Моя попытка ускользнуть от него кажется жалкой. Но от осознания неизбежности, с которой мы мчимся друг к другу, даже если просто застыли на месте, меня прошибает озноб. Безумство – спрыгивать с поезда, когда даже рельсы кажутся сплошной черной линией, а махина несется, несется без тормозов.
Но я все-таки пробую.
И даже мышка послушна, когда открываю маленький чат. А в нем изменения – теперь там не только усатая морда, у моего ника тоже есть фотография. Не эта, другая, хотя и из одной фотосессии. На ней я обнимаю себя за плечи, словно пытаюсь спрятаться от чего-то опасного, и, застыв, смотрю в сторону.
Я даже знаю, что я там вижу. Вернее, кого…
И теперь знаю, что попытка спрятаться оказалась провальной.
Упрямство, страх, желание задеть его или прежняя обида – без понятия, что подталкивает меня гнуть свою линию дальше. Но я впечатываю в чат сообщение:
Я (Алиса, которая боится вынырнуть из своего зазеркалья): Спасибо, что напомнил об Артеме. А то все забываю ему позвонить. А пока мы будем мило общаться, с тобой разберется хороший айтишник.
И все, отключаю ноутбук.
Так тороплюсь, что он наверняка в шоке, но уж разок потерпеть можно, я думаю.
Не успеваю перевести дыхание, как раздается звонок на смартфон. Долго смотрю на фото Егора, а потом все же решаюсь ответить.
– Н-да… – тянет задумчиво он. – Умеешь ты быть убедительной. Я теперь долго буду решать уравнения исключительно «один плюс один». Потому что о трех буду бояться даже подумать.
Смеюсь, отпуская сгусток эмоций, который скрутил меня воздушно-тревожными нитями.
– Это не я, это вирус, – оправдываюсь чуть виновато. – У тебя нет хорошего айтишника на примете?
– Ну, есть пара знакомых. Насколько хорошего надо?
– Очень хорошего, – говорю, прикинув таланты Кирилла.
– Хм, ты знаешь, – вспоминает Егор, – кажется, Лука говорил, что не так давно познакомился с каким-то очень крутым айтишником. Позвони ему?
Так я и делаю. Пытаюсь припомнить, может, это кто-то из байкеров, но, если он не так давно познакомился, я его еще точно не знаю.
Выслушав мою просьбу и жалобу, что ноутбук мне нужен в рабочем состоянии как можно скорее, Лука говорит, что постарается прислать ко мне одного почти гения.
– Правда, – вносит поправку он, – придется его разбудить. Но не переломится. Не переживай, малая, есть должок, который я вытребую. Будет у тебя айтишник.
Какой-то странный знакомый, да еще и должок. То есть это связи не его, а кого-то.
– А кто он? Как ты с ним познакомился?
– Он? Тихон. Познакомился, когда пару недель работал у Хищного офис-блядь-менеджером.
Хищного я знаю давно, хотя мы особо с ним не сближались, да и не виделись долгое время. Слишком резкий, закрытый. Я в курсе, что у него какая-то крупная компания, и даже удивительно, как его терпят сотрудники. Мне бы с ним было трудно сработаться. Мне вообще кажется, что он слегка недолюбливает женщин, особенно тех, которые претендуют больше, чем на одну ночь.
– А что произошло с офис-менеджером, которого ты заменял?
– Хищный ее затрахал.
– Сочувствую ей, – вздыхаю. – Стресс, новый поиск работы, вот так и доверяй этим работодателям. Нет, с начальником-женщиной лучше.
– Ну да, – ржет Лука. – От начальника-женщины она бы точно не была беременна двойней. Но и не получила бы обручального кольца с таким камнем, что со спутника видно.
Вот так и сочувствуй кому-то.
Айтишник, как и обещал Лука, появляется примерно спустя час. Я вижу, как подъезжает к дому такси и из него, потирая глаза и зевая, выходит худощавый парень. Осматривается, снова зевает, подозрительно смотрит на солнце и наконец подходит к воротам.
Сбегаю, чтобы встретить его. Пока веду к дому, объясняю проблему: что кто-то подключился к моему ноутбуку, перехватил на себя управление. А мне очень нужен ноутбук для работы.
– Посмотрим, – отвечает он односложно.
Провожу его в дом.
– Это ко мне, – поясняю в ответ на вопросительные взгляды матери и сестры. – С ноутбуком проблемы.
Тихон неодобрительно смотрит на пару пылинок на крышке моего ноутбука – быстро протираю поверхность. Но он вздыхает так, будто вся проблема, из-за которой его разбудили, заключалась именно в этом.
А потом включает ноутбук, что-то быстро щелкает, запускает, видимо, какую-то программу. Я только вижу, как по экрану ползут какие-то коды и цифры.
– Хм… – выдает он глубокомысленно. – Интересно.
– Может быть, было нужно предварительно сохранить информацию? – начинаю я волноваться, рассматривая экран.
– В худшем случае я оставлю все так, как и было, – пожимает плечами. – Но, думаю, разберусь. А что было бы действительно в тему, так это кофе и бутерброды.
– Хорошо, я парочку принесу.
– Лучше побольше.
В комнату я возвращаюсь с огромной чашкой кофе из расчета на гору бутербродов. Ну и, чтобы не смущать голодного человека, говорю, что буду в гостиной. Мне кажется, он даже не замечает, что я ухожу.
