Небо стремительно чернело. Вдалеке пророкотал гром.
Я из последних сил закрыла рот руками, чтобы не кричать, и сдерживалась, чтобы не упасть на песок — и не начать кататься по нему.
— Прости, друг, — опустил голову Владыка. — Надо отправляться к ней, под воду — и узнать, что можно сделать. Ты со мной?
— Да, — кивнул Ричард.
И они шагнули в море.
— Стойте, — вырвался у меня крик. — Я с вами.
— Ника, — обернулся милорд Верд. — Ты не маг. Ты не умеешь дышать под водой.
— Я сойду с ума в ожидании.
— Могу тебя усыпить.
— Не смей, — яростно зашипела я.
— Хорошо, — посмотрев в мои глаза, сказал он. — Владыка Ир, поможешь?
— Все, что в моих силах.
Мы неслись сквозь толщу воды быстрее ветра. Я даже не удивилась, когда обнаружила у зеленокожего вместо ног мощный хвост. Странно, но у Ричарда тоже был хвост. Хотя почему странно? С хвостом — быстрее. А вот для меня принеслись две огромные рыбины, чем-то похожие на наших акул. Повинуясь знаку Владыки, я ухватилась за плавники, острым треугольником выступающие на спине — и мы понеслись.
Тот факт, что мы все дышали под водой, тоже удивления особого не вызвал. Может потому, что меня сжирала тревога, которой я только бешеным усилием не давала превратиться в панику. Сейчас я на нее попросту права не имела. Все потом. Истерику — на потом. Мне помогала злость — на этот красивый мир, оказавшийся таким опасным. На Ричарда, который привез нас сюда. На некую Ию. Кто это? Любовница? Любимая?
Тут я поняла, что мы изменили траекторию движения — и несемся куда-то вниз. Вода стала словно гуще, появилась тяжесть в голове. Потом мы плавно снизили скорость — и заскользили извилистым путем под водой. Слева и справа были белые стены подводной пещеры. Достаточно высоко вверху тоже был камень. Мы словно ввинчивались куда вглубь. И внезапно вынырнули на поверхность. Рыбины посмотрели на меня — как мне показалось — издевательски и, взмахнув хвостами и обдав меня целым фонтаном брызг, исчезли в глубине. Мне захотелось нырнуть за ними, потому что на поверхности я внезапно стала задыхаться.
— Погоди, милая, — Ричард положили мне руку на плечо. — Сейчас. Все хорошо. Вдохни.
Получилось. Я жадно втянула в себя воздух. Выдохнула уже с криком, ощущая себя новорожденным младенцем.
— Как трогательно, — раздался неприятный женский голос — красивые обертона были просто пропитаны ненавистью.
— Ия, что с моими детьми? — холодно отозвался милорд Верд.
— Принц Ричард, зачем вы лжете? Они же не ваши.
Я огляделась и увидела потрясающей красоты женщину — высокую, статную. С изумительными белоснежными волосами, длинной почти в пол. За исключением плаща волос, на ней ничего не было.
— Сестра, — раздался голос Владыки Ира — и в нем была печаль. — Ты зашла слишком далеко. Ты напала на человека, которому мы обязаны жизнью. На острове, который был дан ему в дар за его заслуги перед нашим народом и нашим миром. Ты нарушила клятву нашего мира. Ты хоть понимаешь, что ты натворила?
— Что с сыновьями? — повторил вопрос Ричард.
— Ты же говорил, что умеешь только нападать или защищать. Что не умеешь любить. Что не знаешь этого чувства и смирился с тем, что никогда не узнаешь. Поэтому ты и можешь быть со мной. И я тебя отпустила. И вот ты здесь. С женщиной, которую любишь. И с ее детьми, рожденными не от тебя, которых ты почему-то считаешь своими.
Она подошла к нему практически вплотную — и замерла, пытаясь найти что-то в глазах.
— Как же так, принц Ричард?
— Мне нечего тебе сказать Ия, — не отвел он взгляд. — Я говорил то, во что я верил. И в моих словах не было лжи. И ты это знаешь. Да, все изменилось однажды. Но это — не причина нападать на мою семью.
— И теперь ты считаешь меня врагом — и готов уничтожить, как ты всегда поступаешь с врагами?
— Пока я хочу удостовериться, что с сыновьями все в порядке. И если это так, то по возможности, посчитать этот инцидент недоразумением.
— А ты знаешь, я оставлю их у себя. Они пока молоды, и так ставить защиту, как ты — не умеют. Не доросли еще. И покорить их — дело времени. И моего желания. Вот пусть и согревают меня ночами, раз ты не захотел.
— Что? — вынесло меня. — Вы совсем обалдели? Им только по четырнадцать!
— Я буду нежной, — она не скрывала усмешки. — Буду хорошей учительницей. У тебя теперь есть мужчина. Зачем вам с ним дети от другого?
— Ия — это заходит слишком далеко, — начал говорить Владыка. — Не заставляй меня применять силу.
— Что? Ир, ты же — мой брат. И ты применишь силу против меня?
— Да, — печально, но решительно ответил ей Владыка.
— И ты, любимый? — посмотрела она на Ричарда.
— Ия, прекрати это безумие. Надо искать того, кто полюбит, а не ждать того, кто полюбить не смог.
— И это все, что ты можешь мне дать? Раздраженный ответ?
— Ия… Все, что я хочу — это забрать сыновей. И не применять к тебе силу.
