— Ну, вот, — кивнул на старосту Осетренко. — И решили. Может с нами? Время еще не позднее. Не буду обещать, что достанется макарон по флотски, но чай могу гарантировать.
— Нет, спасибо… я просто… — тут Катя смутилась.
— Чего? Колись давай, — улыбнулся Семен. — Шабашка или еще чего?
— Да, просто… Вспомнила тут театр, как вместе ходили. Подумала… Может еще куда-то сходим? — глянула девушка на Семена.
— А что? Неплохая идея, — хмыкнул Кирилл. — Культурно тоже иногда надо отдыхать. Семен, ты как?
— Я? — покосился тот на Лену. — Я не против. Можно снова театр или кино какое-нибудь.
— В театре были. Я за кино, — кивнул Осетренко.
— Лен, ты как? Кино? — глянул на старосту Кот.
— Да, можно и в кино, — без особого энтузиазма ответила Лена.
— Тогда на этих выходных? — оглядел всех Семен и остановил взгляд на Кате. — У тебя как?
— Я свободна, — довольная кивнула та головой.
— Вот и договорились. Тогда до выходных, — кивнул ей Кот.
— До выходных, — кивнула девушка и направилась в сторону автобусной остановки.
Ребята двинули в сторону общежития. Руки парней староста так и не отпустила. Из-за того, что в одной из них была авоська, Семен при каждом шаге слегка получал по боку подмороженной булкой хлеба, но об этом он тактично умолчал.
— Лен, мне показалось или ты ревнуешь? — с легкой улыбкой спросил Кирилл.
— Кто? Я? — зыркнула на него староста. — Ничего я не ревную. Просто непонятно. Можно было бы и сообщение на вахте оставить в общежитии. К чему такая спешка?
— Ну, может очередь соберется, а потом ждать, — предположил Кот.
— Очередь на шкуру неубитого медведя, — буркнула Лена и подтянула к себе парней. — Вот будет готовая тележка, тогда и будет разговор.
Глава 11
Синицын сделал осторожный тихий шаг и вытянул шею, заглядывая через плечо молодого парнишки.
— Готур поправь, — произнес он, оглядев небольшую медную пластинку.
Парень дернулся и оглянулся на мастера.
— Напугали, Лев Петрович, — буркнул он.
— Бывает… Но Готур поправь, — хмыкнул мужчина и отхлебнул чаю из кружки.
— Так, вроде же, нормально все, — произнес парень и вгляделся в руну.
— Глубина борозды разная, — ответил мастер. — Работать будет, не принципиально, но не оставляй так. Года через два из-за глубины фонить начнет. Чтобы другие не мучались, поправь сейчас.
— Ну…
— Без «ну». Есть вероятность, что ты сам и мучаться будешь, — хмыкнул Синицын.
— Понял, — кивнул парень.
Лев Петрович покивал и спокойно направился в сторону своего кабинета, на ходу прихлебнув чаю. Подойдя к двери, он глянул на время и хмыкнул.
— Полдевятого… Пора бы и домой, — пробубнил он и открыл дверь в кабинет.
В кабинете у магокалькутрона сидел задумчивый худой и высокий мужчина с козлиной бородкой.
— Что, Леш, не выходит каменный цветок? — хмыкнул Лев Петрович, направляясь к своему месту.
— Лева, а откуда эта тележка вообще взялась? — не отрывая взгляда от графиков и схем, спросил мужчина.
— Студенческая поделка. Я так прикинул… Учебные комплексы, максимально топорно, но работает ведь, — произнес он, еще раз пригубил чаю и уселся за стол. — А ты ведь сам знаешь — чем проще, тем ремонтопригоднее. А то наворотят такого, что волосы на заднице дыбом на обслуживании.
— Угу… — закивал Алексей и принялся задумчиво теребить бородку.
— Ты чего там завис?
— Сколько, говоришь, они рун поправили?
Лев Петрович хмуро почесал лоб, взял папку на краю стола, открыл и буркнул:
— Семнадцать.
— Семнадцать рун на все и… — тут коллега повернулся и глянул на друга. — Ты видел, что получилось?
— А чего у тебя там? — поднялся Лев Петрович и подошел к Алексею.
Нагнувшись к схемам магокалькутрона, он вгляделся и удивленно поднял брови.
— КУК — тысячные доли, — произнес Алексей. — А теперь на фон посмотри.
— М-м-м-мда, — задумчиво произнес Синицын и причмокнул губами. — А, ну-ка пусти…
Коллеги поменялись местами, и Лев Петрович принялся тыкать в схемы и вносить поправки.
— Я уже прогнал ее по сложным условиям, — хмыкнул худощавый мужчина и взял свой стакан с остывшим чаем. — Если они еще и углы у рун поправят, чтобы экономичнее было — вояки с руками оторвут. Этими тележками можно и в местах силы пользоваться, и по складам оружейным не боясь таскаться.
Лев Петрович глянул на Алексея, хмыкнул и повернулся к образовавшимся новым таблицам и графикам.
— Ну… допустим, — недовольно проворчал он, снова принявшись вносить поправки.
— А теперь сюда добавь модульную конструкцию. Они, считай, из профиля ее делают. Продольные, поперечные и четыре вертикала с перекладиной, — продолжил мужчина ворчать в спину артефактору. — По сути, ремонт — выкинул один профиль, вставил другой. Сколько элементов в этой тележке? Пятнадцать? Это же…
— Они еще не довели ее до ума, — буркнул Лев Петрович. — Испытательных образцов две штуки и все.
