– Нет, мам. У меня ведь есть и непосредственный начальник.
– О, – понятливо кивает мама. – Ирина строга.
– Ничего, откуплюсь одним экземпляром журнала.
Мама уходит. Вскоре я слышу довольный возглас из комнаты Полины и улыбаюсь: ну вот, думаю, настроение сестры окончательно восстановлено и Славику не придется спать на диване в гостиной и терпеть на себе сочувствующие взгляды.
Пока я на позитиве и эмоциональном подъеме, который так просто не сбить, пишу коту сообщение:
«1. Я всего лишь предложила вам варианты книг, в которых преобладает интересующая вас тематика. Но рада, что именно моим книгам вы отдали предпочтение».
Скрещиваю на пару секунд пальцы, а потом продолжаю:
«2. Автор считает, что если мужчину и женщину в постели все утраивает, то это их дело – с чего начинать. Хотя, справедливости ради, они все же начинали с поцелуев и прикосновений друг к другу. Помимо того, был петтинг, кунилингус и даже минет. Но так как ссылки, которые я предлагаю, вас так расстраивают, думаю, вы легко найдете вышеупомянутые моменты сами».
Он дает мне всего полчаса, как специально поджидая, когда я начну настраиваться на волну вдохновения, чтобы писать продолжение новой истории, и снова передает свой привет:
«То есть поцелуи, прикосновения, минет, минет, минет, потом, возможно, кунилингус, а потом можно и анальный секс, я правильно понял?»
Судя по всему, ему нужна ссылка на Камасутру и новая клавиатура – в этой явно клавиши западают.
Где мой волшебный бокал?
Несколько вдохов и выдохов, и под влиянием грейпфрутового настроения строчу быстрый ответ:
«Немного не так. Поцелуи, прикосновения, петтинг, кунилингус, только потом минет. А потом уже можно все, что хочется обоим».
Подумав, вношу важное дополнение:
«По крайней мере, так было у героев».
Странная дотошность, если честно. Может, он впервые за кем-то ухаживает и пытается из женских романов понять, как быстрее найти путь к сердцу дамы? Потому так сильно и удивляется, что рассчитывал начинать поиски в другом направлении.
Но это уже не ко мне.
У героев – так. А как у него – меня не касается.
Надо все-таки чем-то перекусить, неожиданно аппетит появляется. Решив сделать себе легкий салат, оставляю ноутбук, но беру смартфон и, пока иду по коридору, захожу в приложение.
Кот не дремлет, читаю новое сообщение, которое он мне намяукал:
«А как полагает автор романа – это правильный путь к покорению женщины?»
Ну раз ему так важно именно мое мнение, сам напросился:
«Если не ждать три минета подряд, а потом, может быть, что-нибудь предложить со своей стороны, думаю, неплохие шансы имеются».
Из комнаты Кирилла слышится удивленный свист, а потом громкий хохот.
Вот у кого никаких проблем с женщинами. Никакого волнения, трепета, переживаний, никаких терзаний, с чего начинать…
Коту бы с ним пообщаться, а не со мной. Но даже хорошо, что это нереально. Пусть в мире будет на одного трепетного романтика больше.
Нарезая на кухне овощи для салата, вдруг ловлю себя на мысли, что стараюсь все делать быстро и тихо. Не стучит нож, бесшумно открывается холодильник, а передвигаюсь, как будто у меня на голове дорогущая ваза и я боюсь ее упустить.
Взглянув на проем двери, понимаю, что все это время прислушивалась к шагам и очень боялась, что услышу их. Боялась того, что увижу Кирилла и увижу в его глазах отголоски ночи и утра. А еще, даже не желая того, почувствую запах, которому он позволил впитаться в себя за этот насыщенный день.
Все равно. Мне должно быть все равно, но я не хочу сейчас его видеть.
Чтобы привыкнуть к какой-то мысли, чтобы принять ее, нужно с ней переспать. Иногда дважды, если не помогает.
Мне нужна хотя бы ночь, чтобы выбросить из головы все ненужные мысли, чтобы стереть то, что произошло между нами, из памяти. Завтра все будет как раньше и мне действительно будет все равно, как я и говорила сестре. Всего несколько часов без него – это минимум, который мне нужен, поэтому да – даже злясь на себя за малодушную трусость, я спешу поскорее сделать салат и вернуться в комнату.
И только за дверью, когда так и не пересекаюсь с Кириллом, позволяю себе расслабиться.
А дом как будто и ждал, пока я войду в укрытие, и давал мне эту возможность. Спустя всего пару минут я слышу, как открывается дверь, чьи-то шаги – и отчетливо понимаю, что это Кирилл. Замерев, смотрю на дверь, которую отвыкла уже закрывать на замок. Но шаги минуют комнату, не задерживаясь возле нее.
Хорошо.
Это же хорошо? Когда ничто и никто не тревожит, не пытается ворваться на твою территорию с чувством, что имеет на это право. Хорошо, что ему все равно, как я, чем была занята, что сейчас делаю, думала ли о нем, и что небольшой эпизод для него уже остался за кадром его насыщенной жизни.
Поужинав, оставляю пока тарелку – потом унесу. Ничего с ней не станется и до завтра. Пока отвечала на новые комментарии, не прислушивалась к тому, где Кирилл, а рисковать не хочу.
После воспоминаний в такси все еще слишком свежо, как будто случилось вчера. А то, что произошло утром, пока я делала кофе…
Вновь эти мысли. Отбрасываю. Не было. Показалось. Не повторится.
Перед тем как писать продолжение новой истории, пробегаюсь по главам, прочитываю внимательней с десяток последних. Пальцы застывают над клавиатурой. И я позволяю себе еще один глоток вдохновения – открываю сайт, проверяю новые комментарии и снова вижу претензию от Чеширского кота:
«Слушайте, раз я заплатил, хочу все-таки разобраться…» – сначала вступление, потом цитата из моего романа, не поленился же, напечатал:
Он мягко, почти невесомо целует мои влажные складки, и мне кажется, я слышу, как все-таки вырывается хрип. Прикусываю ладонь, чтобы не выдать себя, чтобы молчать, и слышу, как хрип повторяется, и тут же в меня врывается язык, мучает, играет со мной, танцует, распаляет до состояния наковальни, чтобы его хозяин мог отстраниться и подуть на разгоряченную кожу.
– Еще, – прошу я.
«А теперь, собственно, мой вопрос: все женщины настолько эгоистичны или только героиня? У мужика, судя по хрипам, то ли тахикардия, то ли уже предынфарктное состояние, а она вместо того, чтобы позволить ему хоть чуточку отдышаться, просит еще и еще! Переживаю за человека. Так же, простите, все может закончиться трупом. В книге вообще имеется хеппи-энд или нет?»
Перечитываю отрывок несколько раз, открываю файл с полным романом – мало ли, придирается. А ведь и правда, в тексте не указано, чьи именно хрипы…
И все равно придирается!
Пишу сообщение:
«Вообще-то, иногда смысл скрыт не только в тексте, за который вы заплатили. Бесплатным бонусом я его закладываю еще и между строк. Что касается того, есть хеппи-энд или нет, я никогда не отвечаю на этот вопрос. Потому что хеппи-энд для каждого разный.
Единственное, что могу посоветовать, – продвинуться вперед всего на пару абзацев и убедиться: даже если герой и скончался, то в последние моменты был более чем доволен».
«Хотите сказать, что смерть от оргазма прекрасна?»
Невольно вспыхиваю: откуда мне знать? Конечно, если бы мне пришлось выбирать, я бы остановилась на таком варианте.
Выдохнув, снова набираю ответ:
«Мне кажется, по меньшей мере она гораздо приятней такого же исхода от скуки или чрезмерной дотошности».
И все, на этом решительно прекращаю общение.
Закрываю сайт, сажусь за продолжение истории. Но сколько ни пытаюсь увидеть, что же дальше, как там герои, – не получается, не выходит. Они словно берут тайм-аут на неопределенное время и хотят остаться за дверью.
Нервничаю, пытаюсь настроиться, а мысли все ускользают и ускользают. Включаю на плейлесте музыку, вставляю наушники, все равно начинаю вбивать первую строчку, и…
Поначалу неохотно, но дверь в мир героев приоткрывается. А потом так затягивает, что я отрываюсь от ноутбука лишь спустя четыре часа. Хочется продолжить, несмотря на усталость, но я останавливаюсь.
Печатаю я довольно быстро, а вот рассматриваю и записываю за героями медленно. Это словно замедленная съемка, где не сразу слышишь слова, не сразу видишь отчетливо. И просто набирать текст без эмоций бессмысленно. Потому что читатели тоже чувствуют эти тонкие струны.
Заставляю себя лечь спать, но напрасно: долго кручусь. Не знаю, сколько конкретно, но по ощущениям точно больше, чем час.
Тихо.
Дом спит.
А потом, видимо, посылает для меня колыбельную – я слышу тихие шаги возле своей двери. Слышу, что они удаляются. И даже понимаю, что стихают они в самой дальней от моей комнате.
И снова становится тихо.
Дом вновь закрывает глаза, потому что все здесь. И я делаю так же, кутаясь в полусон с теплой мыслью: все дома… все… никто никуда не ушел…
Глава 26. Алиса, настоящее
Никогда не думала, что фотосессия – такое сложное дело.
То, что надо подниматься, когда кажется, что только уснул, – полбеды. Но приходится еще и тщательно подбирать одежду, чтобы мы на совместном фото смотрелись стильно и гармонично.
– Просыпайся, просыпайся, солнышко, – улыбается мама, – Полина уже час трусит свой шкаф, скоро приедут.
Я останавливаюсь на белом свободном платье чуть выше колена – и удобно, и под любой цвет остальных подойдет. Белые босоножки на высоком каблуке сюда тоже идеально подходят. Волосы просто распускаю, хотя по отчету мамы, которая иногда заглядывает в комнату, я в курсе, что Полина сооружает какую-то сложную прическу.
Не понимаю, зачем так стараться ради одного кадра. Тем более что акцент будет все равно не на нас, а на маме и Федоре Ивановиче.
Но оказывается, что это еще не все, и постараться приходится больше, когда вместе со съемочной группой приезжает гример. Пространство тут же наполняется голосами, шумом, смехом и суетой, которая в себя неумолимо втягивает всех без разбора. Славик в костюме, который ему очень идет, но к которому он