Я сменила тему, не желая пока поднимать ее.
— У нас большой задний двор?
— Да. — Он нахмурился, не отрывая глаз от дороги. — Но какое это имеет отношение к делу?
— Ну, ты явно в конуре, и я просто хочу убедиться, что тебе удобно.
И все же я не могла поверить, что попросила его не называть меня Обнимашкой, а он воспринял эту просьбу всерьез. Во всем этом было что-то подозрительное, но я не могла определить, что именно. От размышлений над возможными вариантами у меня в голове было такое ощущение, будто в ней сидит каждый неудавшийся барабанщик в стране. Что-то заставило Оливера чувствовать себя неловко рядом со мной, и мне нужно было выяснить, что именно.
Его телефон зазвонил на центральной консоли. Мелодия звонка заплясала между нами. «Спящая красавица» Чайковского. Наконец-то хоть что-то напоминало мне о нас. Ностальгия закрутилась вокруг моего сердца. Она ушла так же быстро, как и появилась, но сомнения остались. Как же иначе? Ностальгия - это способ сердца удержать то, что не может сохранить время.
Я проглотила ядро сомнения, решив растопить лед.
Я подскочила на своем месте, прижав руку к сердцу.
— ЧЁРТ ВОЗЬМИ!
— Что? Что? — Олли свернул на обочину и включил аварийные огни, его глаза в панике блуждали по моей верхней части тела. — Что случилось?
— Твой крошечный ноутбук умеет петь. — Я указала на телефон, прикрыв рот ладонью. — А танцевать он тоже умеет?
— Может, что... — пролепетал он, глядя на свой телефон между нами.
Его брови нахмурились, когда он взял его в руки. На экране высветилось имя Ромео.
Оливер прикрыл рот рукой.
— О, милая. Ты не помнишь. — Он провел рукой по моим волосам, отчего у меня по позвоночнику побежали мурашки, когда он аккуратно заправил за ухо прядь моей челки. — Это называется iPhone. Часть семейства смартфонов. Это не ноутбук.
— Может ли... это... — Я прикусила нижнюю губу, бросая обеспокоенные взгляды то на телефон, то на его лицо.
— Что? — Он наклонился вперед, отводя телефон от меня, как будто думал, что его близость может спровоцировать очередное помешательство. — Скажи мне.
— Нет, нет. — Я покачала головой. — Ты подумаешь, что это глупый вопрос.
— Я никогда не буду считать глупым то, что ты делаешь или говоришь, — заверил он меня.
— Может ли это... — Я понизила голос до шепота. — Читать твои мысли?
— Нет. — Он тихонько захихикал, взяв мои руки в свои. — Он не может читать твои мысли, но он может делать много других вещей. Ты можешь работать с ним. Он подключается к Интернету. В нем есть цифровой помощник под названием Siri, и она может отвечать на общие вопросы. О погоде и важных датах.
Я моргнула, пытаясь сохранить прямое лицо.
— А он работает на батарейках?
Бедняга подумал, что я очнулась после путешествия в восьмидесятые. Я понимала, что поступаю с ним немного жестоко, но я не чувствовала себя нормально с тех пор, как проснулась, и это помогло мне хоть как-то осознать, кто я такая.
— Ты заряжаешь его электричеством.
Я откинула голову назад, нахмурившись.
— Что такое электричество?
Я увидела, как кровь отхлынула от его лица, а брови нахмурились. Прежде чем он успел осмыслить шутку, я опустила козырек и изучил свое лицо в зеркале.
Я поморщилась, потирая лоб.
— Оливер.
— Что случилось? — Он суетился над моим лицом, разводя руки во все стороны, словно хотел дотронуться до него, но боялся, что сделает еще хуже. — Тебе больно? Нам нужно повернуть назад? Я знал, что они выписали тебя слишком рано. Давай вернемся. Знаешь что? Давай поедем в другую больницу. Я всегда ненавидел это место, а доктор Коэн - придурок. Есть один знакомый парень в Джонс Хопкинс. Он специализируется на всем, что связано с головой. Он сможет нам помочь, я обещаю. Если нет, мы можем...
Боже мой. Я никогда не видела его таким. Если бы я его не остановила, он бы продолжал говорить.
— Это не боль. — Я провела воображаемую линию между бровями. — Это морщина?
— Что?
— Морщина.
— На лбу? — Он отдернул мою руку и изучил мое лицо. — Нет, это красный след от того, что ты колола его каждые десять секунд.
— Какой сейчас год?
— Год? — повторил он.
— Сколько нам лет?
— Мне 34. А тебе 33.
— Но... — Я покачала головой. — Мне было всего пятнадцать.
Он откинулся на спинку сиденья, потрепав меня по волосам.
— О, черт.
— У меня даже месячных не было.
— О, черт, черт, черт, черт, черт, черт.
— Только вчера Мимо усадила меня и сказала, что мальчики засовывают свои пиписьки в мою пипиську, чтобы делать детей.
Его челюсть чуть не вывихнулась. Прошла секунда. Потом еще одна. И еще одна. Наконец он откинул голову назад и начал хохотать как маньяк, хлопая себя по лбу.
— Ты маленькое дерьмо.
