Ян с шумом втягивает воздух и перехватывает мою ладонь. Я испуганно замираю, а он, не отпуская мою руку, поворачивается ко мне лицом. Глаза горят из-под черной непослушной челки. На щеках румянец, а нижняя губа закушена. Это так… так волнующе, что мой пульс резко подскакивает. На Яна невозможно смотреть спокойно. Он ходячий секс, и с этим невозможно спорить. Бесполезно отрицать очевидное.
Парень не сводит с меня магнетического взгляда. Пальцы переплетены с пальцами, и мне совершенно не хочется забирать свою руку. Его губы так близко, что до поцелуя один лишь вдох. Ощущаю в губах покалывание, нервно облизываю их и встаю на цыпочки, чувствуя, как кружится голова от предвкушения.
– Ну же, Агния… – хрипло просит меня Ян. – Поцелуй меня. Ты же знаешь, как я этого жду.
Это так невероятно и волнительно… Напряженный Ян… шаг, который я должна сделать первой, и предвкушение бабочек в животе. Он мой. Целиком и полностью. И от этого понимания сносит крышу.
Встаю на цыпочки и тянусь губами к губам. Я все для себя давно решила и сейчас скорее играю, чем на самом деле колеблюсь. Просто мне нравится, как перехватывает дыхание парня. Как он сдерживается, чтобы не сорваться в поцелуй первым. Его волнительное ожидание, предвкушение и легкий страх передаются мне, пробегают мурашками по спине и рукам, легкой дрожью и участившимся пульсом отзываются во всем теле.
Губы в губы, дыхание в дыхание. Почти прижимаясь друг к другу телами, мы замираем в секунде от поцелуя, когда уже все понятно. Нежно касаюсь его горячих губ, ловлю короткий судорожный вдох и целую чуть смелее, словно знакомясь заново. Узнавая этого Яна, который стал мне дорог.
В прошлом у нас битое стекло, страсть на разрыв и болезненная тяга друг к другу, от которой плохо было чаще, чем хорошо. А сейчас нечто большее – волшебное и ценное. Пока еще очень хрупкое, но с каждым мигом становящееся все монументальнее и прочнее. И в наших руках сохранить это волшебство. Сейчас это проще сделать, чем год назад, потому что мы выросли.
Целую, чувствуя, как расслабляются напряженные губы Яна, и он выдыхает, приникая ко мне. Его руки скользят по спине, притягивая ближе и вжимая в себя. Он невероятно нежен, словно боится, что я передумаю. Но в его сильных объятиях, в чувственном поцелуе ощущается облегчение. Мы так долго этого ждали, что в происходящее сложно поверить. Больше похоже на сон. В этом ощущении блаженного неверия, в боязни спугнуть нечаянное счастье мы находимся до тех пор, пока хватает воздуха.
Я сдаюсь первой, чуть отстраняясь и делая вдох. Ян тихо и облегченно смеется, прижимая меня к себе. Утыкаюсь ему в шею, пряча пылающие щеки, а он подбородком упирается мне в макушку и говорит:
– Знаешь, я ведь почти сдался. Ты так настойчиво меня отталкивала, что я потерял надежду. Пообещал себе забыть, спасти тебя и отпустить. Правда, не верил, что получится просто.
– Отталкивать тебя было очень сложно, – признаюсь я. – Но я думала, ты опять причинишь мне боль, поэтому делала все, чтобы держаться от тебя на расстоянии.
– Никогда, – шепчет он. – Больше никакой боли. И тогда не хотел. Я действительно не должен был сдаваться. Надо было просить прощения до победного и не верить Дариусу и маме, которые считали, что наши отношения – ошибка. Я пытался быть хорошим сыном… переболеть. Уговаривал себя, что все рано или поздно закончилось бы, так пусть лучше так. Я был не прав и много-много раз сожалел об этом.
– Ты знаешь… – Я вздыхаю, потому что не представляю, как мои слова воспримет Ян. – Возможно, все было не просто так? Возможно, нам нужно было это испытание. Оно изменило и тебя, и меня… Наверное, эти изменения к лучшему. Иногда расти над собой можно только через боль. Мы стали сильнее, и эти силы…
– …помогут нам справиться с Яришей и ее тайным наставником, – подхватывает он мою мысль, и я радуюсь, что мы с ним на одной волне. Теперь все правильно, так и должно быть.
– Именно. А сейчас… Можно я все же съем мороженое, клубнику и выпью игристое? – спрашиваю я с усмешкой. – Я почти не пью алкоголь, и ты знаешь об этом, но сегодня… Короче, никому не рассказывай про сегодняшний вечер.
Ян смеется и кивает:
– Хорошо. Я вообще не хочу про тебя никому рассказывать. Это очень личное, и для меня это очень важно.
Глава 14
Мы сидим и болтаем до ночи. Так, словно не можем наговориться друг с другом. Намеренно не затрагиваем острые темы. Они снова найдут нас, но это случится завтра. Пьем игристое, и впервые жизни я не пытаюсь себя ограничивать и держать в руках, но все равно не спешу. Некуда и незачем. Смакую каждый глоток, макаю клубнику в мороженое и стараюсь не думать о том, что приготовит нам завтрашнее утро. Это сложно, но алкоголь и Ян помогают в этом.
Иногда кормлю клубникой Яна, и его губы нежно и словно невзначай скользят по моим пальцам. Это игра, и он не скрывает этого. Дразнит.
