Брат застыл, удивился моей реакции. Приблизился, поднимая рубашку так, чтобы я продела руки в рукава. Перевязал галстуком талию, стараясь не касаться моего тела, не пугать лишний раз.
Заботится. Своеобразно, но заботится, не желает зла. А я навыдумывала себе, бестолочь. Нашла, кого пугаться, честное слово.
Туго затянутый на талии галстук заставил прямо держать спину и придал уверенности. Попеняла негоднику за самодеятельность, уточнила, почему так рано вернулся, когда обещал отсутствовать несколько дней, ткнула пальцем в широкую грудь. Удивилась, какая она горячая, даже успела подумать, что он заболел. Но Рагнар – это Рагнар, тому палец в рот не клади, руку по локоть откусит, и здесь отличился: прижал мою ладонь к своей груди, что не оторвать.
А сердце его бьётся мощно и гулко, рвётся в мою руку, словно там его место.
Смотрю на мужчину, забыв о дыхании, о времени, обо всём на свете. Есть только он и я. Мы.
– Сердцем почувствовал, что нужен тебе, – произнёс он, так яростно и дико сверкая глазами, что куда уместнее была бы фраза: «Хочу – не могу, раздевайся, женщина, не спорь со своим властелином!»
Смутилась глупой фантазии, опустила взгляд в попытке скрыть смущение.
«Ошибка! Ошибка! Ошибка!» – завизжала сирена в мозгу, когда увидела, что моё предположение попало точно в цель и Рагнар отреагировал на дефиле в нижнем белье так, как должен реагировать нормальный здоровый мужчина.
Поднять голову не смогла, отвернула в сторону. Лицо словно кипятком окатили – жгло от стыда.
– Отпусти, – выдавила на грани слышимости.
– Ни за что, – был ответ. Меня подхватили на руки и понесли в дом. Словно дикарь потащил жертву в пещеру. Дрогнула, замерла в его руках. Успокоил: – Не ходи босяком, вечером прохладно, простудишься. И вообще, девушке не стоит бегать без обуви, кожа загрубеет и ты не сможешь ощущать поцелуи должным образом.
У меня от удивления едва глаза не выпали и страхи куда–то пропали.
– Чего–чего? – переспросила, не доверяя своим ушам. – Целовать пятки? Зачем?
Настал черёд Рагнара гнуть тёмные брови.
– Ты подшучиваешь? – уточнил он, нахмурившись.
– Нет! Кто вообще целует пятки? Зачем?
– Объясню, – пообещал он, продолжив путь.
Я уже привыкла, что он передвигается со мной так, словно я ничего не вешу, но на всякий случай не вырывалась – всё же по лестнице опасно ходить и без ноши. По этой же причине рассчитывала на незамедлительный рассказ про эрогенные зоны на пятках или что там за извращения практикуют в Эрмиде. Вряд ли ведь Рагнар так запыхался, поднимаясь, что молчит.
– Ну, – поторопила его.
– Что? – уточнил, пожав плечами и продолжая движение как ни в чём не бывало, взгляд при этом был хитрый–хитрый. Интригует гад.
– Объясняй давай, мне ведь интересно, – потребовала настойчиво.
Стопы не ассоциировались у меня с чем–то эротичным и вообще… это ведь ноги! Грязные! Даже если пробежишь из душа к кровати, всё равно ведь испачкаешься. Как потом целоваться? И там щекотно. Можно дёрнуться, да так, что целующий угодит в травмпункт.
Поморщилась.
Фильмы и книги, которые читала, момент с пятками не прояснял, а любопытство терзало душу. Я не могла представить себя в такой нелепой ситуации, потому, видимо, не представляла и мужчину, страстно лобызающего столь непривлекательную с моей точки зрения часть тела.
– Алессаль, объяснения бесполезны. Я сторонник практического подхода. Покажу. Так ты точно всё поймёшь, – заверил Рагнар, едва не мурлыкнул и… свернул к двери в свои покои.
– Что ты творишь, гад? – возмутилась я, выпрямляясь у него на руках и яростно заглядывая в глаза. – Живо иди в мою спальню!
– Слушаю и повинуюсь, моя прекрасная леди. Действительно, на своей территории тебе будет спокойнее, – продолжил паршивец гнуть свою линию.
– Рагнар, я тебя сейчас придушу!
– Сил не хватит.
– Тогда укушу. Больно!
Мужчина уже достиг моей двери и открыл её. Вцепилась в косяк не позволяя пройти дальше.
– Это невероятно пикантно и будит страсть, – играя бровями, ответил Рагнар.
– Издеваешься? – сообразила, наконец.
– Немного. Ты совершенно очаровательна, когда злишься и приказываешь, – заявил братец и понёс меня к выходу на террасу, остановившись лишь возле наполненной ароматным маслом чаши. – Выпусти Огонь, ему нужно прийти в себя после бассейна. Не забывай, что он – не просто стихия, которая может замереть и переждать что угодно, ему в воде физически плохо. А Тьма, по идее, напротив любит воду. Поговори с Огоньком, возможно, тебе есть смысл оставлять его в чаше, а самой купаться ночью, – дал совет брат.
– Каад тоже велел плавать ночью, но я забыла, – призналась, понурив голову.
