Распрощавшись с хозяевами, Хард потянул меня к столикам.
– Что это было? – шикнула я. – Вязание? Ты серьезно?
– Ты забыла, зачем мы сюда явились, Лори? Уж точно не для того, чтобы развлекаться в компании местных идиотов.
– Нола нас не узнала.
– Или сделала вид, что не узнала, – усмехнулся Хард. – Возможно, она хорошая актриса.
– А если всё-таки ей тоже подтерли память?
– Если это действительно так, то дело дрянь. Потому, что никаких ниточек, которые смогут привести нас к похитителю твоей магии, мы здесь не найдем. И завтра у нас есть шанс это понять.
– Почему завтра?
– Потому, что если Нола всё-таки вас узнала, то прекрасно понимает, почему вы сюда явились. Уверен, в таком случае она поспешит сообщить об опасности «дяде». И если он ещё не здесь, то вскоре появится.
Хард взял со стола два бокала и один из них протянул мне.
Музыканты заиграли вальс.
Хард сделал несколько глотков и посмотрел в сторону Патрисии, снова заставив меня ощутить себя дурой.
Возле моей сестрицы уже увивалось несколько ухажёров. Они настойчиво одаривали ее своим вниманием и пытались пригласить ее на танец. Вот только она не спешила принимать предложение и посматривала в сторону Харда.
– Вот и славно, – вдруг произнес он и повернулся ко мне.
Забрав у меня бокал, он вернул его на стол и протянул мне руку.
– Потанцуем?
С одной стороны – мне сейчас безумно хотелось отправить его к Патрисии, на которую он глазел ещё несколько секунд назад. А с другой – мне хотелось поставить эту выскочку на место. Щёлкнуть по носу.
Я выбрала второе.
Вложив свою ладошку в руку Харда, я адресовала ему чарующую улыбку и позволила увести меня на танцпол. Но все-таки не удержалась и, оглянувшись, наградила сестрицу победным взглядом. Ее ненавистный взгляд в этот момент подарил лёгкое чувство удовлетворения. Всё-таки детские обиды давали о себе знать.
Рука Харда легла на мою талию, и он подтянул меня к себе. Наши взгляды схлестнулись.
– Сегодня отдыхай, Лори. Я за тобой присмотрю. Обещаю, – с улыбкой произнес Хард и закружил меня в танце.
Глава 33
Лори
Это было самое позорное утро в моей жизни…
Во-первых, я едва не умерла от разрыва сердца, когда открыла глаза и увидела огромные паучьи лапы… Которые на деле оказались просто пальцами моей руки, которую я благополучно завела за голову во сне.
Во-вторых, я уже две минуты сидела на постели и смотрела на своего супруга, что мирно спал рядом. Точнее, глазела на его обнаженный торс, где красовалась огромная надпись «Хард шлюх», написанная моим почерком и моей же губной помадой. В области его живота, словно маленькая подпись, алел след от поцелуя.
Я быстро провела ладошкой по губам. Надеясь, что «подпись» все же оставлена не мной, но… На ладони остались следы стертой губной помады.
– Твою мать, – прошептала едва слышно.
Пока я с остервенением уничтожала следы позора со своих губ, то не переставая мучила свою память, пытаясь вспомнить, как же я могла так низко пасть.
Мой взгляд задержался на одеяле, прикрывающем мужскую часть тела. Вот где настоящее низко… И я надеялась, что там нет таких следов…
Я обвела растерянным взглядом комнату. В ней царил настоящий хаос. На полу валялось пустое перевернутое мусорное ведро, рядом с ним лежала фарфоровая тарелка и столовые принадлежности.
Пол был завален брюками Рейна, которые кто-то вытянул из шкафа.
Что тут вчера происходило?!
Ведь я отлично помню вчерашний вечер и уверена, что выпила всего несколько бокалов… Мы танцевали, Хард уделял мне много внимания и был на удивление обходителен и спокоен. А как он на меня смотрел! Вчера я действительно наслаждалась танцами и его вниманием! Особенную радость мне дарила злобная физиономия Патрисии, что не отводила от нас взгляда.
В перерывах между танцами мы с Хардом пили шампанское, разговаривали, и я даже пыталась с ним флиртовать, чтобы позлить свою сестрицу, а потом…
Я нахмурилась. Последнее, что осталось в памяти, это как Хард предложил мне продолжить веселье в нашей спальне.
Нервно сглотнув, я опустила голову вниз и посмотрела на свою сорочку.
Новая волна ужаса накатила на меня с головой.
Я смотрела долго. Не мигая. Сжимала в руке тонкий зеленый шелк и пыталась понять, как на мне оказалась сорочка… Патрисии? Но самым страшным всё-таки стало то, что я не чувствовала под ней нижнего белья.
Неужели я и Рейнхард…
Нет-нет-нет!
Чтобы хоть немного прояснить картину минувшей ночи до того, как я встречусь лицом к лицу с супругом, я сделала самую безумную вещь, которую делала в своей жизни…
Испытывая дикий стыд, я аккуратно приподняла одеяло, чтобы понять, голый Рейн или нет.
– Мамочка… – прошептала беззвучно, осознавая, что такое полная безысходность…
Он был голым.
– А говорила, что ты стеснительная, – раздался хриплый насмешливый голос и я, вернув на место одеяло, как ошпаренная отскочила на край кровати. – Да я не стесняюсь, Лори. Можешь продолжать. Мне нравится твой повышенный интерес.
