Но я не могла так просто избавиться от дорогих мне вещей. Во второй раз память себе стирала сама, а, значит, я подготовилась и спрятала все. С Вестерхольтом я встречалась втайне от папы. Вернее, думала, что он не знает. Это семейство было в нашем доме не в почете. С Винни мы ходили на рок-концерты, целовались, дарили друг другу подарки. Где-то же я хранила билеты, фотографии, фантики от шоколадок в конце концов. То самое кольцо, о котором он обмолвился.
Встала посреди комнаты и закрыла глаза, надеясь, что тело само мне подскажет, где искать. Сделала несколько шагов и мгновенно нахмурилась, когда услышала мерзкий скрип половицы под ногами. Да быть такого не может, чтобы в моей комнате скрипел пол, да ещё так не музыкально и фальшиво! Я бы сразу же сказала кому-то из слуг, чтобы все подправили. В жизни Елены Анны ден Адель не было места несовершенствам.
Наклонилась к доске и начала её расшатывать и подцеплять пальцами, не жалея ногтей. Сквозь щели я видела, что там точно что-то есть. Не поддавалось. Взяла со стола линейку и принялась вытаскивать гвоздь за гвоздем. Указательный палец я все-таки порезала, сунула его в рот на мгновение и продолжила разбирать пол. Последний гвоздь сопротивлялся особенно долго, я уже успела линейку сломать в двух местах, пока не выудила и его.
Отложила в сторону деревянную доску и уставилась с на старую обувную коробку. Подняла её на поверхность и осторожно смахнула пыль. Я едва сдержала улыбку, когда увидела на картинке сбоку рисунок модели ботинок. Это было что-то совершенно нереальное на огромной платформе с кучей заклепок с блестящими камушками.
– Так вот ты какая, Нана? – с благоговением сказала я. Теперь понятно, почему Виви и Шайло меня так обрядили. У меня на самом деле был отвратительный и немного бунтарский вкус в одежде.
Взяла коробку и забралась вместе с ней на кровать. Внутри может лежать бомба покруче, записей Якоба Мозера. Понятия не имею, как отреагирую на эти вещи. Если бы я не хотела их найти, я бы уничтожила или выбросила коробку, а не создавала капсулу времени. У меня точно был какой-то хитрый план. По-другому никак. Жаль, что я не додумалась оставить себе где-нибудь инструкцию.
Не открывай! Убьёт!
– А может не убьёт, – пожала я плечами, но все ещё не торопилась изучать находку. Для начала можно просто запустить туда руку и вытащить что-нибудь безобидное.
А откуда я узнаю, что это безобидное?
Мешкала. Думаю. То, что лежит внутри либо исцелит меня, либо отправит в беспробудный делирий.
– Ты что вечно прожить собралась? – раздалось у меня над ухом, и я чуть не закричала от ужаса, хотя отлично узнала этот ехидный голос моей музы, которая появляется в самый неожиданный момент.
– Михаил? – спросила я очевидное, и рыжая веснушчатая голова задорно кивнула, а я недовольно прищурилась. – Что ты забыл в моей спальне?
Муза набросила на себя очень недовольный вид и скрестила руки на груди, копируя меня.
– Одна птичка нашептала, что ты собралась бросить учёбу в академии, а у меня были на тебя больше планы. Не думал, что ты так просто сдашься, тем более из-за парня.
Я поджала губу. Винсент тут ни при чем. Мое решение никак не связано с нашими непростыми отношениями.
– Дело не в нём. Против моего недуга нет лекарства. Вернусь в академию – умру с вероятностью в девяносто девять и девять процентов. Ты же сам все знаешь. Ты божество.
Он вдруг потёр ладонь о ладонь, а затем коснулся указательным пальцем моего лба, и я почувствовала тепло.
– Все. Я исцелил тебя, – торжественно сообщил Михаил, и ни один мускул его лица не дрогнул. Вот же лжец. Так просто меня не вылечить, а он сам говорил, что не хочет вмешиваться в естественный ход вещей.
– Если бы ты исцелил меня, то ко мне вернулись бы воспоминания, но я до сих пор ничего не помню.
– А тебя не проведёшь. Тогда сама попробуй. В этой коробке точно есть что-то полезное
Так и сделала. На всякий случай закрыла глаза и принялась шарить рукой внутри. Я нащупала какую-то записную книжку, стопку фантиков, глянцевые фотографии, парочку медиаторов и крохотную бархатную шкатулочку. В таких обычно хранятся ювелирные украшения. Вот с этого и начну.
Вытащила потёртый футлярчик на свет, гадая, что же я спрятала годы назад. Серьги? Выпавший молочный зуб? Медленно подняла крышечку, все ещё жмурясь. Никогда не знаешь, как артефакт из прошлого подействует на человека с моей ментальной особенностью. Но страхи не оправдались. Внутри лежало уже знакомое мне кольцо, которое Винсент когда-то сделал из струны своей гитары. Я даже не надеялась его отыскать, но вот оно здесь у меня именно тогда, когда я почти потеряла надежду на свой счастливый конец.
Быстро надела его на палец, ощутив, как сила и вера вновь наполняют меня. Мне просто нужно время залечить раны, и ещё раз попробовать побороться за свою жизнь.
Подняла взгляд и осмотрела вновь опустевшую комнату. Михаила здесь больше не было. Своенравная муза появляется и исчезает когда захочет. Я потёрла лоб, которого он недавно коснулся, пытаясь вызвать в себе новые воспоминания, но сегодня картинок не было. Переложила коробку с сокровищами прошлого на пол. Дня одного дня экспериментов достаточно, продолжу уже завтра.
