– Да, – соглашаюсь, – тот же типаж не спасет.
В обычной ситуации мы бы непременно обменялись парочкой шуток. Но сейчас оба уныло пялимся в свои чашки.
Макса его кошечка и правда задела, и вряд ли даже сейчас он осознает, насколько серьезно. Оставляю его мучиться с кофе и внезапно проснувшейся совестью, а сам, попетляв длинными коридорами, захожу в нужный мне магазин.
Одеяла, подушки – мимо, меня не волнуют. Простыни, наволочки – тоже. Пока.
– У вас есть хорошие банные полотенца? – спрашиваю консультанта, которая ненавязчиво наблюдает за мной и попутно, хотя и без особой надежды, поправляет свое декольте.
– У нас все только хорошее! – тут же расцветает она, польщенная, что я отличил ее от стены, к которой она припадала.
– Пока я могу это сказать только про цены, – откидываю в сторону очередное короткое полотенце. – Мне нужны лучшие полотенца. То есть большие, надежные.
Девушка оказывается понятливой. И расчетливой. Правильно прикидывает, что, если попытается впарить мне то, что не надо, я развернусь и уйду. Поэтому вскоре мне приносят десяток отличных полотенец, которыми можно легко обмотаться – даже если случайно перепутаешь, где вдоль, а где поперек.
– Отлично, – киваю, подтверждая свой выбор, – теперь мне нужны маленькие полотенца, которые не соскальзывают с волос.
Она оценивающе прохаживается взглядом по моим джинсам и рубашке, а потом с восторженным трепетом в голосе уточнят:
– То есть для ног и для рук?
– Угу, и отдельное для груди.
Пока ее эротические фантазии от учащенного дыхания не заставили выпасть грудь из глубокого декольте, говорю:
– Для головы. Такое, знаете, с пуговицами, чтобы полотенце не падало постоянно и не разматывалось.
В ее взгляде мелькает сильное разочарование – видимо, представила меня в этом тюрбане. Но решает хотя бы денег срубить, если с личной жизнью не вышло: довольно шустро приносит мне на выбор несколько специальных полотенец для волос.
– Никак не можете определиться? – участливо интересуется она, видя, как я небрежно откидываю в сторону леопардовые расцветки, в горошек и полосочку.
– Ну почему же? Три розовых и три голубых.
Этот мой выбор тоже ее не радует.
Плевать.
К ее полному разочарованию, я замечаю на витрине еще одну надежную вещь – длинный махровый халат.
Скорее всего, прошел бы мимо него. Но слова Макса, в каком виде по утрам щеголяет его кошечка, засели занозой. Это она перед своим мужчиной расхаживает раздетой – здесь все нормально.
А Алиса?
Понятия не имею, в чем она рассекает утром по дому. В будние дни уже выходит в одежде, потому что ей на работу. А в выходные? В доме, между прочим, посторонний мужик. Который пока еще не женился.
Трогаю ткань: халат теплый, удобный, для лета просто находка, мне кажется. Цена как у вечернего платья – заслужена. И пояс длинный, можно обмотаться несколько раз. И цвет приятный – небо с облаками. Или это барашки? В общем, какая-то хрень, которая романтической девушке должна точно понравиться.
– Бля… – раздается рядом со мной голос Макса. Он оценивающе всматривается в халат. – Ты что, взял под опеку Агату Юрьевну?
Потом замечает уже отложенные банные полотенца, видимо, пересчитывает их и недоверчиво округляет глаза.
– Целый дом престарелых?
Понятно: облака там или барашки – неважно. Вещь отличная. Кивнув на халат, объявляю решение продавщице:
– Беру.
– Есть еще один, – скосив глаза в сторону Макса, предлагает нам продавщица. – В приятном розовом цвете.
Ничего не подозревающий Макс начинает ржать и уверять, что надо брать и второй обязательно. Грудь продавщицы снова уныло прячется под ткань платья для лучших времен, но это прибавляет ей скорости: заметив интерес к продукции, она за пару секунд приносит второй халат и пытается его примерить на Макса. Это весьма затруднительно, с учетом, что он все еще ржет и практически складывается пополам.
– Хочешь еще один кофе? – спрашиваю, взглянув на него.
Смех пропадает мгновенно.
– Один халат, – говорю, глядя на продавщицу. – Этот. Тут бы один внедрить в обиход.
Из магазина я выхожу под долгими взглядами двух кислых рож и с довольно увесистыми пакетами.
Правда, моя рожа вряд ли выглядит веселее, когда я начинаю раздумывать: как доставить свои подарки до адресата? В том, что дверь будет закрыта, можно не сомневаться. Не удивлюсь, если еще и на замок.
Можно дождаться, когда завтра она уйдет на работу, и просто зайти в ее комнату. Но это не то.
И мне хочется, чтобы она их получила сегодня.
Странное нетерпение, даже смешное. Какое-то наивное и непривычное. Из тех времен, когда я делал открытки своими руками и дарил самому близкому человеку.
А после – сумочки, украшения, карточки в вип-салоны, косметика, платья, белье. Цена значительно выше, а расход энергии на них ноль. Равно как и предвкушения, когда подарок попадет в руки к владелице.
И так много лет…
Лица менялись, а эмоции нет.
