Просто трахнуть ее я мог и три года назад.
Я был бы рад, окажись все настолько просто и примитивно. Когда-то я почти смог себя убедить, что все именно так и пустое. Не уверен, что выйдет еще раз.
– Идем, пока твоя сестра еще собирается, – обхватив Полину за плечи, разворачиваю ее к выходу. – Действительно хочется есть.
Она покладисто улыбается, но, уже отвернувшись, все равно бросает взгляд в комнату. Пусть смотрит, я закрыл дверь.
Свободного времени впритык, и так перенес одну встречу из-за этой фотосессии. Перекусить мог бы где-нибудь в ресторане, но я хочу увидеть Алису после того, что случилось. Хочу понять, как она будет вести себя.
Стыдливо опустит глаза и начнет с трудом ковыряться вилкой в тарелке? Едва войдя на кухню, окинет меня гневным взглядом и будет изображать из себя оскорбленную девственницу?
Ни то, ни другое.
Вежливая. Нейтральная, что неожиданно задевает.
Ест спокойно, не торопясь, а когда иногда наши взгляды пересекаются, не отводит глаза. Ведет себя так, будто и не было ничего. Даже просит меня передать ей соль. И лишь когда я задеваю ее пальцы своими, опять оживает, позволяя эмоциям ненадолго себя проявить.
Желание еще теплится на дне ее глаз.
Грудь поднимается выше от сбившегося на секунду дыхания.
Не отдергивает руку, даже когда я чуть поглаживаю ее ладонь большим пальцем. Но почему-то так же смущается, хотя мои прикосновения к ней уже были куда откровенней.
Откинувшись на спинку стула, наблюдаю за ней. С затаенной жадностью, как будто мне не хватало этого все эти годы. Мы редко пересекались за общим столом, но с памяти словно падает мелкая шелуха, ярко обнажая то, что я видел когда-то.
Она по-прежнему режет мясо на мелкие части. Только теперь в основном предпочитает салат, а мясо так, лишь бы казалось, что оно есть в тарелке. Так же едва заметно улыбается, когда к ней обращаются.
А я так же, как раньше, завидую этой улыбке, потому что у нее есть свободный доступ к этим губам.
Я немного выпадаю из реальности и понимаю, что упускаю что-то важное, лишь когда замечаю, что ее губы недовольно поджимаются. Проследив за ее взглядом, смотрю на Викторию и наконец вкуриваю смысл застольной беседы.
– Почему нет? – удивляется ее мать. – Он молодой, перспективный фотограф. Уже сейчас у него столько заказов, что безбедную жизнь на пару лет он точно себе обеспечил. Ладно, ладно, пусть это не главное. Но ты не могла не заметить, что он довольно хорош собой и явно тобой увлечен.
– Ему просто понравилось, как я позирую, – пожимает Алиса плечами.
Ага, думаю я, у стены и глядя исключительно в его объектив. Но, конечно, свое мнение оставляю при себе. Мне больше нравится ход ее мыслей.
– Ты не права, солнышко, – улыбается Виктория. – Ты ему очень понравилась, и он был бы рад встретиться с тобой еще раз.
– А со мной? – встревает Полина, не замечая, как напрягается при этом ее будущий муж.
– Я имею в виду свидание, милая, – уточняет Виктория. – Он четко дал это понять, когда сожалел, что Алиса так рано ушла. И хотя он сказал, что уже передал визитку, чтобы ты с ним связалась, когда у тебя будет свободное время…
Пытаюсь припомнить, куда ее кинул. А потом расслабляюсь. Ну, раз я не помню, значит, точно не на виду, можно расслабиться.
Но хрен там.
– Помня ситуацию с Денисом Анатольевичем, я уже не полагаюсь на случай, – подмигивает Виктория дочери. – Я взяла у него еще одну визитку и пообещала, что ты ему позвонишь.
Твою мать!
Надеюсь, у него есть деньги на еще одну камеру. Казался таким понятливым. Надо все-таки напрячь память и назначить ему свидание, как он и ждет. Выкрою для него свободное время, заодно и взгляну на то, что он отснимал.
– Зря, мам, – отказывается Алиса, но как-то не слишком уверенно. – Я не собираюсь встречаться с Артемом.
– Если ты запомнила его имя и не обезличиваешь при разговоре, – довольно улыбается ее мать, подмечая те же нюансы, что и я, – считаю, что это прогресс. И к этой теме можно вернуться позже. Подумай, солнышко. Что ты теряешь? Свидания, общение с интересным мужчиной, подарки, небольшие, но приятные знаки внимания – когда еще этим наслаждаться? Просто подумай, договорились?
Вздохнув, Алиса кивает.
И теперь сжимается моя вилка.
Только куда сильнее, чем у нее, потому что даже меняет форму, становясь изогнутой и практически бесполезной.
Да и к лучшему – есть расхотелось.
Не только мне.
Пока курю на крыльце, слышу, как Алиса тоже встает из-за стола и поднимается в свою комнату. Вскоре ко мне присоединяется Славик, который, похоже, без работы не представляет, куда себя деть. Но рад уже тому, что позволили скинуть костюм.
А потом рядом со мной становится отец.
Окидывает округу задумчивым взглядом, но я по молчанию, напряженному, густому, понимаю, что он хочет поговорить. Решиться ему нелегко: отвыкли от разговоров, тем более откровенных.
– Кирилл, – выходит на улицу и Полина, огибает Славика, обхватывает мой локоть и пытается заглянуть в глаза. – Как тебе пепельница? Красивая, правда?
