людей, которые по различным причинам остались в городе во время войны. Она начинается с того, что автор находит важный мемориал, который я пропустила во время своих прогулок. Он расположен на огромном фонтане на площади Сен-Мишель у Сены в Латинском квартале и посвящен тем, кто выдержал оккупацию города немецкими войсками. Было несложно пропустить этот мемориал во время первого визита из-за большого количества машин, проносящихся мимо, но во время следующей своей прогулки я постаралась его найти. Я была так тронута при виде него, что решила почтить храбрость этих людей в своей работе.
Мой второй визит в Париж случился спустя полтора года после предыдущей дождливой предновогодней поездки, на этот раз со своим старшим сыном, которому было на тот момент двадцать один год, и он собирался поступать в магистратуру по направлению «английская литература», а утренние подъемы давались ему лучше, чем восемнадцать месяцев тому назад. Иногда мы встречались после раздельных прогулок и ходили в места, которые нам обоим хотелось посетить. Однажды мы пошли посмотреть на водяные лилии Моне в Же-де-Пом, чтобы насладиться цветами этих огромных, невероятных и успокаивающих картин – опыт, которым я наделила Фей, героиню своего романа, «Неделя в Париже». После этого мы насладились обедом в типичном летнем кафе, расположенном на улице, которую многие туристы часто пропускают, за улицей Риволи. Затем я оставила его за книгой Пруста в солнечных садах Тюильри, отправившись на охоту за прошлым.
Эта исследовательская поездка была крайне важной, потому что к тому моменту я закончила писать первый черновик своего романа. Теперь мне было необходимо пройтись по улицам так, как это делали мои герои, чтобы делать пометки и фотографии с целью вдохнуть жизнь в выдуманный мир, который я создала на основе исторических событий. Я создала свою главную героиню, Китти, а теперь мне предстояло убедительно передать ее историю о побеге из Парижа в июне 1940-го, а затем о необходимости возвращения вопреки надвигающимся вражеским силам. Мне нужно было представить, каково ей было проносить свою новорожденную дочь через опустошенный город, который беззащитно лежал перед немецкими войсками.
В мемуарах описывались звуки от подрывов складов с оружием, которые устраивали французские солдаты при своем отступлении. Во многих дневниках упоминалось о том, какое невероятно голубое небо было в те дни. Также в дневниках содержатся описания невероятного количества тяжелой техники и немецких солдат, которые вторглись в город 14 числа, но мне хотелось найти точку, на которой в этот момент могла стоять Китти, чтобы понять, какие она видела улицы, увешанные флагами со свастикой. Продолжая путь по ее маршруту, руководствуясь путеводителем 1938 года, я обнаружила Париж, которого не знала ранее, Париж, увиденный сквозь призму моего представления о прошлом.
Учитывая то, сколько людей пострадало и погибло от рук оккупантов, достаточно иронично, что структура города не пострадала. Было удивительно узнать, почему город не был разрушен и насколько близок к этому он был. 13 июня 1940 года американский посол Уильям Кристиан Буллит-младший, которого французское правительство назначило временным мэром города за день до своего отбытия, убедил командующих немецкой армии, что город будет для них открытым: если оккупация будет мирной, то жители города не станут оказывать сопротивление. Так оно и случилось.
Через четыре года, когда союзные войска окружили Париж, жители города восстали против нацистских оккупантов, и Гитлер приказал сровнять город с землей. Взрывчатка была уложена под каждым мостом, электростанцией и водонасосной станцией, а также под крупными памятниками – Эйфелевой башней, Лувром, Дворцом инвалидов и могилой Наполеона. Однако генерал, ответственный за операцию, Дитрих фон Хольтиц, в надежде, что восстание будет подавлено, отсрочил выполнение приказа фюрера, а затем события поглотили его. Таким образом, город был спасен. На основе полученных знаний я узнала, что центр Парижа, по которому я гуляла в 2014 году, практически не изменился с 1938 года. Мысль о том, что все эти замечательные здания находились на волоске от разрушения, заставляет меня содрогаться.
Конечно, некоторые вещи в городе не могли не измениться. Героиня моего произведения, Китти, обучалась игре на пианино в Консерватории – национальном музыкальном колледже. Находится она на невзрачной улице Мадрид рядом с вокзалом Сен-Лазар, но когда я пришла туда, я была шокирована тем, что главный вход был модернизирован стеклом, металлом и автоматизированными дверьми, тогда как я ожидала увидеть потрепанный старый зал с вахтерским столом, деревянные скворечники и светлый внутренний двор. Я стояла на улице, наблюдая за толпами студентов, одетых в джинсы и кеды, и пыталась представить свою изящную Китти, проходящую мимо них в элегантном платье, с шляпкой и в перчатках, с нотами под рукой. Это оказалось слишком сложно, и я ушла с тяжелым сердцем.