– Не раз слышал бред про то, что вещи несут энергетику, – слышу сбоку ворчание Макса. – Но только сейчас в это верю. Как только ты купил эту радость пенсионера, будто сам постарел. Скажи мне как другу: мы сегодня проедемся с ветерком или мне самому ковылять потихоньку?
Вынырнув из размышлений, завожу машину. Пробки. Но для друга, мечтающего о ветерке, открываю окна в машине.
– Может, за Анькой заехать? – дышит он на меня пережженным кофе. – Да нет, увидит меня в этой помятой одежде – враз просечет. Отдохну, позвоню ей из дома – примчится.
Когда въезжаем в поселок, Макс предлагает оставить машину дома и посидеть у него по-мужски. Взглянув на светящиеся окна на втором этаже, понимаю, что в данный момент идет активный процесс рождения очередного цитрусового мужика и пока мне там места нет.
– А как же Аня? – уточняю, загоняя машину в гараж.
– Пусть еще больше соскучится, – хмыкает Макс.
И очень самонадеянно.
Потому что через пару часов, когда он решает, что достаточно отдохнул и готов ее пригласить, она не отвечает на вызов. Поначалу его это даже слегка забавляет, мол, пусть покажет характер, недолго можно и потерпеть. Потом раздражает, и он забрасывает телефон подальше, чтобы, когда она ему позвонит сама, притвориться, что не услышал, занят, не до нее.
А после его перестает увлекать футбол, который идет только фоном, и он пялится в одну точку. Не реагирует, даже когда я методом случайного тыка включаю какую-то романтическую комедию.
– Херня какая-то, – выдает он глубокомысленно, найдя свой телефон и проверив, что звонков действительно не было.
Устремляет на меня задумчивый взгляд и опять застывает.
Но в музее восковых фигур я уже был, мне не понравилось, хотя там куда разнообразней коллекция. Да и на улице давно стемнело, так что я поднимаюсь.
– Говорю тебе по-дружески. Отправь к ней курьера с цветами и сообщением, что у дома ее ждет такси, а ты ждешь ее здесь. Это навскидку – можешь добавить романтики.
– Лучше я, как в школе, спишу твой вариант, – приободряется Макс. – И не каблук, и не влюбленный лох. Мне подходит.
– Отлично, – с трудом прячу улыбку. – Теперь отплати за мою доброту. У тебя лестница есть?
– Есть, – отзывается Макс. – Телескопическая, в сложенном состоянии всего полтора метра, в разложенном пять. Но говорю тебе по-дружески: не знаю, как там, в Испании, а у нас груши по-прежнему появляются исключительно осенью. И еще: ты забыл махровые откупные в своем гараже.
Глава 31. Кирилл, настоящее
Лестница легкая и в сложенном виде действительно небольшая.
– Отец когда-то давно зачем-то купил, – делится ненужной информацией Макс. – И все любовно переставлял ее из угла в угол. А когда они с матерью переезжали, почему-то ее не забрал.
– Не бойся, верну я вашу семейную реликвию.
Прихватив лестницу, направляюсь к нашему дому, но через пару метров Макс меня догоняет.
– И направление ты выбрал не то, – участливо говорит он. – Агата Юрьевна живет в другой стороне.
– Если не ошибаюсь, ты тоже. Почему бы тебе не вернуться?
– Курьер сбросил сообщение, что дома никого нет. Таксист, чтобы отработать гонорар, отправился за виски, так что до его приезда время у меня еще есть.
Макс говорит небрежно, как будто ему без разницы, что его девушка где-то гуляет в позднее время. Но то, что после таких новостей он сам не отправился снова в загул, раскрывает его куда больше, чем тон.
– Ты ей еще раз звонил?
– Хватит с меня. Один – один. Я дал ей шанс – она его не использовала.
– Она просто его не использовала, а ты свой похерил. Весьма глубоко. И сомневаюсь, что обошлось одним разом. Так что я бы пересчитал.
Он на какое-то время задумывается, и я даже надеюсь, что отстанет и вернется домой, но снова слышу шаги.
– У меня стресс, – поясняет он, встретив мой взгляд. – Ты что, оставишь меня в таком состоянии?
Видимо, понимает, что да, и легко, потому что тут же придумывает весьма слабую версию, почему я должен взять его вместе с собой.
– У этой лестницы есть один важный секрет. Папа передал мне его по наследству. Без меня у тебя ничего не получится.
– Хрен с тобой, – соглашаюсь, – но чтобы молчал.
Он дурашливо поднимает вверх руки и давит ухмылку. Но кивает, и этого достаточно, я знаю, что теперь он никому ничего не расскажет даже в сильном угаре.
– Добрый вечер, молодые люди, – слышится сбоку строгий голос.
Обернувшись, замечаю Агату Юрьевну с собачкой на поводке. Макс активно жестикулирует, намекая, что вот же, предмет моих воздыханий. Несмотря на то, что подарки в гараже, груш нет и я выбрал не то направление, сама судьба нас свела.
– Добрый вечер, – отзываемся хором под пристальным взглядом.
Агата Юрьевна важно кивает, оценивающе смотрит на лестницу и удаляется в одном известном ей направлении.
– Если ночью в поселке кого-то ограбят, – ворчу я, продолжая движение, – я даже догадываюсь, кто станет первыми подозреваемыми. У тебя еще есть шанс отмыться.