Но то, что для меня было рассказом за чашечкой кофе, для Ирины стало идеей фикс. Она решила, что вот все тридцать восемь лет просто не получалось, а тут личная жизнь наладится, как только я напишу историю про нее. Беда состояла в том, что она хотела историю про любовь, а здесь с сюжетом не складывалось. Тем более что нужно было не просто использовать ее имя и в точности ее описать, а как-то впихнуть этот сюжет в реальную жизнь человека, иначе, как уверяли бывалые авторы, ничего не получится.
А я не представляла, как впихнуть любовь в реальность Ирины, когда у нее только работа, дом, тренировки, а по выходным выставки и музеи.
– Вот смотри, какое замечательное начало, и очень даже реальное, прямо из моей жизни, – воодушевленно продолжает она. – Я иду по скверу, а под ногами у меня загадочно шелестят листья…
– У вас что, – догадываюсь, – во дворе был субботник?
Она довольно кивает, даже демонстрирует мне фотографии, чтобы моя фантазия заработала. А та буксует, и все тут. Потому что на всех фотографиях лопаты, грабли, совки и с десяток женщин разного возраста и комплекции. Нет, есть один мужичок, но вдали, они его как мужчину и не рассматривали, использовали как фон.
– Ничего не получится, – выношу приговор. – Ищи новое начало для своей страстной истории.
Она вздыхает, мечтательно смотрит в окно, но я отметаю и этот вариант на корню.
– Питер Пен для тебя слишком молод, прости. А Карлсона долго все равно не удержишь. Он любит варенье, а ты постоянно сидишь на диете.
Включив ноутбук, начинаю работать и слышу, что тяжелые вздохи вскорости прекращаются. Она возвращается к прерванному заданию – продолжает читать мой роман. Читает, читает и вдруг начинает возмущенно шипеть, тыкая пальчиком в экран своего смартфона:
– Ты посмотри, какой наглый котяра, а?!
Она подбегает ко мне и демонстрирует причину негодования. Ага, в роман, который она читает, прилетел комментарий. Ник у читателя красивый – Чеширский кот, а на аватарке такая бандитская рожа, что вот с ним как раз можно поздно ночью, и даже в грозу, бесстрашно закапывать трупы.
Комментарий короткий и, как говорится, с ноги:
«Читаю, читаю и решил спросить: а секс вообще будет?»
– Ты ему что-то ответишь? – продолжает пыхтеть недовольством Ирина.
– Вряд ли. Или пропущу, или отвечу чуть позже.
– Почему?
– Потому что сейчас я могу ему написать только: «Без понятия о ваших планах на вечер – вам виднее, будет у вас секс или нет».
– А чуть позже? – любопытствует мой верный читатель, который читать-то читает, а комментарии оставлять побаивается, даже с учетом, что автор сидит напротив нее и на первый взгляд безопасен и вроде бы адекватен.
– А чуть позже я остыну, забуду о первом впечатлении и, возможно, сброшу ему номера глав, чтобы он так не страдал. Видно же, что кот и без того чем-то сильно расстроен.
– Озабочен он, – ворчит Ирина, возвращаясь к себе за стол.
Смирившись с тем, что по усам котяра точно сейчас не получит, она возвращается к чтению.
– Не ту ты профессию выбрала, Алиса, – замечает, пока ищет главу, на которой остановилась. – Как тебя занесло в бухгалтерию?
– Нельзя постоянно витать в облаках, – цитирую я. – Хотя бы одной ногой нужно держаться за землю.
Она бросает в мою сторону задумчивый взгляд, но я снова закапываюсь в работу.
Вернее, пытаюсь работать, потому что память опять воспроизводит в деталях мой полусон-полуявь… И то, что случилось на кухне…
А еще вспоминается маленькая, но существенная деталь. Он ведь в тот момент не смеялся, и…
А что, если он и правда…
«Нельзя постоянно витать в облаках», – повторяю уже для себя. Одной ногой нужно держаться за землю. Даже если она упрямо соскальзывает, заставляя забыть о том, как иногда больно падать…
Глава 13. Кирилл, настоящее
Вкус ее кофе горький.
Ни сахара, ни молока, как раньше любила.
Обжигает губы, хотя уже и остыл. Он такой же, как и она. След простыл, а ее неловкие прикосновения все еще чувствую.
Очередная сигарета дерет горло – и к лучшему. Вытравливает мысли о том, как сильно хотелось приподнять ее, вжать в себя, чтобы скользила по моему члену и опять стала влажной.
Виктория стоит со мной на крыльце, и ее мягкий голос постепенно меня остужает. Я даже улавливаю кое-какие детали. Три года назад Лука купил дом в нашем поселке и теперь частенько подвозит Алису на работу.
Частенько – то есть еще чаще, чем раньше? И какого хрена он перебрался именно сюда? И какая работа, если она еще учится? Где-то ведь учится, верно?
Три вопроса остаются при мне, а последний вставляю в беседу так, мимоходом. И получаю ответ, который мозг отказывается воспринимать.
– Бухучет, аналитика и аудит. Хорошая профессия, правда? – Виктория довольно улыбается. – Всегда сможет для себя заработать. К тому же она легко ей дается, у нее только высшие баллы, а знание языков поможет устроиться в крупную компанию. Да и на работе ее очень хвалят.
