Вместо ответа я громко захрапел, застонав в своем фальшивом сне. Она выдохнула свое разочарование и ушла. Через минуту я услышал журчание душевой лейки. К тому времени как она улеглась в постель и заснула, я все еще бодрствовал.
По правде говоря, я хотел рассказать ей.
Я хотел рассказать ей все. О своем соседе. О своем брате. О той ночи пятнадцать лет назад. О том, почему я ее подвел.
Но я не мог.
Я дал обещание и уже разрушил достаточно жизней.
Как обычно, мне с трудом удалось заснуть.
Я включал шумовой аппарат, подаренный мне терапевтом, считал овец, играл в лапту со спящей Брайар и насвистывал «Спящую красавицу».
Спустя несколько часов сон поселился в моих костях, но я знал, что он принесет с собой кошмар.
Он всегда так делал.
29
Оливер
Девятнадцать лет
Если бы я мог выбрать один момент, который останется на всю жизнь, то это было бы сейчас. С Брайар Роуз, отсыпающейся от похмелья, когда я наблюдал за ней из подвесного шезлонга на крошечном балконе, а весь Париж расстилался под нами.
Она раскинулась на простынях, как на картине, - мягкая, красивая и спокойная. Я знал, что, когда она проснется, морщинка между ее бровями вернется и она найдет способ погрызть свои и без того измученные ногти.
Я вздохнул и начал прокручивать сотни непрочитанных сообщений от папы, мамы и Себа.
Вечер наступал и наступал, перетекая в ночь. Мне нужно было заказать билет на обратный рейс в США, но я не хотел оставлять ее, пока не буду убежден, что с ней все в порядке.
Технически она могла бы вернуться со мной в Штаты. Но папа и Себ никогда бы не позволили нам это пережить. Себ выдавил бы из меня все дерьмо, но только потому, что он никогда не упускал возможности. А вот папа. Он скрывал свое разочарование, хотя я видел это в его затяжных взглядах и глубоких вздохах.
Нет. Он рассчитывал, что я буду работать на все сто. Изучу компанию изнутри и снаружи. Он ожидал, что я буду сосредоточен. Это означало следование первоначальному плану, который мы с Брайар Роуз разработали, даже если это означало несколько недель разлуки.
Я не помню, как заснул в шезлонге, но как только услышал хриплый голос Брайар Роуз, назвавшей меня по имени, вскочил на ноги и побежал в комнату. Она вытянула руки над головой, полностью проснувшись, а на простынях лежали веером сокровища, которые я привез из аптеки.
Она глотнула таблетку, ее щеки и нос загорели, а глаза все еще были сильно зажмурены от усталости.
— Ты смотрел, как я сплю?
— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Она кивнула.
Я прислонился бедром к комоду, изучая ее.
— Ты...?
— Мне будет лучше, как только ты заставишь меня забыть. — Она с улыбкой похлопала по месту рядом с собой. — Иди сюда.
Я подошел к ней и сел с другой стороны кровати, избегая ее личного пространства. Облегчение от того, что она поправилась, разлилось по моей груди. Не просто в порядке, а больше не раздавлена.
Я вытащил меню из зажатого между гостиничными приветственными пакетами для гостей
— Хочешь заказать еду в номер?
— Сейчас три часа ночи. — Она фыркнула. — Уверена, они уже закрыты.
— Уверен, что нет... — Я пошевелил бровями. — ...за правильные чаевые.
Брайар Роуз рассмеялась. Смех затих у нее в горле.
— Кажется, мне нужно привыкнуть к тому, что я безденежная студентка. Не думаю, что мои родители будут оплачивать счета за большинство моих вещей.
— У нас все получится. — Я похлопал ее по ноге, прекрасно зная, что у меня все получится.
Мне даже не пришлось бы просить родителей. У меня были собственные сбережения. Их хватит на два года обучения в колледже и оплату общежития, а в планах было и больше.
Я прижался губами к ее лбу на несколько секунд, вдыхая воздух. Сухо. Влага испарилась во время сна.
Она оттолкнулась ногой, играя с моим бедром.
