По телу бродит легкое ненавязчивое возбуждение. Не то, чтобы сильно хотелось секса, но мне приятно ее обнимать. И ладонь непроизвольно сжимается на Лизиной талии, подтягивая жену ближе. Хихикает, ткнувшись носом в мой.
- Ты меня дослушаешь, Лютик? - с наигранной претензией выгибает бровь.
- А я не мешаю тебе говорить, - бормочу, опуская руку ниже и сминая округлую попку.
Возбуждением простреливает жарче, вокруг будто марево плывет...
- Вставай!!!
Визгливый женский крик и грохот хлопнувшей двери заставляет меня резко оторвать щеку от подушки. Пытаюсь продрать глаза, тряся головой и приподнимаясь на локтях, пока Лиза фурией влетает в спальню. А с ней такая мощная волна бешеной агрессивной энергии, что меня чуть ли не физически сносит ей с постели раньше, чем я успеваю хоть что-то понять.
- Быстро встал! - рычит Лизка взвинчено, замирая в паре шагов от кровати.
Что...Что происходит вообще? Ни черта не понимаю, что у нее за пожар.
Зевнув, сажусь на кровати и тру лицо в попытке быстрее одуплить ситуацию.
- Чего орем? - хрипло откашливаюсь, рассматривая застывшую в воинственной позе жену.
Она сейчас как боевой воробей. Взъерошенная, глаза бешеные, ноги широко расставлены, кулачки сжаты...Того и гляди, кинется и заклюет. Еще и волосы растрепаны, и на лице царапины красные какие-то, и рукав пуховика...У нее порван рукав?
- Лиз, что произошло? - хмурюсь, начиная потихоньку переживать.
- Это ты меня спрашиваешь?! - тонко орет она, задыхаясь, - Это ты расскажи! Что! Что произошло?! Это что? Правда???
- Что правда?
- Что ты! В походе! С...- не договаривает, схватив себя за горло, и жалобно всхлипывает, раздувая ноздри. Округлившиеся глаза лихорадочно горят.
А мне...А мне уже и не надо продолжения.
Внутри все падает. Бах. И душа ледяной глыбой, не то что до пяток докатывается - с грохотом пробивает полы в подвале.
Наверно я моментально изменяюсь в лице, потом что Лиза рвано всхлипывает еще раз и зажимает ладонями рот. Вертит головой, отрицая то, что я не могу отрицать. Пятится от меня, шатаясь. Вместо "нет - нет- нет" из нее рвется сдавленное мычание - такое горестное, что меня начинает трясти.
- Лиз...- хриплю, привставая с кровати ей навстречу, - Лиза! Послушай...
Осекаюсь, потому что слов нет. Не подобрать.
Только смотрю во все глаза, как она горбится от страха, что подойду. Будто колючками обрастает. Как идет красными пятнами ее лицо, и на широко распахнутых глазах выступают слезы.
Это жуткая, невероятная картинка для меня. И мне невыносимо больно на нее смотреть. Тем более, что не совсем различаю, моя это боль или ее. И страшно.
Остро чувствую, что сейчас в комнате что-то умирает на наших глазах. Что-то, что нельзя пощупать, но что было реальней, значимей, чем весь этот несчастный дом.
Сердце неровно бухает в груди, ломая ребра. Лиза упирается спиной в дверь. Молчим, смотрим друг другу в глаза. Мой пульс частит, отсчитывая мгновения. И с все возрастающей паникой я буквально вижу, как в Лизиной голове формируется мне приговор. И он беспощаден.
Я не знаю, как это остановить.
- Лиз, я люблю тебя, - сиплю самое тупое наверно, что можно сейчас сказать. Но у меня просто нет других аргументов, - Это ошибка. Я никогда... Прости. Хотя бы попытайся простить меня. Послушай, это было...Лиз!
На автомате делаю к ней пару шагов. Лиза молчит. Застывает в лице, наблюдая за мной, и вдруг резко, с криком бросается навстречу.
- А-а-а! Ненавижу! Сука! Ублюдок! Ненавижу тебя-я-я!!!
Удары сыпятся градом. Сил ей конечно не хватает, и она в бешенстве полосует ногтями мне голое тело до крови. Не пытаюсь ее особо остановить, пячусь только к кровати в надежде, что не выцарапает мне глаза. Больно, конечно, но пусть лучше бесится, может выслушает потом.
- Лиз, успокойся, давай поговорим. Поговорим, слышишь? - только повторяю и повторяю ей, перехватывая и тут же отпуская тонкие запястья.
Но она похоже вообще не слышит. Оглушена.
Мои ноги упираются в кровать. От очередного Лизкиного наскока теряю равновесие и падаю на матрас. Лиза достает все-таки до моего лица, с наслаждением расцарапывает щеку и отшатывается в сторону. Делает несколько шагов на нетвёрдых ногах, а потом с утробным воем оседает прямо на пол в углу за кроватью. Ревет. Громко, навзрыд, обняв ноги и уткнув лицо в колени. Ее спина ходуном ходит - так ее колотит.
И вместе с ней меня. Это какой-то пиздец. Вот что делать? Что?
- Кис...- хриплю, садясь, - Кис, я...
- Сволочь, не называй меня так! Никогда больше! Никогда!!! Понял?! - визжит, вскинув на секунду ко мне заплаканное лицо, и снова утыкается носом в коленки.
- Уйди-и-и! - воет.
- Лиз...
- Во-о-он!
- Лиз, давай...
- Вон! Видеть тебя не могу! Вали отсюда! Ва-а-али-и-и!!!
Это настолько искренне и горько звучит, что меня просто размазывает по полу. Медленно встаю с кровати, смотря на нее. Застываю, ноги будто врастают в прикроватный ковер. Двинуться не могу.
