Гнев. Скорбь. Гордость.
Сейчас настолько явно эти чувства витали в зале Императорского дворца, что стали практически осязаемыми. По крайней мере, я их чувствовала отчетливо.
Взгляд Фредерика проникал, казалось, в сердце каждого собравшегося:
— И все эти убийства преследовали две цели. Во-первых, отвлечь силовые ведомства от попытки захвата Западной провинции. Можете мне поверить, план был хорош… И почти сработал. А во-вторых… Поднять одновременно с наступлением внешнего врага волну недовольства среди населения.
Молчание было мертвым.
— Так что, господа, мне остается лишь повторить — выбирайте, на чьей вы стороне. И донесите до каждого жителя Империи, что всем предстоит сделать выбор. Аудиенция окончена, вы свободны.
И весь зал встал на колено, ожидая, пока император покинет зал.
Мы с Джулианой, не сговариваясь, молча сидели на своих местах и ждали, пока все разойдутся. Потом, когда пафосный зал Императорского дворца опустел, мы разом подскочили — и понеслись. Я в сторону рабочего кабинета Фредерика, надеясь его застать. Журналистка за мной.
Когда ворвались, запыхавшиеся, в предбанник, где должен был находиться секретарь, то столкнулись с императором, который насмешливо поглядывал на часы.
— Вот и вы! — рассмеялся он. — И девяти минут не прошло.
— Что с Ричардом? — выдохнула я.
— Что с Брэндоном? — Джулиана.
И тут мы с императором удивленно посмотрели на нее — девушка смешалась.
— Вот даже как… — протянул Фредерик.
— Ваше величество, — пролепетала девушка, вся становясь изумительного розового оттенка.
— Вы прекрасный оратор, — заметила я, стараясь сменить тему.
— Спасибо, конечно, но…
— Слушайте, а как вы смотрите на то, чтобы организовать ваше выступление для жителей Империи Тигвердов. Что-то масштабное? — продолжила отвлекать я.
— Как это? — Фредерик перевел взгляд на меня.
— У вас, к сожалению, нет телевидения, — печально сказала я. — А так было неплохо… Собрать через газеты вопросы, которые бы жители Империи хотели бы задать вам. И всем продемонстрировать, как вы заботитесь о своей стране, как вам важно услышать каждого.
— Неплохо придумано… — задумался Фредерик.
— А насколько это возможно осуществить с технической точки зрения?
— С технической — никак, — улыбнулся император, — а вот с магической. Мне нравится эта идея. Я дам распоряжение Швангау. Пусть придумает, как это сделать.
— Фредерик, — я посмотрела на Джулиану, которая теперь была бледна, но, похоже, все-таки взяла себя в руки, — а что с его высочеством?
— Ничего, кроме собственной дури, — нахмурился император и перевел взгляд на журналистку, у которой на губах ощутимо трепетали какие-то слова. — Вы что-то хотите мне сказать, госпожа Блер?
— Ни в коем случае, — вмешалась я. — Мы просто хотим испросить позволения навестить раненого.
— Испросить… — теперь в голосе императора прорезались издевательские нотки. — Вероника, беседовать с вами — просто наслаждение.
— Можно? — подняла на его величество глаза Джулиана.
Я готова была поклясться, что в них стояли слезы. Та-а-ак… И что я пропустила?
По-моему, Фредерик задумался над тем же самым вопросом. Он нахмурился, недовольно поджал губы. Действительно, романтическая история между наследником престола и не пойми кем с придуманным именем… Да еще и художницей-журналисткой…
— Пойдемте, — принял решение император. — Но визит будет возможен, если Ирвин разрешит.
— Ричард? — спросила я у императора, как только мы вышли в коридор.
— Зол, как я и говорил.
— Цел?
— Пустяки. Царапина.
— Он ранен, — похолодела я.
— Вытаскивал брата, — злобно рыкнул Фредерик. — Эти идиоты — и наследник и его боевая группа — решили показать свою смелость и не остались в резерве, как им было приказано, а ринулись помогать обороняющим высоту. Они смешали наши порядки. К тому же, у тех, кто нам противостоит, прекрасная разведка. О том, где именно находится наследник, наемники узнали чуть ли не раньше Ричарда. На той высоте еще долго ничего расти не будет. И если бы не самоотверженность охранников Брэндона… И подтянувшихся гвардейцев Крайома. Основная часть погибших — это как раз они.
— А откуда вообще взялись сведения о направлении удара? О том, что наемники пойдут на прорыв сегодня ночью.
— От Троубриджа, — нехотя сказал Фредерик. — Он так выстроил порталы, что за ним остался след. Причем, настроенный на Ричарда. Отследили. Стали наблюдать. Выяснили за это время, кто с кем контактирует. Отметили пристальное внимание к Западной провинции. Тщательно делая вид, что мечемся по столице и расследуем последнее убийство.
Тем временем мы подошли к дверям в другом крыле дворца. За ними мы обнаружили Ирвина, руководящего, по всей вероятности, подчиненными ему целителями и примкнувшего к ним…Феликса.
— Привет, мам! — радостно поприветствовал он меня. Я его таким счастливым видела только один раз — когда ему разрешили подняться с инвалидного кресла, и сыну удалось сделать несколько первых шагов.