Я был уверен, что она пойдет на журфак. Или захочет выучиться на сценариста. В крайнем случае поступит на филологический, чтобы лучше чувствовать язык и довести английский до совершенства.
Меньше всего я мог представить ее в роли бухгалтера. Цифры, отчеты, скрупулезность, никакого полета.
– Бухучет? – тупо повторяю.
– Нельзя постоянно витать в облаках, – пожимает плечами Виктория, и я отчетливо понимаю, кто повлиял на выбор Алисы, еще до того, как слышу развернутое пояснение. – То, чем она занимается в свободное время, – лишь хобби. На него не стоит рассчитывать.
Не мое дело.
Но, почувствовав странный привкус во рту, тушу сигарету о пепельницу, которая вдруг появилась.
Взглянув на часы, прикидываю время и планы и понимаю, что пора выдвигаться.
– Куда-то торопишься? – замечает Виктория.
– Да.
Она собирается что-то сказать – вряд ли хочет узнать подробности, прекрасно помня, что я и отцу никогда не отчитывался. Но замолкает, услышав, как и я, торопливый звук каблуков.
– Вот вы где! – выходит на крыльцо и Полина.
К моему удивлению, она при полном параде – в коротеньком облегающем платье, пока еще без намека на то, что беременна, на шпильках (я был уверен, что беременные выбирают обувь на плоской подошве, но, возможно, это зависит от срока), на лице макияж. Не утренний, почти незаметный. Яркие губы в тон платью, тени, пудра, румяна.
Красиво, она явно умеет обращаться с этим оружием женщины, хотя и выглядит старше, чем есть. Не зная ее, я бы дал ей лет двадцать. Наверное, это наследственное: сначала все женщины в этой семье выглядят немного старше, чем есть, но потом красота не увядает, а лишь расцветает, будто не желая их покидать.
Достаточно взглянуть на Викторию, которая рядом с дочерью выглядит скорее как старшая сестра. Она мягко улыбается Полине, целует в щеку и трогательно интересуется:
– Доброе утро, милая. Хорошо выспалась?
– Не очень, – вздыхает та. – Славик во сне сильно крутится.
Ее мать понятливо кивает.
– Позавтракаешь с нами, а потом поедешь домой? – интересуется ее планами.
– Мам, – Полина снова вздыхает, бросает нерешительный взгляд в мою сторону, – а можно я пока здесь поживу? Как-то… я пока сильно скучаю по дому, по вам.
– А как же Славик? У него ведь работа, ему далеко каждый день сюда добираться.
– Так он может не приезжать каждый день, – пожимает плечами девчонка.
Пока я охреневаю от этого заявления, а главное – тона, Полина делает шаг и обнимает меня. Прижимается крепко, будто мы расстались не вчера, а как минимум вечность назад.
– К тому же я ужасно по Кириллу соскучилась! – приводит она еще один аргумент.
Отлепившись от меня, она становится рядом, но одну руку так и оставляет у меня на спине.
– А ты? – поднимает глаза на меня. – Ты тоже скучал?
– Когда не был занят. – Бросаю взгляд на часы и даю четко понять, сколько у меня было для этого лишнего времени, если я занят даже сейчас. – Мне пора.
Стоит разомкнуть семейные объятия, как Полина тут же обхватывает мою руку и, глядя с мольбой, начинает просить:
– Ты в город? Можно я с тобой? Я бы захватила вещи, которые мне здесь точно понадобятся.
– Милая, – журит ее мягко Виктория, – не думаю, что у Кирилла есть время возиться с младшей сестрой. Да и какие вещи тебе так срочно нужны?
– Ну… я…
– Извини, – смягчаю отказ улыбкой, – но у меня действительно нет времени наматывать по городу лишние круги.
Не знаю, отчего она настолько теряется, что ее хватка на моей руке ослабевает и позволяет мне зайти в дом. Быстро переодевшись, прохожу мимо Полины, которая продолжает дышать свежим воздухом, и направляюсь в гараж. Несмотря на то, что в Испании у меня машина более новой модели, когда провожу ладонью по рулю своей бэхи, такое ощущение, что я встретился со старым другом, по которому, сам не осознавая, сильно скучал.
Небо, нахмурившись, начинает лениво брызгать дождем – водить в такую погоду особое удовольствие. Серые капли словно еще больше отрезают тебя от мира, закрывая влажными полотнами окна. Дворники, как быстрые пауки, монотонно перебирают лапками, создавая на стекле извилистые узоры, и тут же стирают их, меняя на новые.
Спокойно.
До тех пор, пока буквально под колеса мне не бросается серый подвижный комок.
– Твою же! – ударяю по тормозам, чтобы не оставить на дороге еще один отпечаток из борзого кота.
Чудовище даже не понимает, как было близко от смерти. С важным видом переходит на другую сторону, потом оборачивается и садится, испепеляя меня сверкающими глазами.
– Охренеть, – поражаюсь его твердолобости.
А потом мне в голову приходит чудесная мысль, и я делаю снимок этого серого монстра. Удачный кадр – заметив направленный на него смартфон, кот смотрит так, будто хочет показать мне фак за то, что не собираюсь отчислять ему деньги за внезапную фотосессию.
– Брысь! – пытаюсь шугануть его подальше от дороги.