Первым этапом в наш мир были отправлены люди графа Крайома — начальника службы безопасности императора. Разобраться с теми, кто мог вести на меня и на мальчиков охоту. И попутно объяснить заинтересованным лицам, что этого делать не стоит.
Вторым — я, Паша и Император. Все вместе отправились к родителям, чтобы организовать счастливое воссоединение семьи. Я нервничала. Все время думала о том, что мама и папа считают меня погибшей. И что за покалеченный мальчик у них появился? Они думают, что я — умерла, а этот мальчик — Паша? От этой мысли все холодело внутри…
У родителей был дом по Киевскому шоссе, немного не доезжая Гатчины. И вот мы упорно стояли в пробке. Кто-то кому-то не уступил — впереди было несколько аварий. И теперь все ползли медленно-медленно, обучаясь терпению.
Через окно автомобиля я смотрела на низкое, белесое небо. Хмурое — и родное. Я по нему скучала… Оно, в отличие от жизни в империи Тигвердов и внезапно приключившейся безумной любви — было реальным.
— Мама, — а как мы все будем объяснять бабушке и дедушке? — пробился через мои мысли голос Паши.
— Не знаю, сынок.
— Доверьтесь мне, — отозвался император. — Я в ваш мир прибыл в том числе и для этого.
Это свершилось. Мы доползли!
Кортежем из трех огромных бронированных машин перегородили узкую улочку с высокими заборами.
Калитка была заперта. Я нажала на звонок. За забором раздался злобный рык отцовской овчарки.
— Грей, — хрипло прошептала я, в горле пересохло, глаза защипало. — Греюшка, ты что?
— Мам, — он нас реально не узнает? — растерялся сын.
— Работал кто-то очень сильный, — с удовольствием потянулся император. И неожиданно чихнул.
Это было так… невозможно, что мы с Пашей одновременно хихикнули.
— Что ж я — не человек что ли, — обиделся повелитель империи Тигвердов. — У вас тут воздух невозможный. Тяжелый. Чем пахнет?
— Бензином и гарью, наверное, — пожала я плечами. — Трасса рядом.
— Дома лучше, — укоризненно посмотрел он на меня, намекая, от чего я отказалась.
— Фредерик, — нахмурилась я, резким злым жестом стирая слезу со щеки.
— Простите, — он взял мою руку в перчатке — и легонько приложился к ней губами.
— Грей, — раздался голос, настолько похожий на мой, что Фредерик посмотрел на меня и заулыбался. — Ты чего разошелся?
— Мама, — еле слышно сказала я и позвала, уже во весь голос. — Мамочка!
— Ника! — мама, тяжело дыша, распахнула калитку, — Ника! Живая!
Я бросилась к ней, вытирая слезы.
— Простите, — отшатнулась она. — Вы кто?
Грей безумствовал. Он припал к земле и злобно рычал. Как я поняла, пес не кидался только потому, что кто-то из свиты императора ему этого не позволял. Собаку придержали на магическом поводке.
— Позвольте, я, — Фредерик мягко, но настойчиво отодвинул меня и шагнул вперед, стряхнув перчатки на снег.
— Что вы делаете? — возмутилась мама, но император уже касался пальцами ее висков.
Прошло несколько томительных минут, на протяжении которых маг напевал на каком-то незнакомом языке.
После этого он отошел в сторону, сделав знак стоящему рядом мужчине, что работа окончена. Тот тут же достал из внутреннего кармана что-то вроде фляжки и стал поить маму содержимым. Я решила, что это лекарство, подобное тому, что рекомендовал мне Ирвин, но на всякий случай спросила — все-таки это моя мама…
Мама…Мама! Мамочка… Я вдруг осознала, как соскучилась. Как все это время не позволяла себе даже думать о родителях. Только надеялась, что когда все это наконец закончится, они меня поймут…
— Какая изумительная работа! — восхищенно сказал Фредерик, делая шаг назад. Изумительная…Тонкая, виртуозная, филигранная…Чкори…!
Император замолчал. Он задумался, и молчал так долго, что я не выдержала и прервала его задумчивость:
— Фредерик… А при чем тут…
— Чкори — народность, обладающая магией, о которой практически ничего не известно. О магической силе их артефактов ходят легенды. И если расшалившихся детей в нашем мире пугают Дасарами, то о любой неразрешимой ситуации говорят, что с этим только Чкори справятся.
— Дасары? Чкори? Ничего не понимаю…
— Вероника…Вы слишком много времени проводили в библиотеке поместья, читая о географии и военной истории Империи. Но о легендах нашего мира вам мало что известно.
— Я не наткнулась на подобную литературу… Иначе бы непременно заинтересовалась.
— Это и не удивительно. Подобных книг у Ричарда просто нет. Эта литература строго охраняется, но те экземпляры, что хранятся в моей личной библиотеке, разумеется, в полном вашем распоряжении. В любое время… — император посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом. Как будто хотел что-то сказать, но не мог. Мне вдруг нестерпимо захотелось попасть в библиотеку дворца и перерыть там все до последнего листика, но тут я услышала крик, и резко обернулась.
— Ника! Пашенька! — мама плакала. В ее взгляде было узнавание. И облегчение. И такая абсолютная радость — что я тоже расплакалась.
— Да придержите вы этого пса! — Фредерик рыкнул на имперском так, что даже Грэй на какое-то время замер.
