Изменение направления движения нарушило наш строй; наша машина больше не находилась на острие. Машина Гарсиа оказалась в вершине треугольника ближе всего к ябадзинам, машина Гектора была рядом с нами.
- Ищите небольшую долину, не шире пятидесяти метров. С крутыми склонами. Хочу, чтобы они вошли в нее вслед за нами, - приказал Гарсиа. Когда найдете, поливайте снег за вами плазмой. Пусть будет снежная завеса.
Мавро выстрелил в снег за нами. Плазма превратилась в ослепительно яркий в темноте свет. И конечно, поднялся столб пара. Мы вошли в редкий лес и продолжали круто падать.
Абрайра нажала на тормозные двигатели, чтобы замедлить спуск, и увернулась от дерева. Я цеплялся ногами и руками. Кто-то в команде Гектора начал молиться "Madre de Dios..." [Матерь Божья (исп.)], и я закрыл глаза.
Спуск продолжался целую вечность.
- Ведите настильный огонь! - приказал Гарсиа. - Может, один из них столкнется с деревом! - Мавро и Перфекто начали стрелять из плазмовых пушек; выстрели звучали "вуфт, вуфт". В темноте плазма настолько яркая, что я, даже закрыв глаза, видел перед ними белые точки.
Абрайра лихорадочно работала, продолжая уклоняться от деревьев. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся поверхность. Машина уткнулась носом в сугроб, меня сбросило на пол. Абрайра прибавила мощности, и судно выбралось. Мы находились в долине с невероятно крутыми сторонами - слишком крутыми для судна. Гектор двинулся впереди, и его машина подняла огромный столб снега, ослепив нас. В долине было много упавших деревьев и больших вулканических булыжников, поэтому всякий раз как Гектор огибал дерево или камень, он кричал: "Дерево - направо!" или "Камень - налево!", чтобы Абрайра знала, куда поворачивать.
- Медленней! Продолжайте вести настильный огонь. Хочу, чтобы они пошли за нами! - послышался голос Гарсии.
Он прав. Превосходное место для засады, и у ябадзинов нет выбора: им нужно двигаться за нами по туннелю. Перфекто и Мавро стреляли вперед и по сторонам. При каждом выстреле местность впереди освещалась, словно молнией, и черные камни и деревья отбрасывали необычные тени; потом плазма касалась снега, поднимался туман, который неслышно заполнял долину за нами. Машина Гарсии, шедшая за нами, приблизилась и почти касалась нас.
Гектор крикнул: "Камень - справа!" В то же время мы проходили под наклонившейся сосной. Один из химер Гарсии прыгнул с пушки. Он ухватился за сосновую ветвь, подтянулся и исчез в туче снега, поднятой машиной. Мы увидели перед собой камень в свете плазменной дуги - черный вулканический утес.
Когда мы обогнули этот утес, наемники с лазерными ружьями прыгнули с машины Гарсии, и я вслед за ними. По колени погрузился в снег. Они начали подниматься по крутому склону и поднялись метров на десять. Я попытался последовать за ними, но тефлексовые подошвы ботинок скользили, как пластиковые. Я не мог подняться не только на крутой утес, но и и на более пологий бок долины. А ружейники Гарсии карабкались как горные козлы. Я снял бронированные перчатки и попытался подтянуться за корни небольшой сосны, но вскоре скользнул вниз.
Я продолжал слышать, как Гектор указывает направление Абрайре и Гарсиа, машины углублялись в долину.
Отдаленный вой двигателей и вспышки света показывали, где движутся по долине ябадзины. Под утесом не было где укрыться, поэтому я побежал ниже по долине. Оглянулся и понял, что моя хитрость не подействует: я оставляю в снегу след, по которому пройдет и слепой. Я вернулся к тому месту, где мы спрыгнули с машин. Снег здесь утоптан, и наши следы смешиваются. Похоже, тут лучше спрятаться. Я лег в снег и закопался, как мог, оставив только небольшое отверстие для глаз. Отключил прицельный лазер на ружье, чтобы голубое пятнышко не выдавало мое присутствие. Ябадзины посылали вперед плазменные залпы, чтобы видеть дорогу, и долина заполнилась мягким белым светом.
- Стой! - приказал Гарсиа. Голос его звучал отдаленно - не типичный "глас божий", какой слышится на близком расстоянии. - Абрайра, сюда. Гектор, стой на месте.
Я лежал неподвижно и ждал, крошечные кристаллики льда хрустели на моем защитном вооружении; когда кристаллик касался кожи, меня словно щипали, но потом кристаллик становился влажным и теплым, таял от тепла тела. В микрофоны шлема слышались звуки тяжелого дыхания: это химеры вверху на утесе тяжело дышали от усилий. Один из них сказал:
- Ты там внизу, человек: не забудь сообщить, если убьешь кого, прежде чем ябадзины подстрелят тебя.
- Хорошо, - ответил я.
В микрофон заговорил Гарсиа.
- Мы примерно в двух километрах от вас. Начинаем перекрестный огонь. У вас есть что доложить?
Химера надо мной сказал:
- Они движутся осторожно, скорость не больше тридцати километров в час, в ста метрах друг от друга. Поджаривают скалы и деревья - любое место, где можно спрятаться. Я насчитал их четырнадцать. Похоже, они где-то выше по долине оставили снайпера.
- Какова ваша позиция? - спросил Гарсиа.