— Пожалуйста, ты заслуживаешь гораздо большего дерьма за то, что использовал на мне массажеры простаты в форме козла. — Я оперлась плечом о сиденье и уставилась на него со смесью восторга и замешательства. Мы не были похожи друг на друга. И в то же время мне не было так комфортно, как рядом с ним. Я вздохнула. — Кстати, остынь. Со мной все в порядке. Я не собираюсь распадаться на части из-за того, что ты отвернулся на пять секунд. Следи за дорогой.
— Ты не понимаешь. Я думал, ты умерла той ночью. Или еще хуже.
— Есть что-то хуже смерти?
— Да, — подтвердил он, его голос был ровным.
В одно мгновение из машины исчезла радость. Я поплотнее натянула пышный кардиган, который подарил мне Оливер - рождественский подарок от некой Даллас, которая, судя по всему, была моей лучшей подругой, - и украдкой взглянула на него. Он крепко сжимал руль, машина стояла на парковке. Кончики пальцев чесались от желания разгладить морщинки между его бровями и убрать все, что случилось, что сделало его таким серьезным. Таким мрачным. Проблема была в том, что я не знала, что именно. Просто еще одно напоминание о том, что я потеряла. Каждое воспоминание, которое делало меня... мной.
Это неправда.
Я поймала свой взгляд в зеркале.
Ты все еще та, которая важна. Ты все еще милая, умная и сострадательная. Тебе не нужны воспоминания, чтобы быть той самой девушкой, которая неистово любила Оливера фон Бисмарка.
Чертовски сильно.
В конце концов, мое сердце имело большее значение, чем мой разум.
— Нам за тридцать, говоришь? — Я похлопала себя по лицу, изображая притворное благоговение перед зеркалом. — Должно быть, это ботокс. Черт, я хорошо старею. Как думаешь, когда у меня следующий прием?
Он ослабил хватку на руле и завел двигатель, с усмешкой покачивая головой.
— Я еще никогда не заботился о людях без памяти.
— У меня есть воспоминания. Я просто не помню последние десять лет или около того. — Я надулась, глядя на дорогу впереди. Мы жили в прекрасном месте - диком, с вечнозелеными деревьями, полями для гольфа, реками и озерами. — На самом деле, я только что вспомнила кое-что недавнее.
— О? — Олли приподнял бровь. — Поделись.
— Я вспомнила, как шила пару прозрачных стрингов незадолго до того, как ударилась головой.
— Так и есть. — Он усмехнулся. — Для фильма, над которым ты работала.
— Почему в прошедшем времени? — Я нахмурилась. — Я собираюсь вернуться, как только смогу.
Олли сглотнул.
— Обнимашка, они... нашли замену.
— Что? — Я чуть не подскочила со своего места. — Они не могут так поступить со мной. Мне нужно вернуться. Это поможет мне вспомнить.
— Тебе нужно отдохнуть. — Он похлопал меня по бедру, и меня пронзила волна желания. — И задавай много вопросов.
— Хорошо. Какая моя любимая поза в сексе? — спросила я.
— Обратная наездница, когда я управляю тяжелой техникой.
Это меня рассмешило. Теперь это было больше похоже на Олли, которого я знала. Страстный. Увлеченный. Настоящий.
— Мы когда-нибудь...
— Когда-нибудь...?
— Шестьдесят девять?
Он сделал двойную попытку.
— Повтори?
— Кончить еще раз или повторить еще раз? Неважно (игра слов: Cum again и come again). Мне просто интересно, что будет, если я случайно укушу тебя за член, когда кончу. — Я покачала головой, забавляясь его автоматическим вздрагиванием. — Идем дальше. Где самое безумное место, где мы когда-либо занимались сексом?
— Хм. — Он погладил подбородок, обдумывая вопрос. По призраку улыбки, растянувшей его губы, я поняла, что мест на выбор было много. — Версальский дворец, наверное.
Я подавилась еще одним глотком воды.
— Боже мой, мы что, были пьяны?
— Трезвы, как злой, только что реабилитированный дядя на рождественском ужине. — Он покачал головой. — Даже в садах этого не делал. Прямо на троне.
Я закрыла лицо обеими ладонями, мои уши покраснели, как индейка на День благодарения.
— Ты лжешь.
— Не-ет. — Он протянул на букву «Е». — Я также продержался с тобой сорок минут.
— Теперь я знаю, что ты врешь.
— Ладно, я соврал. — Он сделал паузу. — Я продержался пятьдесят минут, а не сорок.
Я рассмеялась. Он тоже засмеялся. И на крошечную, мимолетную секунду мы снова были собой. Что бы это ни было.
Оливер свернул направо, на широкую, обсаженную деревьями дорогу. Прошла добрая миля, прежде чем мы добрались до огромного тупика. С каждой стороны от него отходило по два особняка на бесконечных подъездных дорожках, а в центре возвышался третий особняк, стоявший в холме, который возвышался над остальными. Дома возвышались, как три короля, подавляя своими размерами и архитектурой. Ничто в этом виде не казалось знакомым.
— Это Дорога Темного Принца. — Оливер постучал ногой по педали газа, наконец-то перейдя на более быстрый темп езды. — Моя - направо. Там есть свое озеро. Ну, это скорее залив, который впадает в Потомак. Тебе понравится.
Я прочистила горло, гадая, когда же оно высохнет.
— Ты имеешь в виду наше.
— Что? — Он повернулся ко мне, смущенный. — О, да. Наше. Прости.