Немного погодя Завала хмыкнул и несколько нервно сказал:
- Интересно, что это за животное. И что оно ело?
Вопрос показался мне странным. Мы видели в симуляторах речных драконов - Кава но Риу. Огромные пурпурные змееподобные существа, с такими слабыми конечностями, что они не могут ходить, а только ползают. Это, должно быть, череп исключительно крупного экземпляра. Зубы изношены и поломаны. Я указал на них и сказал:
- Эти зубы явно предназначались, для того чтобы ловить и удерживать добычу. - Потом показал на зуб у ног. - А у этого длинные острые края, он для пережевывания мяса. Очевидно, животное это хищное.
Завала еще больше испугался.
- Si, но что оно ест?
Мавро ответил:
- Очевидно, что-то медлительное, тупое и жирное. Наверно, он питался японцами.
Все рассмеялись. Мавро пошел к машине, достал пакеты с рисом и овощами, бутылки саке. Я почувствовал себя легко, был доволен и готов не спать и дальше. Мы подогрели ужин, и за едой Завала сказал:
- Знаете, что это мне напоминает? Мы с друзьями в юности так спали в кустах. А вам?
Я много лет не спал под открытым небом и должен был согласиться когда спишь на воздухе, охватывает возбуждение.
Завала предложил:
- Давайте рассказывать страшные истории. Слышали о вампирах мозга?.
И он рассказал старую байку о человеке, таком умном, что ему не с кем было поговорить. И он создал искусственный разум, способный беседовать на его уровне. Когда этот человек умер, ИР стало одиноко и он создал биоразум, мозг, весивший двенадцать килограммов и обитавший в собственном кимехе. Но для того чтобы оставаться живым, мозг нуждался в постоянном притоке крови, и Завала рассказал обо всех причудливых и сложных способах, какими биоразум снабжал себя кровью. Глупая байка; она была старой уже во времена моей юности.
- Я знаю историю, - сказал Мавро, когда Завала кончил. - Это подлинная история. В моей молодости, когда я дружил со студентами технического колледжа, у меня был друг по имени Ксавье Соса, и у него был прирожденный Дар. В пси-тестах он набирал 991 очко. Во всей галактике не наберется и ста человек с таким сильным Даром, и власти пристально следили за ним, ожидали, когда он созреет, чтобы использовать его способности.
- Ксавье много времени проводил, глядя в миры, которые никто, кроме него, не мог видеть. Он говорил, что реальность похожа на лук, с бесконечным количеством слоев один под другим, под тем единственным слоем, который мы можем видеть. Мы способны в нашем состоянии видеть только один слой, но он с помощью своего Дара проникал в один слой за другим, чтобы увидеть, что там, ниже, познать такие уровни вселенной, которые нам недоступны. На каждом уровне есть животные и разумные существа. Некоторые из этих существ есть и в нашем мире, но в другой форме, а некоторые вообще не имеют формы. Люди обитают в нескольких вселенных одновременно, но большинство осознают реальность только одного уровня. Например, если бы мы смогли воспринять альтернативную вселенную, которой владеющие Даром дали номер шестнадцать, мы бы увидели себя в виде растений - шары разноцветной энергии, со щупальцами из света, лишенные всякого волевого начала. Не существа, которые действуют, а такие, над которыми совершают действия.
- Однажды мы с Ксавье слушали музыку, и я почему-то без всякой причины очень испугался. Ксавье долго смотрел на меня, потом взмахнул рукой, и страх прошел. Он сказал, что на шестнадцатом уровне на меня напало некое существо и стало поедать меня.
- В той вселенной мы далеко от своего центра. Но то, что в нашей вселенной представляется нам простыми морскими моллюсками, на самом деле существа редкого и светлого разума.
- Все вы знаете лишь одну вселенную, в которой ведут войну Объединенные Нации. Они шлют на войну всех медиумов. Но только Одаренные понимают сущность этой войны и только они знают сущность нашего врага. Только горстка знает, как вести войну на этом уровне.
Мавро помолчал. Я и раньше слышал такие рассказы. Не думаю, чтобы я им верил. Но никогда не слышал, чтобы говорили с такой уверенностью, как Мавро.
Мавро чихнул, выстрелил из лазера в камень у своих ног и протянул руки, грея их у раскаленной скалы.
- Ксавье никогда не объяснял мне, что пытается отыскать. Но он говорил о том, что если мы выиграем эту войну, настанет время, когда сознание всего человечества соединится. Оно постигнет сущность угрозы из другой вселенной, и в то же мгновение угроза исчезнет. И вместе с ней исчезнет всякий эгоизм и жадность. Он верил, что когда-нибудь это произойдет. Не в наше время, и, может, не через сто поколений, но произойдет.
Когда ему было четырнадцать лет, он сказал мне, что проник в место, которое Одаренные называют Тен-селл, и смотрел, как наши воины сражаются с врагом. Его Дар еще не созрел тогда, и Объединенные Нации не собирались еще несколько лет привлекать его к службе, но он сказал мне, что отправится в это место и бросит вызов враждебному существу. Он собирался вступить с ним в бой. Я задавал ему множество вопросов, но он объяснил мне только, что оно выглядит как большой черный сгусток искривленного металла и что оно само тоже не в своем центре в том месте; у него свои ограничения.