- Мы с Ноэлем на верху скалы. Человек...
- Анжело, - вмешался я.
- Анжело у основания скалы, с вашей стороны, укрылся в снегу.
- Хорошо, Анжело, - сказал Гарсиа. - Цезарь, Мигель и Ноэль будут подстерегать ябадзинов в засаде. Они могут снять семь-восемь человек. Но я хочу, чтобы ты лежал тихо, не двигайся в течение четырех минут после прохода ябадзинов. Примерно к этому времени они встретятся с нами. Они оставят снайперов, чтобы те занялись Цезарем и Ноэлем, и я хочу, чтобы ты застал их врасплох. Лучший снайпер - коротышка, который при ходьбе размахивает руками. Мы называем его Шимпанзе. Быстро поджарь его. После этого жди, пока не спустится последний снайпер. Если нас убьют, ты останешься последним в живых.
- Да, сержант, - ответил я, довольный, что теперь у меня есть план действий.
Я включил дополнительный микрофон на шлеме, чтобы лучше слышать звуки вне пределов костюма. В обычной схватке наружные звуки отвлекают, поэтому я отключаю микрофон. Как только я включил его, звуки снаружи стали громкими. Я готов был поручиться, что ябадзины в полукилометре, но в микрофон казалось, что они совсем рядом.
Я приготовился, стараясь помнить, что нужно падать вперед, если попадет плазма: так охладится защита.
Я лежал неподвижно, а звуки двигателей звучали все громче. Все ярче становились вспышки плазмы. Небо надо мной неожиданно осветилось: это струя плазмы ударила в ствол дерева. Закричал химера, ябадзины выстрелили в утес, земля задрожала. Взрыв оранжево-белым светом озарил все вокруг.
Белые потоки плазмы неожиданно исчезли. Только огонь по другую сторону утеса освещал долину. Мимо пронеслись два судна, вздымая столбы снега, который грозил похоронить меня. Я лежал неподвижно.
- Докладывает Ноэль. Они только что миновали нас, сержант. Мигель взорвал одну машину. Я знаю точно, что погиб водитель, но несколько других успели спрыгнуть до взрыва. Трое, может быть, четверо. Остальные две машины продолжают идти в темноте, у них не хватает двух артиллеристов. Они не стали останавливаться, чтобы подобрать спрыгнувших.
- Grascias [спасибо (исп.)], - сказал Гарсиа.
Я лежал в снегу и считал секунды. В шлеме послышалось жужжание, словно туда забралась пчела, я забеспокоился, но шлем вскоре согрелся, и снег на очках растаял. Через шестьдесят секунд у основания утеса послышались тихие шаги.
Ябадзины застыли на секунду.
Потом снова двинулись; я слышал их дыхание. Один начал подниматься по самому крутому склону утеса. Другой прошел мимо меня, по оставленному мной ложному следу.
Через две минуты он вернулся. В темноте миновал меня и прошел снова к основанию утеса. Я решил, что четыре минуты уже прошло.
Неслышно встал и потряс головой. Снег соскользнул со шлема, я включил лазерный прицел. Двое ябадзинов стояли у основания утеса, глядя вверх. Сзади их освещала горящая машина; проследив за их взглядом, я увидел, что вулканическая скала над ними похожа на голову уродливого великана. Третий ябадзин поднимался на скалу и сейчас как раз цеплялся за нос великана. Один самурай на поверхности держал лазерное ружье, прикрывая взбирающегося, компадрес рядом с ним стоял с пустыми руками. Я прицелился в снайпера на поверхности. Голубое пятнышко появилось у него на затылке. Я выстрелил. Ябадзин упал. Его компадрес повернулся с удивленным возгласом и бросился на меня.
В долине Гарсиа сказал:
- Вот они!
Я прицелился самураю в лицо и выстрелил. На шлеме, как раз над носом, появился ослепительно белый круг. Ябадзин продолжал бежать ко мне, я отступил и крикнул: "Один есть". Побоялся, что лазер не прожжет вовремя его защиту и я не успею сообщить другим о своем первом убитом. Но тут самурай остановился и поднял руки, словно собирался ими поймать лазерный луч.
Эффект получился почти волшебный: компьютер прицела рассчитан на то, чтобы удерживать цель; но как только цель накрыта, лазер перестает действовать. Я вторично нажал спуск, целясь в грудь. Ябадзин подпрыгнул и перевернулся. Лазер отключился вторично.
Я выстрелил в третий раз, в район почек, и тут он до меня добежал. Прыгнул и ударил ногами. Я отступил, продолжая стрелять. Пытался прожечь его защитный костюм. Он ударил ногой по стволу, выбив ружье у меня из рук. Я повернулся и побежал. Он бежал за мной в трех шагах, но вдруг упал, скользя лицом по снегу. Я повернулся к нему.
- Двое, - сказал Цезарь в микрофон своего шлема.
Самурай лежал в снегу, из черной дыры на затылке шлема поднимался пар, ноги его дергались.
Я поискал третьего самурая. Он уже был почти на самом верху утеса. Нашел себе насест - и цель. Отстегнул ружье, и на корпусе химеры показалась розовая точка. Прежде чем я успел крикнуть, химера скользнул вперед. В своем защитном вооружении он скользил по снегу, словно в санках, пролетел метров пять и упал с крутизны.
- Ноэль погиб, - сказал Цезарь.
Я подбежал к своему ружью и поднял его.