Надо отметить, что с собакой император возился дольше, чем с моей мамой. Наконец он тяжело поднялся с колена, отряхнул мокрый, грязный снег. Кто-то из охранников протянул ему фляжку. Фредерик сделал несколько жадных глотков.
— Где ваш супруг, миледи Журавлева? — обратился он к маме. — И мальчик, которого вы называете Пашей? Надо снять заклятие и с них.
— Ника, — всплеснула мама руками. — Как же так… Мы же были уверены, что ты… Кому же в голову пришло!
— Я думаю, — устало сказал император, — что знаю, кто это сделал. Но я не думаю, что она хотела причинить вред. Герцогиня Рэймская просто прикрывала безопасный отход своего сына.
ГЛАВА 2
— Так вы утверждаете, что являетесь императором? — в голосе моего отца не было скептицизма, издевки или недоверия. Звучал лишь профессиональный интерес.
— Да, — как-то растерянно отозвался Фредерик. Чувствовалось, что, он не привык оправдываться или доказывать, что является августейшей особой.
Папа так и не смог увести императора в свой кабинет — мама не позволила, поэтому мы все находились в огромной гостиной нашего деревянного дома. Мама в свое время настояла и эта самая гостиная — в две трети первого этажа — была у нас заодно и столовой, и каминной, и кухней. А теперь еще и местом ведения переговоров. Или допросов — это уж как получится.
Мы с мамой лепили пирожки. В благодарность за возвращение меня и Паши мама была готова на многое — в том числе и на кулинарные подвиги.
Сын унесся к ноутбуку, по которому успел стосковаться. Мальчик в инвалидном кресле, который появился в доме родителей неизвестно откуда, старался делать вид, что его тут нет. Он, кстати говоря, так и не вспомнил, как его зовут на самом деле…
А папа… он с подозрением осмотрел императора Фредерика. Заявил, что им необходимо пообщаться. И мы с мамой слышали, как они… «общались».
— Как называется ваша страна? — папа привычным жестом поправил очки.
— Империя Тигвердов, — отчитался Фредерик. — Мы могущественны и сильны.
— Какие отношения связывают вас и мою дочь?
— Я — отец ее жениха, — в голосе императора появилось раздражение. — Бывшего.
— Сколько лет этому жениху?
— Сорок два.
— Как-то вы слишком молодо выглядите для человека, у которого сорокалетний сын.
— Ну, уж извините, — фыркнул Фредерик.
— Почему не состоялась свадьба?
— Это вам надо спросить у Ричарда. И у Вероники.
— Мою дочь оскорбили? — жестко спросил отец.
— Мам, уйми отца, — попросила я.
— Ага… — скривилась мама. — Папа в раж вошел. Сама его и уйми.
Я отряхнула руки — и подошла к мужчинам.
— Пап, перестань, пожалуйста. Его величество оказывает мне любезность, решая, в общем-то, не свои проблемы. Кроме того, он прибыл сюда, чтобы удостовериться в моей безопасности. И я признательна ему за заботу.
— Что произошло? — с подозрением посмотрел на императора отец.
— Мой сын поверил в обман — и разорвал помолвку. И, вместо того, чтобы праздновать свадьбу двух людей, которых я люблю… Я отвечаю здесь на ваши мало тактичные вопросы.
— Я беспокоюсь за дочь, — отрезал отец.
— Мне понятны ваши чувства, поэтому мы с вами и беседуем, — кивнул Фредерик. — Только я бы попросил вас немного успокоиться. И постараться понять — я сделаю все, чтобы ваша дочь была в безопасности. В конце концов, мы познакомились с ней в тот момент, когда она спасла жизнь моему сыну.
Отец успокоился. Беседа пошла по более мирному руслу. Фредерик рассказывал мою историю пребывания в мире Империи. Крайне усеченную историю, надо признать. И я была ему за это очень благодарна.
— Если помолвка разорвана, — обратилась ко мне тихонько мама, — то почему на тебе кольцо? Это же твой жених дарил?
— Прошу прощения, — услышал нас все-таки император, — это моя просьба. Перстень — сильный охранный амулет. Он ни к чему не обязывает Веронику — мое слово. Но пока напряженная обстановка вокруг меня и членов моей семьи — на ней должна быть защита.
— С ума сойти… Империя. Магия…, - прошептала мама. — У меня, конечно, нет причин не верить тебе или…этому…Его Величеству Фредерику. Но…
— Трудно, — согласилась я.
— Так значит, герцогиня, которая заколдовала нас, спасла тогда, двенадцать лет назад тебя и Пашу? Когда твой муж в хлам разбил машину, а врачи не могли поверить, что вы особо не пострадали? Они еще тогда все приговаривали, что это чудо какое-то…
— Да. И это чудо совершила герцогиня Реймская, мама Рэма.
— И ты потом спасла ее сына?
— Ей больше не к кому было обратиться.
— И теперь у нас еще один сын — приемный. И где он?
— В Империи, в Академии, — для него там сейчас безопаснее… Рэм с Пашей подружились. И тебе он понравится.
— В этом я не сомневаюсь. И вообще — по мне чем больше внуков — тем лучше, вот только… Что же нам теперь делать… — прошептала мама — и бросила взгляд на мальчика в инвалидном кресле, который старательно сливался с обстановкой, внимательно подслушивая.