Я спрашивал его, угрожает ли ему опасность, и он ответил, что он, чтобы отправиться на бой, должен оставить свое тело и уйти в Тен-селл, перенести центр своего существа в место, где нет времени. Если проиграет битву, погубит себя в нескольких вселенных. И часть его умрет. Но больше всего он боялся, что будет сильно ранен и не сможет вернуться назад к своему телу. У него не будет способа находить обратную дорогу, и часть его погибнет безвозвратно.
Он просил меня следить за его телом, пока он будет отсутствовать, караулить вместе с другими ребятами из колледжа. Мы должны были стоять рядом с ним и звать его по имени.
И вот мы пошли к нему домой и сели у его кровати. Он закрыл глаза и перестал дышать, и мы стали звать его и применять сердечно-легочные средства. Но он так никогда и не вернулся в свое тело Мы похоронили его.
Неделю спустя я ощутил его присутствие. Не слышал его и не видел, но чувствовал. Та его часть, что осталась, искала тело. Я много раз чувствовал это в течение многих лет. И рассказываю вам это потому, что он здесь, стоит сразу под холмом.
У меня по коже поползли мурашки. Рассказ Мавро задел что-то внутри меня, встревожил. Может, потому, что его рассказ о Ксавье очень напоминал то, что я испытывал, чувствуя присутствие Флако. А может, рассказ о человеке, утратившем часть себя, тронул меня, потому что я и сам чувствовал, что потерял часть себя. Я снова ощутил присутствие призрака и встал.
- Кто-нибудь хочет воды? - спросил я.
Никто не хотел.
- Воду из запасов не трогай, - сказала Абрайра. - Пей из ручья.
Я пошел к ручью. Он был шириной в десять метров, в форме чаши, как будто специально прорыт. Так выглядят реки с опасными обитателями. Очевидно, они прочищают и углубляют русло, много раз протискиваясь по нему. Но здесь берега ручья поросли кустами. Живший в нем дракон уже несколько лет как мертв.
Я посмотрел на воду и подумал, стоит ли ее пить. Мысль эта вызвала у меня отвращение, и я решил, что на самом деле не хочу пить. К тому же я использовал этот предлог, только чтобы уйти от Мавро. Вспоминая его рассказ, я чувствовал, как меня охватывает холодок.
Я пошел вдоль берега ручья, думая о Ксавье, обреченном вечно искать часть себя. Чувствовал себя истощенным и физически, и эмоционально. После стольких лет жизни я все еще ищу страсть, сильную и животворящую. Что я чувствовал? Ощущение пустоты? Наверно, просто насилие, которое ожесточает человека, сказал я себе. В Панаме все вокруг было полно насилием, но я не ожесточался.
"Это моя броня, подумал я. Она отрезает чувства, делает меня недоступным". Я устал и почти галлюцинировал. Казалось разумным пожертвовать сном, чтобы что-то почувствовать. Я решил, что холодная ванна мне поможет. Раздеваясь, я терял равновесие. Оставил защитный костюм на берегу и пошел в воду. Вода оказалась глубже, чем я думал, и через два шага я погрузился с головой. Поплыл немного, ни о чем не думая, но тут какое-то существо, твердое, как камень, задело меня за ногу. Я торопливо поплыл к берегу и натянул брюки. Достал мачете и прислонился к дереву, закрыл глаза, попытался отдохнуть.
Купание не принесло мне облегчения. От холодной воды онемели руки, я не чувствовал мачете. Попытался ощутить что-то, но ощущал только холод, отдельные капли, ползущие по коже, ветер, играющий на груди, от него затвердели соски. Но этого недостаточно. Мне нужны не физические ощущения.
Мне нужна страсть, которую я испытал, когда Тамара засунула мне в грудь крошечное собачье сердце. Тогда я себя чувствовал более живым, чем в любой другой момент своей жизни. "Научись бегло владеть мягким языком сердца". Слова ее составляли основу аргумента, с которым я не мог согласиться. Нельзя упражняться в сочувствии, как упражняешься в ударах по мячу. Мне эта мысль казалась нелепой. Но чувства у нее настоящие. Она дала мне испытать чувство, и я тосковал по нему, как наркоман по зелью.
Не размышляя, я направился к лагерю Тамары, к холму, над которым висели наблюдательные воздушные шары Гарсона. Взял с собой только мачете и шел в одних брюках. Шел по густому лесу, руководствуясь только своим инфразрением. Земля влажная и густо усыпана сосновыми иглами. Я двигался почти беззвучно. Подошел к основанию холма и нашел небольшую поляну, густо поросшую папоротником и туземными травами. Вверху зашуршали листья, и я замер. С холма навстречу мне сбежало косматое существо, похожее на оленя, его преследовало другое, большего размера, полусобака-полумедведь. Этого хищника я видел в симуляторе, он охотился на снежных полях. И в симуляторе мой лазер только рассердил зверя.
Они бежали через поляну, и мне негде было укрыться. Я схватился за мачете. Косматое травоядное пробежало мимо, задев меня за левую руку. Морда и пасть у него очень похожи на оленьи.