Мне больше повезло на главной улице, где ряд небольших магазинчиков, торгующих пианино и скрипками, ожидал меня. По сюжету романа Юджин, американский доктор и жених Китти, посещает такой магазинчик в 1938 году, чтобы купить пианино для нее в качестве подарка на свадьбу. Я оказалась в ателье, которое было забито струнными инструментами и запасными частями от пола до потолка, и даже на потолке были развешаны инструменты! Казалось, что ателье было в таком виде на протяжении веков, и, хоть это было не слишком существенно для моего романа, я, тем не менее, насладилась атмосферой прошлого.
Частой проблемой для меня была оценка физических расстояний. Нам часто кажется, что знакомые нам места расположены ближе, чем есть на самом деле. Зачастую это отражалось на достоверном изображении времени в событиях романа. Например, мне для точного расчета времени было необходимо пройтись от Консерватории до Сен-Жермен через реку, где высоко над улицей находилась квартира Китти и Юджина, из окна которой они наблюдали за тем, как ласточки охотились за насекомыми. В какой-то момент в книге Китти нужно было срочно добежать до дома. Сколько бы ей потребовалось времени? Оказалось, дольше, чем я ожидала, гораздо дольше, и я почти выбилась из сил, когда добралась до места у древней церкви Сен-Жермен-де-Пре. Китти не ходила в эту церковь, но я решила, что она жила на одной из узких улочек неподалеку, на которой находились магазины и рынок, и я была в восторге, когда обнаружила, что такое место действительно существует. Я направилась вниз по этой улице и обратила внимание на открытую дверь подъезда, в котором я разглядела мрачный атриум и лифт с решеткой – все, как я себе представляла.
Пока я гуляла по местности, фотографируя солнечные площади, я обращала внимание на скрытые детали, которые можно было бы использовать для описания выдуманных сцен: модные съемки жениха и невесты или девочку, сидящую у окна кафе, читающую старую книгу. На углу переулка с крайне узким проходом стояла цветочная лавка, и каждый раз прохожие задевали одеждой лепестки цветов. Мне нравилось думать о том, как они доносят до своих пунктов назначения аромат лилий или роз.
После своих исследовательских прогулок я обычно шла назад к отелю, чтобы встретиться с сыном у реки. Трудно представить Париж, не думая о Сене, об изящных изгибах ее мостов, украшенных фигурами, покрытыми сусальным золотом, или красивыми лампами. Был ли Пон-дез-Ар, узкий пеший мостик, соединяющий Лувр с районом Сен-Жермен, а точнее, с Музеем Орсе (бывшей железнодорожной станцией), недавним добавлением к их числу? Нынешняя его версия, возможно, и была, но Китти бы ходила по старому мостику время от времени. В тот день по дороге назад я сама на него наткнулась, радуясь при виде десятков тысяч замков, украшающих его – традиция, которая началась в 2008 году благодаря влюбленным, которые вешали замки, а затем выбрасывали ключи в реку в качестве символа их преданности друг другу, позднее я узнала, что замки были сняты властями города, так как тяжелый вес такого количества любви начал разрушать мост.
Когда я шла вдоль реки мимо Лувра к пустому пространству между музеем и Отелем Де Виль, я придумала следующую часть своей книги: историю дочери Китти, Фей, родившейся в 1939 году, которая посещает город в 1961 году, чтобы узнать тайну своего детства в Париже.
Основной темой был обман памяти. Я задумалась над тем, как могла Фей вспомнить то, что было забыто – свою жизнь в Париже до того, как ей было пять. Что бы она могла здесь испытать в возрасте двадцати двух лет, что вернуло бы ее детство, которое каждый из нас несет в себе? Я решила, что нужно воссоздать те ощущения, которые произвели на нее наибольшее впечатление, но я за нее беспокоилась, некоторые из них были связаны с пережитыми травмами и глубокими эмоциями.
На моем лице, должно быть, было идиотское выражение, когда я шла вдоль берега реки и думала обо всем этом, потому что я стала жертвой психологического обмана. Навстречу мне шла пожилая женщина с маленьким ребенком. Когда они подошли ближе, она внезапно наклонилась и подобрала что-то с земли, протянула это мне и со странным акцентом удивленно спросила, принадлежало ли это мне. Я взглянула на золотое обручальное кольцо в ее руке и покачала головой.
– Наверное, кто-то уронил его, – сказала я, оглянувшись по сторонам, но никого не увидела поблизости.
– Возьми его себе, – сказала она. – Мне оно не нужно – я развелась.
Я покачала головой и предложила ей отнести его в полицейский участок.
– Нет, нет, ты его возьми, – настояла она и, взяв меня за руку, вложила его мне в ладонь.
Когда я собралась уже уходить с кольцом в руке, она начала требовать денег, и я слишком поздно поняла, что это была уловка. Когда я рассмотрела кольцо, я увидела, что оно было сделано из дешевого металла, и купюры, которой я в нее швырнула, было достаточно лишь для того, чтобы покрыть мой стыд от того, что меня обвели вокруг пальца. Тем не менее она, возможно, купила на эти деньги сэндвич своей голодной внучке. Я этой мыслью пыталась себя успокоить.