Прежде чем спуститься вниз, я медлю на лестнице. Слова сестры все еще слишком свежи, да и ее взгляды задевают куда сильнее, чем раньше. Наверное, потому, что теперь мне не на что списать ее отношение ко мне. Это что-то слишком глубокое, застарелое, отнюдь не связано с настроением.
Но мы в любом случае живем в одном доме. И степень родства не изменишь. Нам все равно придется встречаться, общаться и как-то налаживать отношения. Позже. Когда обе остынем.
– Алиса, – заметив меня, мама с улыбкой вертит в руках свой смартфон. – Иди скорее! Вместе посмотрим!
– Что именно?
Спускаюсь, делая вид, что не замечаю недовольства сестры. Но это легко, потому что мое внимание переключается на Федора Ивановича, который, вернувшись с работы, заходит в гостиную.
– Как хорошо, что мы собрались! – радуется мама. – Прислали все фотографии с фотосессии. Нам нужно отобрать те, которые мы бы хотели увидеть в журнале.
Все…
Все фотографии…
Значит, и те, где я и Кирилл.
И мама тоже сейчас их увидит.
И Федор Иванович тоже.
А я просто была первым зрителем.
Глава 39. Алиса, настоящее
– Я их уже видел, – говорит Федор Иванович, садясь на диван. – А вы посмотрите.
Его кивок заставляет меня спуститься с лестницы и подойти к маме с сестрой. Сажусь чуть поодаль, делаю вид, что тоже смотрю, но скорее угадываю – вот совместное фото, вот Полина со Славиком, вот снимки дома, а вот мама и Федор Иванович.
Не знаю, почему так боюсь, что наши снимки с Кириллом увидят. Может, со стороны даже не будет все так очевидно, как мне. Просто…
Это слишком личное.
Наше.
То, на что я сама боюсь долго смотреть, чтобы вдруг не поверить.
– Алиса, – окликает меня Федор Иванович, – тебе неинтересно или ты тоже их уже видела?
– Откуда? Просто она не переживает как мы, – заступается за меня мама. – Алиса всегда очень хорошо получается, а здесь еще и фотограф ею явно был вдохновлен.
Полина хмурится, но, когда снова идут ее фотографии, опять расслабляется, на ее губах даже играет улыбка.
– А как интервью? – спрашивает мама, листая фотографии дальше. – Ты ознакомился?
– И одобрил, – кивает Федор Иванович. – Главред в восторге. Говорит, что материал вышел разноплановым и интересным. Многим понравится, что все наши дети не прожигают жизнь, хотя и могли бы, а при деле. Кирилл увлечен своим бизнесом в Испании, который создал с нуля. Алиса учится и работает. Полина выходит замуж за обыкновенного парня. Так что они с удовольствием осветят это событие.
Полина смотрит на Федора Ивановича с детским восторгом.
– Правда? – благоговейным шепотом уточняет она.
– Правда. А еще сказали, что с радостью возьмут интервью, когда Кирилл решит жениться. Или если замуж выйдет Алиса. Посмотрим, кто будет быстрее.
Он не говорит ничего особенного, не пытается меня как-то задеть, и чувство обиды, которое разливается внутри меня, просто смешно.
Я ведь и сама ни на что не рассчитывала. И догадываюсь, что Кирилл вряд ли отсиживался три года в монастыре за молитвами. Я знаю, что он скоро уедет. Но мысль о том, что он может жениться, как болезненный ком, который меня только что заставили проглотить.
«Или – или». Или он. Или я.
– О, Алиса, а вот ты и Кирилл! – восклицание мамы отгоняет от меня мучительные, ненужные мысли.
Всматриваюсь в экран. Наверное, это самая первая фотография, когда Кирилл только ко мне подошел.
Не прикасается, расстояние в шаг. Но я не знаю, какая из фотографий более откровенная – та, что на моем ноутбуке, или эта, на которой мы порознь и вроде бы мыслями далеко друг от друга. Но и поза Кирилла, и взгляд… он выглядит так, будто закрывает меня собой от стены, которая может упасть в любую минуту.
– Хороший снимок, – говорит мама, пролистывает дальше и вздыхает. – Жаль, что только один. Федор, а других снимков Кирилла и Алисы нет?
– Нет.
Я медленно-медленно выдыхаю. Значит, и правда со стороны ничего не заметно. Скорее всего, я просто накладываю на кадры свои эмоции. По крайней мере, на этот.
Из комнаты выглядывает Тихон, и я с радостью покидаю гостиную. Мне сегодня слишком многое кажется: внимательные взгляды Федора Ивановича и что он все знает, а он просто устал, да и все. Долга пауза перед его ответом, что других снимков нет.
– Ну как у нас дела? – нетерпеливо верчусь возле ноутбука.
– Круто кто-то к вам попал, – сообщает айтишник. – Вернее, кто-то крутой. Пришлось повозиться.
– Но теперь его нет?
– Естественно, – уверенно заверяет Тихон. – И все его следы я подтер. Единственное… фотографию удалять?
– Нет! А вы уже удалили?
– Сначала да. И не раз. Потом вернул и решил уточнить.
– Спасибо большое! Я… что-то должна?
– Я взял кофе, бутербродами и хорошей головоломкой.
Я еще раз благодарю его, выхожу провожать к такси, которое мы вызываем. А когда он уже садится в машину, просит с усмешкой: