имается этим?Я посмотрела на сосредоточенное лицо своего парня. Он заботливо выводил узоры непростой истории, и уже подобрался к первому поцелую своего подопечного. Пациент впился обеими руками себе в колени, а на лице появилась едва угадываемая улыбка.– Давно. Это стало смыслом его жизни. Ты его смысл, Нана. Неужели, ты действительно хочешь уступить его другой? Ты его муза, его вдохновение.– Он целовал её… Они могли стать парой.Майкл закатил глаза.– Это с её слов. А ты попробуй узнать его версию истории.– Ни за что, – отрезала я.– Не зарекайся, пока я слежу за вами двумя, вы будете играть по нотам!А дальше Майкл сделал то, чего я не ожидала от него, он громко постучал по стеклу и сорвал с меня маску и шапочку. Я попыталась отвернуться, чтобы Винс не узнал меня, поздно. Заметил. Смущённо помахала ему рукой и уже хотела было недовольно ткнуть пальцем в Музу, но он к этому моменту испарился, оставив после себя лишь испорченный бейджик на полу.
Винсент удивленно посмотрел на меня, а затем помахал, подзывая к себе. Притворяться дальше смысла нет, меня обнаружили. Знаками показала ему, что сейчас подойду и начала искать дверь в комнату отдыха. Едва зашла внутрь, то тут же потонула в прекрасной музыке, которую продолжал играть Винни, чтобы достучаться до больного, и у него это получалось. Молодой человек словно пробуждался ото сна, и я сама уже переминалась с ноги ногу в ожидании чуда. Неужели он прямо сейчас вернет человека из делирия?
– Вестерхольт, остановись! –встревоженно скомандовал мужчина в белом халате, который все это время наблюдал за процессом из дальнего угла комнаты.
Короткие волосы с легкой проседью на висках, очки в прямоугольной оправе. Дорогие часы на запястье. На простого врача он не тянет. Заведующий?
– Ещё чуть-чуть, доктор Кайнц. Он же сейчас проснётся, смотрите! – крикнул Винсент и играл начал усерднее
Теперь иллюзии молодых людей начали весело кружиться и притопывать. Пухлая девочка с косичками превратилась красивую юную девушку. Она беспечно обнимала своего кавалера, позволяя ему вести в этом незатейливом танце под ярмарочную музыку. Смычек в руках Винса тоже задорно отплясывал на струнах виолончели, и мне уже самой хотелось радостно прыгать под этот задорный мотив. Пациент тоже постукивал пальцами в такт, а на его губах появилась легкая улыбка.
–Довольно, – взревел доктор Кайнц и грубо прервал игру. Его рука сжала плечо парня, находящегося в делирии, который уже готов был подняться на ноги. –Ты убьёшь его, Винсент.
– Риск оправдан. Я все контролирую, – спорил Винс, а врач вытер что-то на лице пациента и показал ему.
На салфетке была кровь…
– Контролируешь? Ты его доведешь до инсульта, и уж он-то и прикончит беднягу. Довольно. Я долго закрывал глаза на твои эксперименты, но они вредят моим подопечным. Оставь их уже в покое. Хватит. Они выбрали спасительный делирий сами, так пусть спокойно живут в нём.
– Разве это жизнь, доктор Кайнц? Посмотрите на них! Они уже мертвы. Позвольте. Это лишь небольшой побочный эффект, один рывок и он очнётся, я уверен, – не сдавался Винсент.
Нужно было сказать что-то. Поддержать его. Но вид крови на салфетке неслабо напугал и меня. А что если Винс правда заблуждается, и это путь в никуда, музыка не спасет, а убьёт, оказавшегося в делирии человека. Но если бы спросили меня, чего бы хотела я, остаться в бездне или попытаться выбраться из неё, хотя бы ухватиться за краешек, подтянуться и спастись, я бы умоляла Винсента играть дальше.
Играй. Играй, умоляю. Не дай мне утонуть во мраке.
– А ты врач, Винсент? – спросил херр Кайнц. – Ты весьма посредственный музыкант, который решил самоутвердиться за счет больных. Твой диплом под угрозой, неплохая теория, но провисшая практика и никаких доказательств в действенности твоего сомнительного метода. Ты торопишься, потому что выпуск уже близко. Но я больше не позволю ставить эксперименты над моими подопечными. Уходи. Я аннулирую твой пропуск. Тебе здесь больше не рады Вестерхольт.
На Винсе не было лица. Он с силой сжимал смычок и не собирался сдвигаться с места.
– У меня почти получилось, доктор Кайнц. Я тороплюсь не из-за диплома.
С этими словами он бросил короткий виноватый взгляд на меня, и я все прекрасно поняла. Я уже стою на краю бездны.
– Я все сказал, уходи, или я вызову охрану.
Винсент криво усмехнулся, но с инструментом не расставался. Если не вмешаюсь, то все кончится плохо, и его точно выведут отсюда под руки. Сейчас он вызовет змей, медведей, и мы сожжем к чертям эту клинику, потому что я готова пальцами на столе отбивать смертоносное стаккато лишь бы помочь своему парню.
– Простите, – я громко кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Ты еще кто? – с раздражением спросил врач.
Мой выход. Добавила весь свой накопленный снобизм тону:
– Вообще то я Елена Анна ден Адель. Если вам говорит что-то мое имя.
Я горделиво вскинула волосы, надеясь, что произвела должный эффект на этого горе-лекаря, который не видит какой талантливый маг совершенно бесплатно пытается помочь ему с безнадежными больными.