- Во-он поше-е-ел! - воет Лизка, раскачиваясь.
И я понимаю, что она не про комнату. А про всю нашу жизнь. Сердце горестно сжимается, простреливая тянущей болью в левую руку. Не вздохнуть. Я не хочу, не могу...
Не сразу осознаю, что в дверь уже какое-то время стучат.
- Мам? - Левкин встревоженный голос словно сквозь вату долетает.
А потом Алискин вторит:
- Мам, пап! Что там у вас???
И только это заставляет сдвинуться с места, как-то реагировать.
Тем более, что Лиза явно не в состоянии.
- Сейчас! - кричу детям.
В полном каматозе натягиваю толстовку, спортивные штаны. Лизка так и не поднимает головы. Ревет, но старается тише, вздрагивает на каждом всхлипе всем телом.
- Думай, что хочешь, я все равно тебя люблю, а это не повторится больше никогда, - бросаю жене упрямо, прежде чем выйти из спальни.
Не реагирует никак - только плечи в очередной раз судорожно дергаются. Ухожу.
- Пап? - Лева быстро оглядывает меня и сереет на глазах.
Понял.
Алиска что-то тарахтит, но мне не совсем до нее.
Наблюдаю за сыном. И дико больно еще и за него. Пытаюсь обнять, но он отпрыгивает буквально на полметра и поджимает бледнеющие губы, стараясь держать себя в руках.
Ладно, разберемся.
- Так, пойдемте к бабушке вас отведу. Мама приболела, ей нехорошо. Пусть отдохнет.
25. Сашка
25. Сашка
До дома моей матери идем притихшие. Лёвка вообще смылся вперед, взяв с собой Гора. Я же непроизвольно все ускоряю и ускоряю шаг, так что Алиска уже почти бежит рядом, вцепившись в мою руку.
Оставлять в таком состоянии Лизу одну дома мне страшно.
Хотя это наверно лучшее, что я могу сейчас ей дать - позволить подышать без меня.
- Вы поругались, да? - нервно кусает Алиса губы, пытаясь на ходу поймать мой взгляд, - Мама ведь плакала, да? Почему так сильно?!
- Да-а-а, поругались...Но это ведь со всеми бывает, Лиса, все ругаются...
- Мне про всех неинтересно! Вы же сейчас помиритесь? - с надеждой и одновременно с таким требованием в голосе спрашивает дочь, сильнее сжимая мою ладонь, что мне тут же хочется провалиться сквозь землю.
Если бы это сейчас зависело только от меня...
- Я постараюсь, - выдавливаю из себя через силу и улыбку, и слова.
Алиска на это тягостно вздыхает. Не убедил. Обиженно молчит.
- Пап, знаешь, ты вот часто сам не прав...- начинает мой двенадцатилетний эксперт в области психологии брака.
- Я знаю, - покаянно киваю в ответ, сворачивая в мамин двор.
- Но ты просто извинись! Ты никогда нормально не извиняешься! Можно еще цветы купить...
- Цветы...ладно...Попробую.
- Не попробую, а точно!
- Ага...
- И извинись!
- Уже...Но я повторю... - бормочу себе под нос.
Алиса меня просто убивает своими советами.
Да, можно, конечно, и цветы, но показательно оторванные яйца наверно произведут на Лизу большее впечатление...Хотя не уверен, что и это поможет. Был бы уверен, может быть даже и решился, вяло раздумываю я. Дети у меня уже есть...
Лёвке, опередившему нас, в этот момент открывает дверь Вахтанг, мой отчим, муж моей матери и по совместительству отец Нины, жены Теймураза.
- Э-эй, дорогой! - треплет старик Лёвку по льняной макушке и сгребает в свои теплые объятия, - Что это ты к нам с утра? Неужто блины учуял? Вот только бабушка начала жарить. Ух, ну и нюх у тебя! Орел! Давай-давай, проходи! Гор, сидеть, старый разбойник...
Хлопнув Лёву по плечу, Вахтанг поднимает голову и замечает меня с Алиской, подходящих к крыльцу.
- Э-эй! Да тут и принцессу ведут! Здорово, Сань!
- Здоров, - крепко пожимаю его протянутую руку, - Слушай, Вахтанг, присмотрите с мамой за детьми, а? До вечера, а лучше до утра наверно...Нам там с Лизой...Надо решить кое-что...
Нервно чешу затылок, потому что взгляд Вахтанга в этот момент выразительно прикипает к моей поцарапанной щеке. Отчим цокает языком недовольно, качнув головой. Но тут же опять само благодушие - дети рядом. Не хочет, видимо, расспрашивать при них.
- Не вопрос, Сань, - улыбается Вахтанг, пока обнимает Алису и пропускает ее мимо себя в коридор, поторапливая, - Давай, ласточка, заходи. Бабушке на кухне поможешь, без помощниц ой тяжело!
А потом сразу прикрывает за детьми дверь и перестает улыбаться.
- Случилось чего? - обеспокоенно хмурится и на царапины кивает, - Это Лизка что ли тебя?
Сжимаю переносицу. Блять...От одной попытки ответить ком в горле. Только сейчас замечаю, что меня до сих пор всего трясет. Рядом с детьми не до этого было - надо держать себя.
- Да так...Потом расскажу, ладно? Присмотрите? - ухожу от ответа, отвожу в сторону глаза.
- Какой вопрос, Сань. Конечно присмотрим! А вы там это! Завязывайте ругаться, понял меня?
И грозит мне кулаком, выразительно сдвигая в одну кустистые седые брови. В ответ мне хочется головой об стену убиться. Все вокруг такие умные, а...