Огонька высадила в чашу с извинениями и обещаниями больше так не шалить, а затем наблюдала, как медленно воспламеняется горючее масло, словно моему бедному зайчику не хватило сил выжечь его жадно и страстно, как он всегда делал. Ни искорки, ни звука. А ведь он всегда так радостно купался в масле, ревел от удовольствия, трещал бенгальскими огнями, рассыпая огненные брызги вокруг.
Чувство вины затопило с головой. Я невнимательная и эгоистичная девица, нет мне прощения.
– Тебе пришлось многое изучить за короткий срок, неудивительно, что не вся информация усвоилась. Это как с поцелуями пяточек – пока не начнёшь практиковать, не поймёшь всей прелести, – своеобразно успокоил Рагнар, опуская меня на подушки в беседке с панорамным видом, притом ноги бессовестно положил на свои колени.
– Кому это ты регулярно целуешь пятки? – спросила раньше, чем осознала, насколько ревниво это звучит. И дерзко.
Я ещё и язык свой не контролирую! Да что со мной сегодня такое? В присутствии Рагнара мозг словно работает через раз, выставляя меня в непригодном свете.
Вместо ответа мужчина начал неспешно, но довольно сильно массировать мои ступни, растирать пальчики, сдавливать их, поглаживать. Выходило совсем не щекотно. Отнюдь нет. Приятно! Безумно, восхитительно, бесконечно приятно.
И это я не танцевала весь день, не бегала на каблуках. В этом случае массаж и вовсе показался бы небом в алмазах.
Неожиданно для себя откинула неприятные мысли, расслабилась и откинулась на подушки. Потрясающе красивое закатное солнце и неприличность ситуации тоже не смущали и не отвлекали – не до них. Я растекалась лужицей от неспешных движений, плавилась, млела. И совсем позабыла о брошенной в сердцах фразе. Но Рагнар ответил, пусть и не сразу.
– Алессаль, – обратился он, заставляя приоткрыть один глаз и извлечь пару извилин из океана блаженства, – отшлёпать бы тебя за подобные слова, – закончил строго.
Мозг не сразу смог обработать столь возмутительную информацию! В кровь впрыснули адреналин, я подскочила, пружиня от злости, накаливаясь. От хорошего настроения и расслабленности не осталось и следа.
– Ты меня с ума сводишь своими заявлениями! То заботишься, то бесишь. Выбери уже одну линию поведения! – выпалила я, совершенно не контролируя эмоции, и ушла к себе, вколачивая пятки в ковровое покрытие. Огонёк не забирала – он только начал разгораться и ему требовалось время на восстановление, приду за ним позднее.
Когда закрыла дверь в свою спальню, меня трясло от обиды и злости, и зла я была прежде всего на себя. Слишком доверилась ему. Расслабилась. Утратила ориентиры. Позволила фантазии работать активнее, чем разуму, обманулась.
Совместное проживание с мужчиной на одной территории в моём возрасте – огромная ошибка. Мы забываем о родстве, забываем о разуме. Оба срываемся и ведём себя непоследовательно. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Нужно руководствоваться первоначальным планом – найти путь на Землю и забыть Эрмид с его обитателями, как страшный сон. В немагическом мире я чувствую себя как рыба в воде – там всё понятно и просто, там я ни от кого не завишу, здесь же – сплошные головоломки, от которых устала, не успев выйти в свет и погрузиться в них окончательно.
И Рагнар с этими бешеными перепадами настроения! Ещё и учит меня вечно по своей идиотской методике – ничего толком не объясняя! Пусть моя подруга–цан и вступилась за него, когда я вскользь на это пожаловалась, сказала, что со мной лучше работают провокации, я так не считала. Достаточно нормально объяснить, кто есть кто и всё!
Но нет же, по–человечески здесь не умеют!
Интриги, правление мирами, короны с их протекцией, магические клятвы, непонятные и опасные расы – не моё. Душа не лежит. Вот вообще никак. Это только в фильмах и книгах здорово, в жизни – сплошная головная боль. И тонну информации, которую местные изучают с пелёнок, от меня требуют освоить за пять минут и филигранно использовать, будто я робот такой – закачай данные и никаких проблем.
А насколько здесь опасно – не передать словами. В лесу деревья изуродованы доверху, в море не зайти, расы через одну коварнее другой. Боюсь представить, что творится во дворце. Уверена – там опаснее, чем при встрече с голодным драконом.
Я накручивала и накручивала себя, расхаживая по комнате кругами, пока вдруг эмоции не закончились – лопнули, как мыльный пузырь. Потому что на самом деле я не испытывала и десятой доли тех чувств, что демонстрировала, надев личину дочери рода Фогрейв. Это всё игра. Ненастоящая я. Образ для нового мира, который я выбрала, вжилась и проигрывала, а на самом деле я совсем другая. Не милая неженка Алессаль, которой стала рядом с сильным и властным Рагнаром.
– Если так посмотреть… – произнесла медленно и повернулась к зеркалу, уставившись в него так пристально и жадно, точно оно способно показать душу со всем содержимым и дать ответы на все вопросы.
Холодное отражение не питало иллюзий и отражало ту меня, что я не хотела видеть: не сильную, решительную, гордую и здравомыслящую девушку, а ослеплённого желаниями и гормонами влюблённого подростка. Хорошую девочку Алесю, послушную дочь рода Фогрейв.
Я увлеклась братом и потеряла часть себя, это глупо, недальновидно и совершенно непростительно в моём положении. Эмоции лишь вредят – ослепляют, мешают, искажают действительность.