Подруга тут же начала на меня шикать. Видимо, принц оставил неизгладимое впечатление на неё.
– Он поцеловал меня, Лена. Как считаешь, это что-то серьезное, или ему просто скучно.
Я призадумалась. Ни один из королевских сыновей не отличался ветреным характером, все были достойными. Старшие братья Кая уже обзавелись семьями, растили детей. А вот младшей сначала тянул военную лямку, а теперь подался в искусство. От скуки ли?
– Вот мы и проверим, – со знанием дела сказала я, потирая ладоши.
Это приглашение казалось мне отличной возможностью ненадолго отвлечься от собственных проблем и отплатить Шайло за её заботу и доброту. И лучше бы Хапсбергеру действительно быть серьёзным в своих намерениях.
– Ты не обидишься, если я попрошу не звать Вестерхольта? – уже тише проговорила подруга, выглядела при этом она жутко виноватой.
Вестерхольтов при дворе жалуют даже меньше, чем хангрийцев. Говард давно в опале у других представителей знати, да и к его детям у многих отношение спорное, из-за их происхождения. Какие тут обиды! Скорее мой опекающий Винсент может меня не отпустить в одиночку.
– Не вопрос. Когда начинать подбирать наряд для званого вечера?
Глава 13
Я, конечно, догадывалась, что моя жизнь войдёт в безумный неконтролируемый штопор, но чтобы так!
Каждое утро я с боем пробивалась в душ. Сначала я никак не могла смириться с традицией жильцов студенческой общаги занимать друг другу очередь. Вот ты стоишь, и перед тобой всего три человека, а через несколько минут выясняется, что эти трое держат место половине этажа.
Пришлось вставать раньше. Только я и ложилась позже! После всех репетиций, занятий у Шайло на сон оставалось всего ничего. Про уроки молчу. Урывками выполняла домашку за завтраком, обедом или прямо в очереди в душ.
Как Винсент и остальные умудрялись вести такой расслабленный образ жизни – загадка!
– Курочка, ты слишком сильно напрягаешься, – Винсент выдернул из моих рук тетрадь. – Ты спокойно сдашь теорию, хватит зубрить.
Он верно издевается. Ему-то хорошо. Преддипломник! А мне ещё несколько лет после его выпуска тут учиться. Если я ещё доучусь. Выгонят меня. И папенькино имя не может!
– Ешь спокойно, – строго сказал Винс, и мне пришлось подчиниться, иначе не видать мне моих конспектов.
После вмешательства Шайло в концепцию нашего выступления было принято решение вернуть мне вокальную партию. Перед Виви стало жутко неловко, но она клятвенно заверила, что не обижается, и вообще прошлое выступление оказалось для неё сильным стрессом. Да и все в один голос добавили, что химии у нас с Винсом больше. Когда брат с сестрой поют о любви, это, как ни крути, выглядит странно.
С Ласло мы вроде как помирились. По крайней мере, вёл себя он сдержано. Наш барабанщик вообще стал на редкость молчаливым и правильным. Ни тебе скабрезных шуточек, ни прежней фамильярности. Словно подменили парня. Я отчаянно пыталась его хоть как-то расшевелить, но Лас каждый раз искал взглядом Винсента, который в ответ убийственно смотрел на своего подопечного. Что ж… Этим двоим нужно явно больше времени.
Долги перед герром Зибахером росли в геометрической прогрессии. Для физкультуры в моей жизни просто не хватало места, поэтому накопившиеся круги по стадиону бегать я буду уже в следующей жизни. Ну или кто-нибудь сердобольный будет мой трупик таскать за собой на веревочке.
– Ты драматизируешь, – отмахнулась Шайло перед очередной вечерней репетицией.
Она окончательное вжилась в роль педагога и напоминала мне строгого балетмейстера из Росланда. От неё даже холодком веять начало.
– Волосы собери, Лена. О чём мы говорили!
О, музы. У меня уже все тело стонет. Каждая мышца меня буквально ненавидит. Единственно, что меня хоть немного радовало, сегодня мы отрабатываем поддержки с Винни,а значит, большую часть тренировки я буду в объятиях у своего парня. Пикантности добавляет то, что костюмы у танцоров – одно название. Шайло выделила мне гимнастический купальник и лосины, которые были такими тонкими, что я чувствовала себя скорее голой, чем одетой.
– Но я же не буду выступать в этом? – спросила подругу, крутясь перед зеркалом и прикидывая соблазнительно, я выгляжу или нет. Наряд так утягивал, что грудь у меня казалась постыдно маленькой. Да и сзади как-то совсем не богато стало.
– Ты сначала в этом попробуй, а потом мы уже наденем на тебя каблуки и платье, – немного скептически ответила Шай.
Если она так же тренируется с Каем каждый вечер, а на нём такое же тонкое трико, то принц просто обязан взять мою подругу в жёны. Как у них ещё дети не появились от таких танцев?
Последними на себя натянула теплые вязанные гетры, чтобы не заработать растяжение. Забегая вперёд — ничего мне не помогло. Заработала и растяжение, и боль в каждой мышце.
Но во время тренировки я забыла обо всем. С каждым разом я прыгала все выше, чтобы оказаться в объятьях у Винни, и переживала только за его руки. Ему ещё играть, не повредил бы он себе пальцы от всего этого.
