— Зачем? — недоуменно спросил я, при этом улыбаясь.
— Тебя все нет и нет, что я могла подумать? А вдруг с вами что-то случилось?
— Все нормально мам! Как у тебя дела?
— Да как обычно, ничего нового. Иди, переодевайся и в ванну, смывай свою морскую соль. А, кстати! Тебе несколько раз какой-то майор Волков звонил, из милиции. Просил перезвонить, как только появишься.
— Волков? — удивленно переспросил я. — Надо же, удивительно. Значит, что-то случилось.
Последнее я произнес тише, чтобы мать не услышала, а то неуместные вопросы посыплются. Я догадывался, какова будет тема для разговора.
Набрал номер Сергея Викторовича, услышал гудки.
— Волков, слушаю! — раздалось из трубки.
— Это Антон. Просили перезвонить?
— А, да… — голос у него был рассеянный. — Вчера кое-что произошло. Объявился наш маньяк, только на этот раз он никого не убил.
— Ну… Это же хорошо? — помедлив, спросил я.
— Да. Жертва, снова девушка девятнадцати лет, сумела сбежать от него. И сообщила кое-какую важную информацию. Приходи завтра в отделение, почитаешь материалы.
— Есть что-то, что поможет нам в его поимке?
— Да! — ответил майор. — Завтра в одиннадцать жду в отделении.
— Принял! — отозвался я и положил трубку.
Задумался — что же такое рассказа жертва неудачного покушения, что заставило так возбудиться майора? Оставалось только гадать.
Я отправился в ванную, грязную одежду отправил в корзину. Заметил на локте царапину — наверное, поранился, когда вытаскивали детей из пострадавшего автобуса. Принял ванну, оделся.
— Антон, кушать будешь? — раздался голос с кухни.
— Да, мам. И чаю, если можно.
Вдруг в коридоре раздался телефонный гудок.
Я взглянул на часы — почти десять. Кому это не спится там?
Взял трубку.
— Да?
— Барсуков, что за странные игры? — раздался знакомый голос, похожий на голос Черепа. — Мы договаривались встретиться, если помнишь!
— Помню. Сорвалось, обстоятельства так сложились.
— Ну-ну… Ладно, предлагаю завтра, в парке Победы. У входа в музей. В одиннадцать.
— В одиннадцать не могу. Дела.
— Важный, что ли?
— Не без этого! — парировал я.
— А чего ты так со мной разговариваешь, без уважения?
— Чтобы кого-то уважать, нужно хотя бы понимать, с кем говоришь. Ты кто такой?
— Увидишь! В два часа дня, у входа в музей! — затем из трубки раздались монотонные гудки.
Я вздохнул. Блин, да кто же там так хочет со мной поговорить?
Глава 14Друг или враг
На следующий день, сразу у входа в отделение милиции, я заметил майора Волкова. Тот, стоя в компании коллег, курил и при этом обсуждал что-то с другими. Судя по бурной реакции некоторых, была какая-то дискуссия.
— Безнадежно все, Серега! — махнув рукой, заявил капитан, что стоял ближе ко мне. — Прям чувствую, не будет у вас сдвигов. Но вообще, если честно, то я даже завидую криминалистам — работы по этому делу вообще нет. Следов нет, проверять считай и нечего!
— Пока нечего! — нехотя отозвался Волков. — Первый раз, что ли? Уверен, рано или поздно, этот черт где-то наследит и все-таки попадется на крючок. Мало у нас дел было, когда годами дела висели, а потом неожиданно раскрывались?
— Тут прав, конечно.
— А слухи, кстати, разные ходят. Говорят, скоро все дело до Москвы дойдет.
— Не дойдет. Еще столичных следаков тут не хватало. Сколько таких убийц и насильников по стране бродит? Чикатило вспомните!
Беседа была бурной — офицеры милиции реагировали по-разному.
Когда отец Кати меня увидел, коротко кивнул и указал на вход. Сделав еще несколько затяжек, он швырнул недокуренную сигарету в урну.
— Так, мужики, у меня дела! — произнес он и направился ко входу.
— Серега, ну какие дела? Обед скоро, кто на пустой желудок работает? — пошутил кто-то, а все остальные засмеялись. Но тот был решителен и проигнорировал юмор.
— Привет Антон, идем! — он протянул крепкую ладонь. — Идем!
Я ответил на рукопожатие и последовал за ним.
В кабинете у Сергея Викторовича царил жуткий бардак — все было буквально завалено папками, стопками документов, бланков, листов и прочей макулатуры. Мусорная корзина тоже переполнена, в воздухе витал сизый сигаретный дым. На столе стояли пустые кружки из-под кофе, рассыпанный сахар. Да-а, Волкову бы молодую лейтенантшу припахать, чтобы марафет тут навела. А то у нее много времени для заискиваний служебных отношений, а так хоть польза будет по хозяйственной части.
А еще там было жарко — хоть оба окна и открыты, но духота буквально висела в воздухе. Маленький вентилятор, что теперь стоял на сейфе, бесполезно гонял горячий воздух вокруг себя.
— Заходи! Садись! — он указал на единственный свободный стул. — Извини, у меня тут рабочий беспорядок. Времени на такую ерунду совсем нет.
— Понимаю, работа такая, — кивнул я, стряхивая со стула стружки от карандаша. — Сергей Викторович, давайте сразу к делу. Вы сказали, что у вас есть полезная информация относительно нашего маньяка?
Тот усмехнулся.
— Д-а, не перестаешь меня удивлять. Деловой, как будто сам в милиции много лет проработал. Да, верно, есть кое-что интересное. Само собой, по новостям не прошло, и в газеты это не попало, но субботу утром было очередное покушение. Да, вновь объявился наш маньяк-душитель. Только в этот раз свое грязное дело он не доделал.
— Даже так? Любопытно, как так? Совесть, что ли, не позволила?
Само собой я знал, причину. Но мне хотелось услышать ее от милиционера.
— Ему просто помешали это сделать. Как, кто… Этого я не знаю, да это и не столь важно.
— Хм, ну это хорошо. А кто жертва? И почему вы вообще решили, что это наш маньяк? Может, кто-то решил стать подражателем.
— Может и так, не исключаю. Само собой, проверить это мы никак не можем. Но все-таки, думаю, что это он и на то есть основания.
— А кто жертва? Так же девятнадцатилетняя девушка?
— Да, — майор заглянул в протокол. — Ее зовут Алина Иванова, три месяца назад исполнилось девятнадцать. Студентка, приехала в города из Ростова-на-Дону. Учится на бухгалтера, не замужем, детей тоже нет. В городе примерно дней десять. В пятницу вечером она отдыхала с подругами в ресторане «Чайка», потом они все вместе поехали в парк, где и пробыли допоздна. Домой она отправилась пешком и не дошла. В беседе с ней выяснилось, что ее хотели подвезти и она согласилась. Возможно, сыграло роль легкое алкогольное опьянение. После того, как она села в машину, больше ничего не помнит.
— Так… И что получилось, она сбежала от маньяка?
— Именно так, хотя в это сложно поверить. Она сказала, что возможно ее оглушили. Но перед этим, кто-то вмешался, она слышала только голоса. Когда она очнулась, уже никого не было. Она тут же спряталась в ближайшем подъезде, где провела почти два часа, а после обратилась в милицию. Я присутствовал при ее беседе со следователем и в курсе произошедшего.
— Интересно… — задумчиво протянул я. — А она какие-то приметы запомнила? Ну, она же садилась к нему в машину, значит, должна была видеть его лицо, так? Не мог же он быть в маске или очках, так? Особенно в темное время суток.
— Хороший вопрос. Мы попросили ее описать его, затем составили фоторобот.
— Есть результат?
— Вот! — Сергей Викторович протянул мне листок бумаги, что извлек из бардака на рабочем столе.
Взяв и развернув его, я увидел типичный фоторобот. Там был молодой мужчина, возрастом от тридцати, до сорока лет. С небольшой бородой, глубоко посаженными глазами и прямым носом. Внешность славянская, не мусульманин. В общем-то, все. Ни холодно, ни жарко. Таких людей много, в большой толпе такого и не найдешь, потому что многие подойдут под это описание.
— Ну, не густо! — ответил я, осмотрев его. — Даже не знаю, чем это поможет.
— Ничего подозрительного не заметил? — поинтересовался майор, наблюдая за моей реакцией.
Я еще раз пробежался глазами по фотороботу.
— Нет. Куда смотреть?
— На левое ухо, — подсказал Волков.
И верно. Сначала я там ничего подозрительного не заметил, но теперь обратил внимание, что мочка левого уха подозреваемого отсутствует. Даже не так, увидев ее и не зная о факте отсутствия мочки, можно подумать, что это просто дефект напечатанного фото.
— Любопытно.
— Пока об этом знает только следователь, никто из сотрудников, косвенно участвующих в этом деле, не знают о данном факте. Обнаружили утром.
— И почему вы рассказываете об этом мне?
— Не знаю. Но мне кажется, тебе это очень поможет. Я просто понял, что твоя помощь действительно реальная и ее можно использовать в нужном русле. Кстати, те очки, что ты передал мне в прошлый раз, оказались практически бесполезными. На них нет человеческих отпечатков, как будто их одевали и снимали руками, на которых были перчатки. Резиновые, возможно, из какой-то ткани.
Я тут же вспомнил, что маньяк был в черных перчатках. Уж не знаю, использовал ли он их в трамвае, когда следил за Катей, но тот факт, что в субботу он мне попался именно в перчатках, говорил сам за себя. Тогда непонятно, зачем бросать очки в трамвае? Даже не так, это необъяснимо глупо.
— Где ты взял эти очки? — тот посмотрел на меня пронизывающим взглядом.
— Сергей Викторович, не подумайте, что это шутка или я как-то решил вас разыграть, — осторожно ответил я. — Вовсе нет. А эти очки я взял на предполагаемом местонахождении убийцы.
— То есть, ты его видел? — уточнил он.
— Можно сказать и так. Мельком. Улику обнаружил случайно, прихватил ее, когда удобный случай подвернулся.
Майор нахмурился, откинулся на спинку стула.
— Как-то странно ты говоришь. Вроде как видел, но ничего не видел. Был, но не уверен. И как будто бы тебя ничего не удивляет — будто фильм посмотрел. Антон, давай конкретнее!
Я понял, что пытаясь сделать благое дело, не раскрывая деталей, сам себя загнал в сложную ситуацию. Нужно постараться объяснить так, чтобы он поверил. Но при этом не упоминать про его дочь, иначе последствия могут быть непредсказуемые.