10.2
Забралась под одеяло, прижала к груди руку с кольцом и уснула, стараясь не думать о том, что, скорее всего, это последний подарок от Винса. Вряд ли у меня получится теперь вернуть его доверие.
Проснулась уже вечером. Подушка была мокрой от слёз, хотя проспала я без снов. Видимо телу нужно было выплакаться, и оно дождалось, пока я отключусь. Вид у меня был на удивление посвежевший, даже бледность лица не казалась болезненной. Наскоро привела себя в порядок, забрала волосы в пучок и побрела звать отца на ужин.
Из его кабинета доносились голоса, и я по привычке замедлилась и стала красться на цыпочках. Видимо, у него важная встреча по работе. Не стоит отвлекать, послушаю, прикину, долго ему ещё и просто подожду.
Но чем ближе я подходила к приоткрытой двери, тем яснее мне становилась, что беседа у папы ведётся слишком неформальная для государственных дел. Да и второй голос с каждым шагом становился все знакомее, вызывал во всем теле дрожь, заставлял сердце пропускать удары.
Винсент! Он здесь! Приехал за мной!
Мне стоило больших усилий не ворваться в кабинет отца, чтобы убедиться, что мне не кажется, что он на самом деле здесь, и у нас ещё есть шанс. Но я решила послушать, о чём эти двое шушукаются в ночи. Но слов было не разобрать даже через щёлочку, и стоило мне прижаться к двери, как я тут же выдала себя громким сопением.
Отец застукал меня прям на пороге и снисходительно улыбался. Но самым странным тут был Винсент. В жизни не видела его таким строгим. Волосы зачесаны назад, серьга из губы куда-то пропала, как и пирсинг из ушей. Брюки без единого пятнышка, рубашка застегнута на все пуговицы, правая рука заведена за спину, словно он прячет уже настоящее кольцо. Такое ощущение, что мы прямо отсюда поедем в часовню венчаться. Только я вот в пижаме и с кривым пучком на голове.
– Опять заговоры за моей спиной, – я с ходу перешла в наступление и решила поиграть в оскорблённую, хотя все во мне мечтало забыть последние два дня. Хочу броситься Винсенту на шею, растрепать его волосы, оторвать пару пуговиц с рубашки и поцеловать в эти напряженные сжатые губы.
– Меня не впутывайте, – отец вскинул руки. – Я вас оставлю. Решите это как-то между собой. Кабинет только мой не спалите, ладно?
Этот предатель взял и вышел. И что мне прикажете делать теперь.
– Если ты ждешь от меня извинений или оправданий за тот снимок в эфире, то их не будет, –предупредила Винсента, хотя я очень хотела объясниться.
– Прости меня, Нана.
Что? Я не ослышалась. Он извиняется?
Вновь посмотрела на него. Дурацкая прическа, одежда, отсутствие пирсинга, чувство вины в глазах, когда виновата я. У меня вдруг похолодело в желудке, у всего этого может быть только одно объяснение.
– О великие Музы! Ты хочешь со мной расстаться? Ты за этим приехал?
Глава 10.3
Теперь озадаченным выглядел уже Винсент.
– Ты как вообще к этому пришла, курочка? Стал бы я ехать в такую даль, чтобы с тобой порвать?
Курочка… Он словно в любви мне признался. Не могу больше обижаться на него, на себя. Вообще. Даже наша странная вражда мне дороже того, что повисло в последние два дня. Рванула к нему, прижалась к груди, ожидая, что он отдернется и опять начнёт нести ерунду про мои воспоминания и делирий. Потянулась к его волосами, начала их ерошить, возвращая прежнюю причёску, прежнего Винсента, а он не сопротивляется, позволял мне всё это, и его пульс стучал на кончиках моих пальцев. В какой-то момент Винни не выдержал, схватил меня за руку и прижал её к своим губам.
– Я выгнал Ласло. Он едва не покалечил тебя. Как твоя…
Он недоговорил, уставился на мой безымянный палец, на котором красовалось кольцо. В этот миг что-то поменялось во взгляде Винсента, какая-то потаённая тоска вдруг отступила, пропуская в его мрачный мир немного света.
– Сохранила… – прошептал он, поглаживая пальцем самодельное кольцо.
– Она сохранила, – ответила ему, вновь почувствовал укол ревность, только в этот раз ревновала я не к Виктории, а к самой себе из прошлого, к той Лене, которая собрала и припрятала коробку.
– Кто? – озадаченно спросил Винс. – Кто-то из слуг?
– Да нет же! Нана из прошлого. Она сохранила, я просто нашла, и все.
Вот я высказала ему свой главный страх. Я боюсь, что недостаточно хороша, что совсем не похожа на девушку, которую он любил.
– Ты ведь в курсе, что ты это она?
– Мне кажется, она была лучше! Её ты целовал!
Я ждала отповеди, что Винсент устало потрёт переносицу, а потом отругает мне за эти слова и в который раз объяснит, почему мы тянем с поцелуями, но я не угадала. Да я даже удивиться не успела, как он подхватил меня на руки и усадил прямо на папин стол. Так же молниеносно он поймал на лету упавшую чернильницу и осторожно поставил на место. Я наблюдала за ним, восхищалась. А потом отчаянно краснела, ощутив его ладони у себя на бедрах.