13.2
— И теперь покружи её. Вот так! Винсент, ты молодец, не хочешь перевестись? У нас в балете нехватка красивых парней.
— Прямо нехватка? А как же я? — раздался бархатный голос Кая Хапсбергера, и Шайло вновь стала сама собой, милой скромной девушкой без строгих замашек.
Винсент осторожно поставил меня на землю и протянул принцу руку, а тот без колебаний пожал её.
— Я уже было хотел начать ревновать мою партнершу, а у вас тут репетиция. Привет Лена, — по-простому поздоровался со мной третий наследник короля.
— Давно не виделись, Кай.
Я тоже не стала манерничать, всё равно для книксена у меня наряд не подходящий, да и колени не гнутся.
Винсент заметно напрягся и сильнее прижал меня к себе, пришлось быстро усмирять его ревность:
— Мы с Каем кузены вроде как. Двоюродная сестра моего папы по отцовской линии приходится...
Запнулась, а что если мне не стоило распространяться о таком?
— Приходится так же двоюродной сестрой моему отцу, но по материнской, — ответил за меня принц, освободив от подробностей. — Так что да немного родня.
Винсента это не сильно успокоило, а я млела от его ревности. Знал бы он, что Кай увлечен Шайло, но я же ничего ему не скажу, пусть ещё позлится.
— Я так понимаю, репетиция вашего номера подходит к концу, не хотите отметить? Я позвал Ушки посидеть со мной в кафе, — как-то очень странно предложил Кай, сделав особый упор на фразе «не хотите».
— У Курочки много уроков, — ответил за меня Винсент.
Я не понимаю, они сейчас соревнуются друг с другом, кто более дурацкое прозвище своей девушке придумает? Винни тут победил без вариантов, потому что Ушки — это мило. А вот Курочка! Придушила бы.
— Ты же вроде говорил, что мне нужно отдыхать, — возмутилась я, тем более Шайло стояла со сцепленными у груди руками и явно умоляла не оставлять её с принцем наедине.
— Можно подумать, ты устала. Вот я устал. Подкидывал одну не умеющую летать курочку.
Он сейчас договорится. Я заберу Шайло и мы пойдем в кафе одни, а эти два альфа-самца пусть дальше упражняются в остроумии.
— Ну тогда не будем вас задерживать, отдыхайте. Елена, жду тебя на вечере. Ты же сыграешь для нас?
— Конечно, Кай, — снова лёгкая неловкость, Винсента так и не позвали. Но он и сам не горел желанием при дворе показываться. Но обиженным вроде не был, по крайней мере виду не подавал.
— Встречи завтра. Ушки, ты там собралась?
— Не называй меня ушки!.. Собралась.
Подругу и принца буквально ветром сдуло из балетного класса. И я лопатками чувствовала на себе суровый взгляд своего парня.
— Ты там только не целуйся ни с кем на званом ужине.
Ой всё. Вот так и знала, что иголки свои покажет.
— Тогда утоли мой голод, Вестерхольт, сделай так чтобы у меня губы болели, и одна лишь мысль о поцелуях повергала меня в ужас и трепет.
По мне театральный факультет плачет. Но балетный класс действительно располагал, все эти станки, зеркала, легкое эхо. Хотелось продолжать танцевать и манерничать. Винсент в очередной раз осмотрелся, словно не репетировал тут со мной каждый день. Он задумчиво прикусил свой пирсинг, а затем одарил меня весьма шкодливым взглядом и спросил:
— Потанцуем?
С готовностью протянула Винсенту руку.
Шайло ушла, и никто не будет делать мне замечаний. Так почему нет. Безумно хочу потанцевать с ним без лишних свидетелей и комментариев. Мы кружились без музыки. Вернее, музыка была, но у нас в головах и мыслях. И, судя по всему, одинаковая, раз мы двигались в унисон. Вини вёл, настойчиво, но осторожно. Как всё в наших непростых отношениях. И прямо сейчас я подчинялась и больше не спорила. Не открывала документы Якоба Мозера, не брала в руки свой старый блокнот с песнями, не задавала провокационных вопросов. Я бесконечно доверяла своему парню, и была счастлива. Как сегодня прыгая в его объятья, я знала, что он обязательно поймает.
Что-то менялось в нашем танце, Винни теснил меня в самый дальний угол, а его дыхание становилось всё тяжелее, прикосновение жарче. Под конец рывком поднял и усадил на станок. От этого всего я сходила с ума, от ладоней на моих бедрах, от жаркого дыхания и шепота на хангрийском. Дразнится, говорит мне что-то настолько безумное и боится, что я пойму, но не говорить не может. Привычным жестом зарываюсь в его волосах, смотрю с вызовом в его глаза и гадаю: поцелует или нет? Страшно. Будет ли новый прыжок с высоты, серёжку-то он не снял, и я дрожу в предвкушении. Если он вдруг даст заднюю, клянусь, я всё тут подожгу, и каждое зеркало взорвётся от моего крика.
Глава 13.3
Холодный металл коснулся моей разгоряченной шеи. Винсент медленно целовал меня, убирал мешающие волосы. В какой-то момент мне стало так хорошо, что я не заметила, как обхватила своего парня ногами и прижималась к нему с такой силой, что с трудом дышала. Не хватало воздуха, не хватало Винса. Хочу больше. Хочу поцелуй. Хочу выйти в финал. Хочу Винсента Вестерхольта прямо здесь и сейчас.