Вздрагиваю, но прикрываю от удовольствия глаза. Сегодня нам можно все. И это такое упоительно-волнующее ощущение, что мне хочется его растянуть. Завтра все изменится, завтра мы не сможем игнорировать угрозы и то, что в убийствах замешана Яриша.
Мне кажется, Ян если и не чувствует подобного сам, то очень хорошо понимает мое состояние и поэтому не спешит. Неторопливо проводит пальцем по тыльной стороне моей ладони и выше к локтю, спускается обратно и повторяет ненавязчивое движение. Потом отвлекается и словно невзначай убирает прядь волос от моего лица. Каждое его невинное прикосновение волнует меня все больше.
Вино, романтичная обстановка, красивый парень и отсутствие разного рода запретов, которыми я привыкла себя ограждать, – это мой сегодняшний вечер.
Когда Ян нежно тянет меня на себя за руку, я повинуюсь. Встаю из-за стола и, огибая его, оказываюсь рядом с парнем, который сейчас чуть ниже меня, потому что сидит.
Сама наклоняюсь и нахожу губами губы, пахнущие клубникой и вином. Этот поцелуй другой – требовательный, жадный, заставляющий плавиться, словно мороженое на столе, про которое мы мигом забываем, поглощенные друг другом. Забираюсь к Яну на колени, обхватываю его бедрами. Лицом к лицу, вжимаясь в сильное, напряженное тело, ощущая болезненную пульсацию внутри живота.
Ян со стоном выдыхает и углубляет поцелуй, сильнее обнимая меня. Халат сползает с плеч, а я непослушными руками изучаю тело Яна. Я безумно соскучилась по ощущению его гладкой кожи. Скольжу по ней грудью и чувствую, как по рукам бегут мурашки. Этот парень настолько во всех смыслах мой, что сносит крышу. Его поцелуи – самое волнительное, что случалось в моей жизни.
Его язык нагло вторгается в мой рот, заставляя задохнуться от новых ощущений и потеряться в накатывающем волнами желании.
Ян тоже себя не контролирует, сжимает сильнее в объятиях, дышит чаще. Нас сносит ураган чувств. Мы слишком долго не давали им выхода, и в итоге, оказавшись в объятиях друг друга, не можем остановиться, даже чтобы набрать полную грудь воздуха. Сейчас мы не в состоянии контролировать эмоции и друг друга. Да и нет в этом никакой необходимости, слишком хорошо в моменте, чтобы что-то менять.
– Это невероятно… – шепчет Ян мне в губы, спускает халат ниже и любуется открывшимся видом.
А мне не хочется прикрываться. Наоборот, мне дико нравится то, как он на меня смотрит.
– Я так долго ждал этого, что сейчас мне кажется, это происходит не со мной, – тихо признается парень.
– Мне тоже, но когда прикасаюсь к тебе, в реальность поверить проще…
– Предлагаешь попробовать? – хрипло спрашивает он, и я киваю, окончательно избавляясь от халата. Назад пути больше нет. Впрочем, я знала об этом еще в начале вечера и не стремилась его найти.
Ян поднимается мне навстречу и замирает, изучая как завороженный. Я чувствую его взгляд так же ярко, как прикосновения. Кожа реагирует мурашками и напряженными сосками. Дыхание сбивается – это какая-то неизученная магия между нами. Так было всегда. С нашей первой встречи. С первого вздоха и взгляда. Никогда бы не поверила, если бы не испытала сама.
Последний шаг я делаю сама. Кладу руки на напряженный живот Яна и изучаю подушечками пальцев гладкие кубики пресса. Медленно скольжу ладонями выше, перемещаюсь на крепкие плечи – Ян жилистый, сильный, дикий. С прошлого года он похудел, но не стал менее мускулистым, наоборот, выглядит намного рельефнее.
Парень стоит, прикрыв глаза, и позволяет мне изучать его. Вздрагивает под моими прикосновениями, которые становятся все смелее, а я наслаждаюсь моментом.
Правда, Яна надолго не хватает. Он ругается сквозь сжатые зубы, бормочет: «Что ты творишь со мной, Агния?» – и сжимает меня в объятиях, впиваясь в губы жарким поцелуем. Тот факт, что я обнажена, а он пока одет, заводит еще сильнее.
Я даже не замечаю, как мы оказываемся в спальне, хотя меня бы и кухня полностью устроила. Мне все равно, где сгорать в его объятиях, и на кухне ну очень удобный стол.
Слова не нужны. Мы так долго не решались, что сейчас, когда все преграды рухнули, растворяемся друг в друге. Его горячие губы везде. Опаляют шею, перемещаются на грудь, язык обрисовывает лунку пупка. Я вцепляюсь в растрепанные черные волосы, направляя Яна, изгибаюсь в его объятиях, тихими стонами показывая, как мне нравится больше.
Полыхающий огонь в груди, розовый туман в голове и резкие движения, от которых по венам разливается лава. Мы с Яном настолько подходим друг другу, что сейчас превращаемся в единый организм, с одним дыханием на двоих, с одними мыслями, желаниями и удовольствием. Это единение – последняя точка. Недосказанные слова, нереализованные чувства. Сейчас все встает на свои места, и тихий шепот: «Люблю тебя» – лишь вербальное подтверждение того, что понятно без слов.
Засыпаем в объятиях друг друга на смятых простынях, и когда, проснувшись утром, я замечаю, что Яна нет, то не испытываю ни волнения, ни страха. Мы все сказали друг другу делами, поцелуями, глупым шепотом. Если его нет рядом, значит, со мной он мысленно. Просто его телу нужно быть где-то в другом месте.