Не понимаю, чего она хочет.
И тем более понятия не имею, что красивого она нашла в обычном куске хрусталя и почему считает, что я должен разделить ее восхищение. Мелочь, которая вообще не волнует. И с какого бока она волнует ее?
– Это я ее нашла, когда ты приехал! – хвастается она. – Вспомнила, что где-то была, перерыла гору посуды, и вот…
Она замолкает, когда я все же к ней поворачиваюсь.
Сильнее сжимает мой локоть, явно волнуясь, и, чтобы не огорчать ее, я сухо выдавливаю:
– Спасибо.
Всего одно слово, но ей хватает, чтобы снова вернуться в хорошее настроение. Интересно, со всеми беременными как по минному полю? Не завидую Славику. Я здесь всего пару дней, а он выглядит все мрачней и херовей. Понятия не имею, как до родов дотянет.
Сигарета заканчивается, тушу окурок в пепельнице, которую услужливо подает мне Полина. Достаю ключи от машины, прикидывая, какой дорогой лучше доехать до нужной мне точки.
– Мне сегодня звонил Алваро, – как бы между прочим роняет отец. – Жаловался, что у нас очень плохая мобильная связь.
Чувствую на себе его взгляд, но так же смотрю на дорогу, прямо перед собой.
– Мы давно знаем друг друга, лет двадцать. Поэтому нетрудно было понять, что за попыткой поговорить о делах он хотел выяснить главное.
На зубах скрипит дежавю.
– Надеюсь, ты с ним поделился опытом и теперь он понял, что иногда лучше не лезть?
Не дожидаясь ответа, стряхиваю с себя цепкие пальцы Полины, о которой совершенно забыл, и спускаюсь с крыльца.
Едва сажусь в машину, смартфон настойчиво вибрирует входящим звонком.
Глава 30. Кирилл, настоящее
– Слушай, – раздается хриплый голос Макса, когда я отвечаю на вызов, – будь другом – забери меня, а?
– Ты где?
– Понятия не имею! Но очень хочу отсюда уехать!
Вкус дежавю усиливается. Правда, раньше такие звонки были обоюдными и куда чаще.
– Ищи кого-нибудь из живых и узнавай адрес, – выехав за ворота, сбрасываю звонок.
Я успеваю выбраться за пределы поселка, когда у Макса получается воспользоваться выданными инструкциями и он почти внятно называет мне адрес.
– У тебя полчаса, чтобы прийти в себя, – даю дальнейшие указания, прикинув время и расстояние.
Он тяжело вздыхает, но клятвенно обещает продержаться до моего приезда.
В принципе, обещание держит, потому что из клуба я его вытаскиваю в одежде, несмотря на то, что рядом с ним лежала блондинка. И при помощи всего одного охранника. Обычно такие звонки означали: «Я в хлам и опять отключаюсь», поэтому такси не рассматривалось. Здесь все-таки уверенность, что твои фото в таком состоянии не попадут в сеть и тебя довезут по нужному адресу, а не скинут в канаву, лишив телефона и денег.
Как бонус за чаевые охранник избавляет нас от блондинки, которая тоже рвется в салон бэхи, и приносит две бутылки боржоми. Закидываю их к Максу на заднее сиденье.
Пока пассажир отдыхает, включаю музыку, чтобы перебить его храп, и еду на еще одну встречу. Переговоры не были ни долгими, ни тяжелыми. В принципе, предложение интересное, но я беру тайм-аут на размышления. В любом случае встреча полезная, потому что перед уходом я открыл окна в машине и теперь там даже можно дышать. Да и Макс, выпив две бутылки воды и выспавшись, уже в норме. Даже самостоятельно пересаживается на переднее сиденье.
– Как погулял? – интересуюсь, рассматривая его измученную физиономию.
– Херово, – подтверждает он мои выводы.
– Что так? Девочка не понравилась?
Он хмурится и отмалчивается. Кажется, даже снова временно отключается. Но оживает, когда мы проезжаем мимо «La Crevette».
– Давай зарулим на кофе.
– Там сегодня нечего делать.
– Почему? – удивляется Макс. – В этом ресторане он лучший.
Теперь хмурюсь я. Потому что промелькнувший в мыслях ответ меня не слишком устраивает, и тем более я не собираюсь оглашать его Максу.
– Дезинфекция, – нахожу правдоподобную версию.
Макс провожает ресторан таким сожалеющим взглядом, что приходится предложить ему хоть какую-то альтернативу. Конечно, сидеть в холле огромного гудящего мегамаркета на высоком стуле, с которого ему еще просто упасть, – не лучшая перспектива, но выбор мой не случайный.
– Аня меня прибьет, если увидит в таком состоянии, – делится Макс, пока я осматриваюсь, вспоминая, где в этом мегамаркете то, что мне нужно. – Так что мне надо как можно быстрее прийти в себя.
Он заказывает себе еще кофе, снова двойной, хотя, судя по его мимике, он в него уже просто не помещается.
– Готов лопнуть, лишь бы она не поняла, что ты всю ночь кутил и трахал другую?
– Да херня это все, – отмахивается Макс, старательно вливая в себя спасительную дрянь. – Ну, то, что в клубе. Я просто сам не ожидал, что Анька меня так зацепит. Проверил, сравнил, осознал… Знаешь, у меня от Аньки голова идет кругом не только когда она с утра ходит по дому голой. А на эту только стояло, и все. Хотя типаж тот же.