Вместо ответа я схватила свою подушку и метнула ее в улыбающегося супруга.
– Доволен, мерзавец? Сперва напоил, а потом решил таким образом закрыть тему наследников?!
После моей реплики он приподнялся на подушках, провел рукой по лицу, прогоняя остатки сна, и обиженно произнес:
– Ты совсем что ли спятила?
– С вами не спятишь, – буркнула под нос и, развернувшись, крикнула: – Рейна мне верни, мерзкий драконище!
Он откинулся на подушки и громко рассмеялся.
– Вообще-то я тут, и я с тобой ещё со вчерашнего вечера, Лори. Как только дракон понял, что опасности нет, то он отправился отдохнуть.
– Вчера весь вечер со мной танцевал ты? – ахнула я.
– Не совсем. Дракон отдал тебя в мои руки, когда ты уже была пьяна. Как впрочем и многие девушки в зале. Я предупредил тебя о своем возвращении, но ты продолжала называть меня Хардом и, разумеется, не верила в мои слова. Грозила мне пальчиком и убеждала, что тебя не проведешь! Когда я понял, что ты очень пьяна, то предложил тебе подняться в комнату.
Я нервно сглотнула.
Вот мерзкий сукин сын! Хард меня напоил!
Теперь-то мне стала ясна истинная причина такого внезапного обаяния! Хитрый гад! Он заговорил мне зубы! В моем туманном сознании вновь и вновь пролетали картинки того, как Хард болтает, улыбается и протягивает мне бокал…
А я тоже хороша…
В жизни ведь больше двух бокалов шампанского не пила!
– И что потом?
– А потом мне пришлось отдуваться за дракона, потому что ты вдруг решила преподать ему урок хороших манер, – добил меня Рейн, широко улыбаясь. – Сперва ты провела урок этикета, показывая, как правильно пользоваться тарелкой и вилкой, и объясняя, почему нельзя есть из мусорки. Потом выкинула из шкафа все мои брюки, утверждая, что в них драконья мощь будет смотреться загадочнее и привлекательнее.
– Ты почему меня не остановил? – ахнула удивлённо.
– У меня не было шансов. Когда я предложил тебе успокоиться и лечь спать, ты вдруг расплакалась и заявила, что в одну постель со мной не ляжешь. Начала обвинять меня в том, что я питаю интерес к Патрисии. Мол, ты видела каким голодным взглядом я смотрел на нее в гостинице, и слышала, какие комплименты ей делал. В то время как тебе достался самый непристойный «комплимент», написанный на городском мосту. Мои заверения в обратном ничего хорошего, разумеется, не принесли. – пожал плечами Рейн. – Тогда ты молча заставила меня снять рубашку, написала на груди эту надпись и… выгнала меня из комнаты. Сказала, что если мне так нравится Патрисия и ее чудесная сорочка, то я могу отправляться ночевать к ней.
Я пробормотала тихие проклятья. До ужаса разозлилась на себя и на дракона. Вот как ему можно доверять?! Он подставил и меня, и Рейна!
– И как это оказалось на мне? – спросила тихонько, сжимая в руке тонкий зеленый шелк.
– Я отправился к Патрисии. Она уже готовилась ко сну и находилась в этой самой сорочке, – как ни в чем не бывало ответил Рейн, и я снова ощутила это мерзкое чувство ревности, смешанное с чувством стыда.
– Можешь дальше не рассказывать, – я сорвалась с места и побежала в сторону ванной. Слушать о том, каким именно способом Рейн добывал сорочку, у меня не было ни сил, ни желания.
– Между мной и Патрисией ничего не было, Лори! – крикнул он вслед, и я резко затормозила в дверях.
– Как не было?
– Вот так, – его улыбка была в этот момент обезоруживающей. – Твоя сестрица, конечно, была несказанно рада моему ночному визиту. Особенно, когда я попросил ее раздеться… Конечно, не буду скрывать, она слегка удивилась «лозунгу», что красовался на моей груди, но тактично промолчала. Как только ее сорочка оказалась на полу, я подобрал ее, развернулся и ушел к тебе. Клянусь, я даже не смотрел на Патрисию.
Ну, в то, что Рейн не посмотрит на голую женщину, я, конечно, сомневаюсь… Он всё-таки здоровый мужчина. Но как же мне хотелось посмотреть на ошарашенное лицо Патрисии в этот момент!
– И я впустила тебя назад?
– Да. И ты, между прочим, была рада моему внезапному подарку. Твои слезы очень быстро высохли. Потом ты злорадно смеялась, вспоминая о каких-то нарядах, которые у тебя воровала сестрица и безуспешно пыталась переодеться в добытый «трофей».
– Что значит «безуспешно пыталась»? – я с непониманием посмотрела на сорочку и уставилась на Рейна.
Он промолчал. Лишь уголки губ дрогнули в слабой улыбке.
– Ре-е-ейн, – протянула предостерегающе.
– Ты так и не смогла сделать это сама.
В эту же секунду я исчезла в ванной. Захлопнув дверь, я прижалась к ней спиной и крепко зажмурилась, сгорая от стыда.
– Ты сама просила меня о помощи! Клянусь, я переодевал тебя закрытыми глазами! – донесся до моих ушей его крик, полный веселья.
– Врешь!
– Нет!
– Врешь!
– Ну, если только чуть-чуть… Я посмотрел только одним глазком! Честное слово!