— Лева, оно есть. Оно в металле, — начал давить Алексей. — Это уже повод постучаться в патентное бюро. А там, как только схему прогонят на своих магокалькутронах, и вояки подтянутся.
Синицын тяжело вздохнул, осмотрев получившиеся схемы, глянул на коллегу и молча поднялся. Пройдясь к своему месту, он уселся в кресло, отхлебнул чаю и произнес:
— Надо бы придержать военных.
— Зачем? — удивленно глянул на него Алексей.
— А ты посмотри, что нам отсыпают, — кивнул на дверь. — Вояки же как хомяки голодные все, что не приколочено, тащат. И сидят на своей секретности. А эти за лентой, думаешь, не просекут что к чему? Ты Вольфа экстрактор видел?
— Видел, — недовольно сморщился мужчина. — Одного взгляда хватит, чтобы по рунам разобрать.
— Ну, вот и выходит, что эта секретность военная больше нам вредит, чем врагу. Тележка-то хорошая, — кивнул на графики Лев Петрович. — И что? Они же это подгребут, в архив положат и…?
— И забудут, как тысячи проектов, — вздохнул Алексей. — Только если захотят, то…
— Так пусть тележка в серию мелкую пойдет, — хмыкнул Синицын. — Если она в серии уже будет, то что? Они будут бегать тележки эти собирать? Как ты себе это представляешь?
— Ну, у этих хватит мозгов и побегать, — усмехнулся мужчина и кивнул. — Но тут ты прав. Попробовать стоит. Только…
— Что? — хлебнул чаю Лев Петрович.
— Ты ведь понимаешь, что это прямое нарушение пункта…
— Леша, вот давай не надо мне тут ля-ля, — постучал пальцем по чайнику коллега. — Изменение наружного слоя металлического сплава и контроль через температуру. Сказать тебе, где это использоваться может?
— Не, ну я же так… Предупредить, — усмехнулся Алексей и покосился на магокалькутрон, что все еще показывал проекции таблиц и графиков. — Слушай, а давай углы поправим, а?
— Не лезь, — махнул рукой Синицын. — Сами сделали — пусть сами правят. А то так и будем бегать за ними и сопли подтирать.
Лаврентий Павлович глянул на часы, а затем поднял взгляд на дежурного и спросил:
— Косточкин где?
Тут же из коридора послышались торопливые шаги, и уже через несколько секунд в приемную вошел лысый мужчина.
— Готово, Лаврентий Павлович, — протянул он ему папку.
— Хорошо, — взял ее и тут же открыл глава ГБ Союза. Пробежав глазами по содержимому, он кивнул и протянул руку за второй папкой. Обычной, серой, с надписью «Дело» и небольшим шнурком, что был запечатан сургучом. Сверху на красной кляксе красовалась сложная печать с рунами. — Свободны.
Мужчина кивнул и тут же покинул приемную. Лаврентий Павлович же молча повернулся и направился в кабинет.
— А вот и наш главный докладчик, — прозвучал старческий скрипучий голос глубокого старика за столом. Он обвел взглядом присутствующих и приглашающе махнул рукой, покрытой пигментными пятнами. — Заходите, товарищ… Заходите.
Лаврентий прошел в кабинет, отошел чуть в сторону, к доске, и глянул на главу партии.
— Разрешите начинать?
— Начинайте, Лаврентий… Начинайте, — кивнул он, взял небольшую маску, шланг от которой тянулся под стол, и прислонил к лицу.
— Товарищи, — оглядел собравшихся ГБшник. — Ситуация такова…
Безопасник открыл первую папку и, перелистнув пару страниц, вытащил крупную, формата А4, фотографию, которую закрепил на доске. На ней был явно мертвый мужчина, лет тридцати на вид.
— Недавно при задержании на секретном объекте «Горький» был уничтожен очередной оборотень и один взят живьем. Я бы не собрал вас здесь, если бы не тот факт, что вместе с внешностью и голосом были подменены отпечатки пальцев и радужки.
— Так и раньше… — начал было один из мужчин, что сидели за столом.
— Радужку глаз подделывали сверхтонкими линзами, а отпечатки проявлялись уже через неделю, после обработки достаточно сильной кислотой. В этот раз ничего подобного не произошло, — Лаврентий Павлович оглядел собравшихся. — И на первого удалось выйти только благодаря отделу Ольги. Мне искренне хотелось бы сказать, что это систематическая профилактическая работа, но увы. В ситуации с объектом «Горький» это случайность.
— Вы думаете, что это новый вид оборотней? — спросил глава, отодвинув маску.
— Однозначно — да, — кивнул ГБшник и достал несколько фотографий, которые закрепил на доске. — Причем настолько детальный, что наши специалисты просто растеряны самим фактом. Повторение не только филигранное, что повторены даже шрамы на теле.
— Внутренние органы?
— Увы, проверить это не представляется возможным, ввиду отсутствия материала. Однако сам факт заставляет задуматься. Сколько у них таких оборотней? Как много они могут их изготавливать, и самое главное — сколько из них уже работают, — тут Лаврентий Павлович оглядел собравшихся и произнес: — Не исключена вероятность, что один из таких сейчас находится среди нас.
Сидевшие за столом мужчины переглянулись.
— Существуют ли какие-то подвижки с проектом «Всевидящее око»? — снова спросил глава союза.