Староста смутилась, слегка покраснела и недовольно буркнула, мельком покосившись на Кирилла:
— Смотря кто.
— Допустим я, — сделал вид, что ляпнул наугад Семен. — Не в этом смысл. Допустим, я приношу тебе цветы, встречаю, провожаю и… Ну, пусть будет вожу тебя в кафе. Достаточно ли этого будет, чтобы заполучить от тебя поцелуй?
Лена нахмурилась, глянула на Кота и буркнула:
— Я бы с тобой в кафе не пошла… Ну, как девушка.
— Во-о-от! — поднял палец Семен. — Получается, если я все же хочу заполучить твое внимание и поцелуй, то надо действовать не как обычно. Согласись, если я буду носить тебе цветы каждый день, провожать и встречать, то врят ли это улучшит мое положение. Так?
— Так, — неуверенно произнесла девушка.
— Получается, надо делать по другому. Делать так, как не делает никто, — развел руками Семен и глянул на замершего друга с хмурым выражением лица. — Киря, есть идеи?
— Почему до нас никто не додумался сделать тележку на учебных приемах? — спросил он, не сводя взгляда с маленького заварочного чайника и тут же сам ответил: — Потому, что никому в голову не пришло опираться на учебные приемы.
— По сути — да, — кивнул Семен. — Как там говорилось? Все невероятные открытия делали либо гении, которые знали, что это возможно, либо глупцы, которые не знали, что это невозможно.
— Сём, помнишь тот прием, что Дмитрий Николаевич нам показал? Там же брусок висел, так?
— Ну, так.
— А кто сказал, что нам надо нарисовать руны перед мопедом? — спросил Осетренко. — Почему руну нельзя… Проецировать?
— Это как? — спросила Лена.
— Как в кино. Проектор, и руна, — пожал плечами Осетренко.
— А так вообще можно? — удивленно спросила староста.
Девушка и Кирилл глянули на Семена. Тот почесал макушку, заметил как на него смотрят и возмущенно произнес:
— А я откуда знаю?
Ольга Константиновна шла со стопкой тетрадей по коридору.
Несмотря на то, что ей предстояло проверить приличное количество работ, несмотря на то, что из-за опытного производства успеваемость значительно снизилась, женщина шла с довольным лицом.
— Ольга, — кивнула ей профессор материаловедения, когда она вошла в преподавательский кабинет. — Сделай лицо попроще.
Тучная женщина, сидевшая за столом, только взглядом по ней мазнула, но это не помешало ей заметить довольную мину профессора артефакторики.
— С чего бы это? — хмыкнула Ольга Константиновна и подошла к своему месту, куда сложила стопку тетрадей.
— Светишься от счастья, — буркнула та и тише добавила: — Аж смотреть противно.
— Обязательно прислушаюсь к вашему совету, Марья Ивановна, — спокойно ответила Жутко. — Когда быть счастливым станет преступлением.
Толстушка фыркнула, поправила очки на носу и перелистнула страницу.
— И с чего такое счастье? — без особого интереса спросила та.
— Да, вот… Думаю, стоит ли говорить, — Ольга Константиновна хмыкнула и открыла первую тетрадь. — Не приведи партия ядом захлебнетесь.
Марья Ивановна глянула на женщину через очки, затем молча перевела взгляд в тетрадь и нахмурилась.
Цокнув языком, он перевернула тетрадь и глянула на фамилию владельца.
— Хм… Ваш любимчик, — хмыкнула она, еще раз глянув в задание. — А я думаю, кто тут из целителей в материаловедение разбираться начал.
— М-м-м? Любимчик? У меня? — подняла на нее взгляд Жутко.
— Кот, — хмыкнула та. — Поглядите, что он выдал.
Ольга Константиновна поднялась, подошла к столу коллеги и, упершись рукой в стол, заглянула в тетрадь.
— М-м-м… Вот оно что, — кивнула женщина, заметив на руке обручальное кольцо. — Кто он? Надеюсь не из нашего университета?
— Нет, — спокойно ответила Ольга Константиновна. — Из ГБ.
— О, как. Лейтенантик молодой?
— Повыше чином, — холодно ответила женщина, бегая по строчкам взглядом. — Старый друг.
Марья Ивановна тяжело вздохнула.
— Здрасти! — раздался голос Семена, вошедшего в учительскую. — Марья Ивановна! Можно у вас Ольгу Константиновну забрать?
— Кот, тебя стучаться не учили? — недовольно проворчала, заметив, что и Осетренко с ним.
— Виноват! Исправлюсь! — с улыбкой произнес тот и постучал по косяку костяшками.
— По голове себе постучи, — проворчала женщина.
— Пойдемте в комнату кружка, — вздохнула Жутко, вернувшись к столу и подхватив стопку тетрадей.
Семен с Кириллом кивнули и остались у двери. Дождавшись преподавателя, они вышли вместе с ней и, прихватив по пути Лену, двинулись по коридору.
— Ну, что там у вас? — спросила их Жутко.
— Ольга Константиновна, у нас нестандартный вопрос, — начал Семен. — Чисто теоретически, если вырезать трафарет руны и поставить на свет, его проекция на стене будет работать?
— Что за бред, — мотнула головой профессор. — Свет не является проводником для силы. А тень от трафарета по сути — место, где света меньше. Это так не работает.
— Блин, — буркнул Кирилл рядом.