— Тогда ты их не получишь, — и она исчезла. Вернее, попыталась. Ее накрыл зеленоватый купол, в котором она забилась, что-то отчаянно крича. До нас не доносилось ни звука. Потом пространство вздрогнула — и Ия исчезла.
— Мне жаль, — проговорил Ричард, положив руку на плечо Владыки.
— Перестань. Девчонка стала своевольной — сладу никакого. Младшая, самая балованная. Такое впечатление — она решила, что заслуга в победе над нашествием — целиком ее заслуга. Больше никто ничего не делал — только она бесстрашно ходила в атаки. Посидит без магии в чужом мире, поучится с людьми договариваться — поумнеет.
— Защита на ней хорошая стоит?
— Обижаешь. И защита, и присмотр.
Мальчиков мы нашли спящими в глубине грота. Живыми.
Я держалась. И когда Владыка Ир расколдовал мальчиков — и выяснилось, что они практически не пострадали. И весь путь на остров Ричарда. И потом, когда Владыка попрощался, еще раз принеся все возможные извинения за себя и за сестру.
Я словно заледенела изнутри.
Но потом Ричард спросил у мальчишек:
— Кто из вас захлебываться начал?
— Я, — смущенно ответил Рэм. — Пауль сразу сообразил, как дышать — и на этом успокоился.
— А ты? — в голосе милорда было разлито недовольство.
— А я отбиться попытался, — опустил голову юный герцог.
— И в чем была твоя ошибка?
— Я не знал, с кем я сражаюсь. И…
Тут я упала на песок — и завыла.
— Мама? — в голосе Паши было только удивление. — Ты чего? Все же обошлось…
Ричард сел на песок рядом со мной, притянул меня к себе — и стал укачивать, как маленького ребенка.
— Прости, — шептал он мне на ухо, — прости меня. Я и подумать не мог, что здесь кто-то посмеет напасть на тех, кто мне дороги… Ведь я даже магию в кольце, что мне дал отец, перенаправил так, чтобы в случае опасности, когда я бессилен, я перенесся сюда — на этот остров. И в твоем перстне это есть… Я не просчитал дурочку эту…
Меня трясло — и никак не отпускало. Задушенная паника, усмиренный ужас — все это вырвалось наружу и никак не хотело меня отпускать. Мне казалось, что я тонула. И только теплые руки Ричарда хоть как-то удерживали меня на поверхности.
— Я поставлю защиту и на сыновей. Прости меня. Я обеспечу им безопасность…
— Мы, пожалуй, пойдем в дом, надо поесть, — услышала я голос Паши. — На вас греть?
— Мы подогреем, — заверил нас Рэм.
Они синхронно вздохнули с облегчением — и вприпрыжку понеслись к дому. Наперегонки.
А Ричард поднялся, подхватил меня на руки — и понес подальше от любопытных глаз. Успокаивать.
ГЛАВА 34
— А почему тебя называют здесь «принц Ричард»? — спросила я его вечером, когда мы сидели на террасе и пили вино. Точнее, пила вино я — белое, легкое, отдающее на языке только что раздавленными ягодами винограда. Милорд Верд пил очередную крепкую гадость чуть белесого цвета.
— Принц Ричард, — иронично повторил он. — Как его величество император Фредерик Тигверд представил местным Владыкам — так и называют.
— Тебе идет, — плотоядно оглядела я его. Сереброволосый, широкоплечий, высокий. Темноглазый. Властный. Настоящий принц магического королевства.
— Тебе жаль, что такого не существует?
— Нет. Я счастлива, что существуешь ты, — и потянулась за поцелуем.
Голова чуть кружилась, я была чуть пьяная. На ночь у меня были определенные планы — я обнаружила, что магический саквояж может выдавать вещи не только те, что в них положили когда-то, но и те, что ты в состоянии представить. И я представила себе комплектик из черного кружева: бюстье, трусики-стринги с узкой полоской кружева сзади, чулочки с подвязками и туфли на высоченных шпильках. Я, улыбаясь, доставала это богатство из саквояжа и представляла себе выражение лица Ричарда.
— Милорд Верд, — раздался вопль Павла, — телевизор доставили. И флешки. А как подключать? Розеток-то нет…
Весь день дети орали как резаные, как только появлялась необходимость в нашем присутствии. Сначала я пугалась, а потом поняла, что воплями издалека дети проявляют тактичность и дают нам возможность отпрыгнуть друг от друга и не быть застигнутыми в неприличных позах.
— Сейчас иду, — оторвался от меня Ричард, но не выпустил из объятий, а прошептал на ухо. — Вкусное вино ты пьешь.
И только после этого удалился.
Я вздохнула — и постаралась унять сердце, что неслось куда-то, охваченное пьянящим потоком. Как-то я слишком бурно реагировала на Ричарда. На его присутствие, прикосновение, ласки. А еще я с восторгом замечала, что Ричард реагирует на меня точно так же. И так же удивляется своей реакции… Это дико возбуждало…
На этой мысли, я улыбнулась, допила вино — и отправилась смотреть на такой неуместный в этой Вселенной телевизор.
Непонятно откуда взявшиеся рабочие во вполне земных комбинезонах уже приделали кронштейн, повесили огромный черный плоский экран на стену — и удалились.
Ричард держал в руках вилку — что-то напряженно думал. А может быть, и колдовал — кто ж его знает.