– Я должен испугаться Елена Анна ден Адель, дочь Софии Адель в девичестве Хаслингер, – передразнил меня врач, и я на мгновение растерялась. Обычно моя фамилия действовала обезоруживающе на всяких упертых баранов.
– Моя семья может выделить грант Винсенту Вестерхольту на дальнейшее исследование парамнезии, если проблема в деньгах, – я многозначительно потерла большим пальцем об указательный.
Винс хлопнул себя по лицу, а доктор Кайнц побагровел от злости.
– Подкупить меня решила? Твой отец в курсе, что ты козыряешь его фамилией и предлагаешь взятку должностному лицу?! Я заведующий этой больницы, ты хоть понимаешь, чем это чревато? Да тебя можно упечь в тюрьму на несколько суток!
Винсент отложил виолончель и поспешил ко мне.
– Доктор Кайнц, простите Нану. Она не со зла. Вопрос парамнезии и делирия очень остро стоит для нас обоих. Мы не думали вас оскорблять, тем более подкупать.
Заведующий чуть смягчился:
– Та самая Нана?
– Да, разрешите продолжить исследования, – взмолился Винс. – Я буду неукоснительно слушаться вас. Больше не стану спорить. Пожалуйста.
Кайнц лишь покачал головой:
– Прости, но на тебя и так поступает много жалоб. У пациентов в делирии наступают припадки, и родные считают, что это твоя вина. А твоей девушке я просто посоветую радоваться каждому новому дню.
– Потому что он может стать последним? – закончила за него.
– И это тоже. Винсент, оставь это врачам. Твоя идея была неплохой, и я уверен дипломом тоже кто-то да заинтересуется. Видишь, семья Адель готова выделить тебе щедрый грант на исследование, но лучше просто проводи больше времени с Наной. Это самое правильное, что ты можешь сделать для неё в вашем нынешнем положении. А сейчас сдай свой пропуск.
Винс молча кивнул. Убрал виолончель и смычок в футляр и не грядя на меня побрел к стойке регистрации. Не могла не чувствовать себя виноватой. Зачем я вообще рот свой раскрыла. Только разозлила этого холёного доктора Кайнца. Таких дорогих часов даже мой отец не носит. Откуда у заведующего хосписом такие? Надо навести о нем справки. Не нравится он мне.
Винсент тем временем протянул девушке на стойке свой пропуск. Расписался где-то, затем перехватил футляр поудобнее и бросил мне сухое:
– Идем.
Не смела даже заговорить с ним. Просто пыталась нагнать его размашистые шаги, пока мы не оказались на гостевой парковке. Винс зло открыл заднюю дверь фургончика, швырнул в салон футляр и направился к водительскому креслу. Села рядом на пассажирском сидении и быстро пристегнулась, а мой парень что есть сил ударил по рулю. Клаксон протяжно взвизгнул на всю округу. Уж если от этого коматозники не очнуться, то я уже и не знаю, что им поможет.
Эпилог
Внутренний голос подсказывал, что к Винсу лучше сейчас не лезть. Нужно дать ему спустить пар, и он это активно делал. Отыгрывался на своём фургончике, и гнал его по шоссе на пределе сил. К счастью, сил у старый машины было не так много, и мы не нарушали правил. А то, боюсь, останови нас сотрудник дорожной инспекции, я бы и перед ним фамилией своей трясла. А он бы этого точно не простил, и из участка вызволял бы нас уже дядя Влад. Тяжело вздохнула, и Винни словно скинул с себя оцепенение. Он бросил на меня короткий взгляд и снова вернулся к дороге.
– Прости меня, Нана, – он сказал это с таким надрывом, что меня желудок скрутило в тугую спираль.
– Это не тебе прощение просить нужно. Я зачем-то влезла и все испортила, – бурчала я, и Винсент рассмеялся.
– О нет! Ты точно ничего не испортила. Твоё появление было фееричным. Как, впрочем, и всегда. Я Елена Анна ден Адель! – уже в голос хохотал Вестерхольт. – Оказывается, это забавно, когда ты не меня прессуешь. Боевая такая. Милая моя.
Я обиженно надула губу, а он возьми и потереби меня ласково по волосам.
– Всегда так все порти. Мне понравилось, Елена Анна ден Адель!
– И что теперь будешь делать?
– Продолжать исследования, разумеется, – ответил Винсент. – Это не первый хоспис, который хочет и дальше доить родственников своих подопечных. Они уже давно потеряли всякую надежду, слушают врачей и боятся что-то менять. Им проще заваливать доктора Кайнца подарками и платить ежемесячные взносы, чем рискнуть и вернуть близких.
Очередной раз восхитилась его целеустремленностью. Винни не из тех, кто сдается, дернув закрытую дверь, он обязательно найдет новую. Так вышло с нашим конкурсом, он отыскал способ принять в нём участие. Так вышло и со мной, он придумал как до меня достучаться и заставить вспомнить о нас. Уверена, он справится и с этим новым вызовом. Несколько минут назад он остервенело бил кулаком по рулю, но вот уже снова смотрит перед собой взглядом полным надежды, так почему я должна сдаваться и опускать руки. Я тоже за него поборюсь, и Виктория мне не помеха!
Долго раздумывала, рассказать ли Винсу о нашей с ней беседе. Будет выглядеть словно я жалуюсь. А мне совсем не хочется выглядеть слабой при нём. Тем более, Виктория могла блефовать. Уж если я не могу так просто выяснить, что же такое я стерла из памяти, то ей это подавно не удастся.