— Чтобы проецируемая руна начала работать, нужна «Линза Ларцевой». Хотя для каждой руны нужна своя кривизна и фокус.
— Проецируемая руна будет работать?
— Да, но на проекцию тратиться сила, — кивнула женщина. — Да, крохи, но все же. Не очень популярная техника. После прекращения подачи силы, руна исчезает. Есть производства, где без этой технологии никак, но это редко. Слишком специфично и если говорить о сложный конструктах линза получается слишком огромной.
— А если про одну руну говорить? — вмешалась Лена.
— Тут можно обойтись линзой размером с ноготь пальца. Ничего сложного, — хмыкнула Жутко, остановившись у двери в комнату кружка. — А что?
— Да, так… мысль одна есть, — переглянулись студенты.
— Что же, раз это все, — кивнула на стопку у себя в руках профессор. — Я займусь вашими работами.
Истукан шел с довольной миной.
Погода была прекрасная. Подступающая весна, почки на деревьях, голубое, ясное небо, звуки капели и первые птички, что голосили на ветвях.
— Красота-а-а-а… — протянул он, сощурившись от солнца.
Глубоко втянув носом воздух, парень направился мимо лужи к корпусу университета. Метров через двадцать, он заметил студентов, что согнувшись встали у входа в корпус.
— Да, нормально все будет, — раздался голос Семена, когда он подошел ближе. — Не рванет — это точно.
— А ничего, что мы эту линзу сделали из фольги? — спросила Лена. — А то оно как-то… топорно выглядит.
— Там написано, что любой металл подходит, — ответил Осетренко. — Но по выкладкам лучше всего дюраль.
— Стой! — внезапно замер Семен. — А ты книгу то взял?
— Это в читальном зале было, — буркнул Кирилл. — По абонементу не дают. Я только схему перерисовал.
— Блин, надо будет потом зайти перечитать, — проворчал Кот. — Ну, что? Готовы? Пробуем?
— Запускай! Я активировал! — скомандовал Кот и сделал пару шагов назад.
Истукан подошел еще ближе и крикнул:
— А они тут руны пишут!
Лена тут же дернулась и упала на пятую точку, испачкав пальто. Кирилл дернулся, а вот Семен резко шарахнулся в сторону, поскользнулся и с размаху влепил по бутылке из-под кефира, на горлышке которой, на кусок пластилина была прилеплена воронка из фольги.
Фьюу-у-уть!
Бутылка рванула в сторону и тут же скрылась впереди.
— Блин! Истукан, ты на кой-черт пугаешь⁈ — возмутилась Лена.
— Настроение хорошее! А чего вы тут… — начал было парень, но тут раздался звон от остановки, что была в той стороне.
Кирилл с Семеном переглянулись.
— Там ведь дорога, — произнес Кирилл. Глаза парня начали расширяться от осознания того, что пустая бутылка сейчас летит по дороге.
— А дорога идет вниз, до развилки на ленина и Луначарского, — тихо произнесла Лена.
— А на развилке стоит… — прошептал Семен.
— Конечно заходите, — улыбнулся Мясоедов, заметив Дмитрия Николаевича в дверях. — Присаживайтесь. Чаю?
— Нет, спасибо, не надо, — махнул рукой старичок, усаживаясь на стул перед столом. — Я по делу.
— Слушаю вас, — мясоедов поднялся мужчина и достал пачку сигарет.
— Занимался тут с нашими подопечными, — задумчиво произнес старичок. — Признаться, ожидал от них почти нулевой подготовки. Все же целители, а не артефакторы.
— Ну-у-у-у, — Сан Саныч достал сигарету, подошел к окну и открыл форточку. — Я тоже за ними этот момент заметил. Знаете, бывает такое — человек не на своем месте. Руки у них прямые и работы не боятся. Было бы у них силы побольше — отличные артефакторы вышли. А так…
— Да-да, такая же мысль пришла, — закивал старичок. — Главное — рука набита. Парни прям видно, что ребята руны не только в тетрадях пишут. Я, кстати, видел у них занятные перчатки. Лепят ими что сталь, что дерево, словно глину.
— Видел. Типа защитных перчаток, — кивнул Мясоедов и затянулся. — Мои ребята посмеялись, но эти двое наловчились. Им ни ножовка, ни топор не нужны. Удобно.
БДЫЩЬ!
Стекло окна разлетелось неожиданно, но Сан Саныч среагировал мгновенно.
— На пол! — рыкнул он, сместившись за стену и достал пистолет. на мгновение выглянув в окно, он оценил обстановку и гаркнул во всю глотку. — ДЕЖУРНЫЙ! КОМАНДУЙ «КРЕПОСТЬ»!
Переместившись на корточках на другую сторону, он снова выглянул в окно на мгновение, но там как и в прошлый раз все было спокойно.
— Александр Александрович, — раздался голос старичка.
ГБшник глянул на старичка. Тот присел у перепачканных белым стекол у противоположной стены.
— Осторожнее, это может быть отравлено или…
— Это кефир, — произнес Дмитрий Николаевич. — А это…
Тут он поднял кусок смятой фольги, развернул и обнаружив там руны, произнес:
— Это линза Ларцевой.
— В смысле? — Мясоедов выглянул в окно еще раз.
— С руной «Гош». И на остатках стекла тоже руны и… — тут старичок поднялся, прошел на центр комнаты и оглянулся. — Если траектория полета… Сан Саныч, а что там дальше по улице?