очень отличалась от нашего абсолютно американского облика «преппи». Мика Джаггера можно назвать хамелеоном, источником вдохновения для рок-звезд и модных людей во всем мире. Наш замысел состоял в том, чтобы дать ему и всей группе нечто такое, что продвинуло бы их вперед. Это обещало быть удовольствием!