Поэтому я и не стала его отчитывать на предмет того, что подобные труды и дни надо согласовывать со мной. С другой стороны — я занята. Человек тоже нашел, чем ему развлечься. И чего я буду всем настроение портить?
Ирвин осторожно посмотрел на меня — что-то сообразил. Но, увидев, что я не гневаюсь, расслабился.
— Практика по целительству? — хотела подойти, погладить его по голове. Но вдруг поняла, что он окружен коллегами. Наверное, не надо давать повода для разговора, что он маменькин сынок. Подростки вообще плохо реагируют на ласку — как я помню по Паше. Поэтому я и остановилась.
— Именно так, — необычайно гордо сказал Феликс.
«Они уже не мальчики, они взрослые мужчины», — вспомнились мне слова Ричарда, и я впервые осознала, что он прав.
Я стояла, улыбалась. На душе было удивительно светло. И спокойно.
— Вероника, — поняла, что меня окликает Фредерик, который уже находился в другой комнате.
— Нам разрешили проведать его высочество, — пояснила я свое появление сыну.
— Это хорошо, — улыбнулся и он мне.
— Феликс хорош, когда надо дозваться до человека, который уже практически за гранью, — тихо сказал мне главный целитель. — Уникальный дар.
— Это ему ничем не грозит? — обеспокоилась я.
— Коллеги его страховали.
— А он был в безопасности?
— Конечно, — обиделся Ирвин. — Мы же не потащим в бой ребенка.
Феликс тут же надулся.
— Простите, — извинилась перед целителем и поспешила в покои Брэндона.
— Чем обязан? — поприветствовал нас с Джулианой наследный принц. Фредерик уже удалился, сославшись на дела.
Джулиана растерянно посмотрела на меня, а я… Вздохнула и вежливо ответила:
— Мы хотели удостовериться, что с вами все в порядке, ваше высочество.
Но Брэндон — то ли от боли, то ли от слабости, то ли от унижения — уже включил вельможность и надменность. И сходить с намеченного пути никак не желал.
— Я весьма признателен вам за заботу…
А тон-то какой! Ядовито-издевательски-высокомерно-ледяной…
Принц продолжил:
— Однако мне бы хотелось заметить, что в нашей империи достаточно настоящих героев, про которых вы и должны слагать свои патетические опусы. Что касается меня… То будьте добры оставить меня в покое. И впредь удовлетворять свое журналистское любопытство за счет кого-нибудь другого.
Во как! Высказался — так высказался… Я вдохнула воздуха, чтобы ответить этому наследному болвану что-нибудь такое же патетическое… Но тут Джулиана всхлипнула и сорвалась с места.
У-у-у… Как все запущено.
Я с насмешкой посмотрела на бледного и растерянного принца, как-то разом превратившегося в человека. И протянула издевательски:
— Брэндон, вы — болван!
Он даже спорить не стал.
— Принять искреннее беспокойство за… Просто — болван.
На этом я и удалилась.
Остановилась, чтобы попросить у Ирвина какой-нибудь вкусный и полезный спазмалитик. Поотбивалась, потому что он немедленно решил, что моей жизни угрожает опасность. Тихо проворчала причину, по которой обратилась. С удовольствием понаблюдала на алые уши целителя — а я-то думала, что у них на смущение иммунитет.
Рассмеялась — и отправилась в тот зал, что нам выделили для работы.
Джулина не плакала, хотя глаза у нее были красные. Она сосредоточенно перебирала фотографии. Мама посматривала на нее с интересом, но вопросы не задавала.
— Наташа у себя, — сообщила мне мама. — Сказала, что ее ни для кого нет — у нее текст пошел.
— Вот и славно, — кивнула я. — Наши мужчины в разгоне?
— Да. Они собирают материал для внеочередного выпуска газеты. Решили снова выпустить его во вторник.
— А новости провинций? — поинтересовалась я.
— Обещали, что-нибудь придумать.
— Мам, займись новостями, которые должен Брэндон должен сообщить журналистам. Нам надо показать, что пресс-служба работает. И работает титанически. Кстати, надо штат набрать. Он ему полагается. Следовательно, пускай кого-то в помощь нам откомандировывают. А то у нас и своих дел — невпроворот!
— Хорошо, — кивнула мама. — Только к мужчинам пока лучше не лезть…
— Вот-вот, — перебила ее мрачная и расстроенная Джулиана. Но сразу опомнилась и быстро сказала. — Простите.
— Нам его высочество нахамил, — пояснила я. — Он ранен, мы отправились его проведать. Он и вызверился.
— Девочки, какие же вы глупые, — покачала головой мама. — Мужчины любят, когда они — герои. Самые сильные, самые самные… А бедный принц сейчас. И ранен — следовательно слаб. И от Ричарда с отцом отполучал за свои подвиги. И жизнью других за его жизнь заплачено. А тут вы… и он — бледный и немощный.
— Все равно — это не повод хамить, — не согласилась я.
— Не повод, — не стала спорить мама.
На Джулиану этот разговор подействовал благотворно. Она хотя бы перестала вздыхать, как обиженный еж. И стала рассматривать фотографии без четко выраженного в глазах желания их спалить.