Я обхватил ее рукой и начал массировать.
— Послушай, Обнимашка. Мне нужно отвезти тебя обратно в Женеву. Папа ждет, что я вернусь домой на стажировку.
— Может, ты просто проведешь здесь ночь? — предложила она, оживившись.
Я прикусил нижнюю губу и покачал головой.
— Я бы хотел. Но я...
— Да ладно, Олли. Я не видела тебя целый год.
— Это очень важно для меня, — признался я, помолчав. — Эта стажировка.
Даже объясняя ей это, я чувствовал себя дерьмом. Это был ее восемнадцатый день рождения, и ее родители бросили ее на произвол судьбы и покончили с ней, не подарив ни кекса, ни поздравительной открытки. И вот я здесь, зажатый из-за какой-то хреновой стажировки, которую мне навязал отец для компании, которую я все равно унаследую.
Она повернулась и поползла вверх по моему телу, опираясь руками и коленями на кровать.
— По крайней мере, попрощайся со мной вежливо.
— Послушай, я не хочу торопить события...
Но прежде чем я успел закончить фразу, она прижалась своим пахом к моему стояку. Ее непрозрачное нижнее белье не скрывало влажности между бедер. Я чувствовал, как она готова к моему прикосновению, даже сквозь джинсы.
Я втянул воздух. Мы и раньше целовались и даже занимались фиктивным сексом, но это было совсем другое ощущение.
Она опустила голову и зачерпнула губами мою нижнюю губу, дразняще посасывая ее.
— Мы никуда не торопимся.
Ее язык прошелся по моему рту, приоткрывая его, и вскоре мы разделили страстный поцелуй. Кончики ее пальцев переместились к моему торсу под рубашкой, прокладывая путь вверх по грудной клетке.
— Я хочу, чтобы ты меня трахнул, — умоляла она, проводя ногтями по моей груди. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать. Я хотела этого, когда была пьяна, и хочу сейчас, когда я трезвая. Я хочу чувствовать, как ты двигаешься во мне. Наполняешь меня.
— Я не так хотел, чтобы это произошло.
И все же мои руки сами собой двинулись по задней поверхности ее бедер, раздвигая ее ноги. Мои пальцы обхватили гладкую, покрытую солнечным загаром плоть ее попки. Я прижал ее к своей эрекции, разминая ее тугую, влажную киску о свой стояк сквозь одежду.
— Мы так долго ждали, — сказал я сквозь поцелуй. — Я хочу, чтобы это что-то значило.
— Это действительно что-то значит. — Ее рот проследил за моим, когда она говорила. — Если нет ни свечей, ни вина, ни хижины в метель, это не значит, что все это не по-настоящему. Нам не нужны клише.
Я искал не клише. Это был идеальный момент. Момент, когда наши эмоции не горели так ярко, что в любую секунду готовы были взорваться. Но сейчас не мое сердце было под угрозой воспламенения.
Брайар Роуз расстегнула пуговицу на моих джинсах и спустила молнию, наклонившись, чтобы снова поцеловать меня. Я был на восемьдесят три процента уверен, что вкус у нас обоих был отвратительный.
Ее губы прочертили линию моей челюсти, горячие и мягкие, двигаясь вниз по моему телу.
— У тебя есть презерватив?
Она задрала мою рубашку до самой шеи, оставив много кожи для поцелуев. Я чувствовал себя как в бреду, в самом худшем из возможных вариантов. Как будто я находился на тонкой грани между счастливым пьянством и пьянством до потери пульса.
— Презерватив? — спросил я, дезориентированный. Кажется, я потерял понимание английского языка. — В смысле, я мог бы... — Я замялся, пытаясь разобраться в хаосе, царящем в моей голове.
Пока я размышлял, Брайар Роуз взяла мой болезненно твердый член в рот и, схватив его за корень, принялась облизывать. Я зашипел. Все мое тело жаждало ее.
Где-то на задворках сознания я вспомнил, как Себастьян запихивал презерватив в мой бумажник, когда я спешил из дома у озера в аэропорт.
Он послал мне ухмылку, призванную вывести меня из себя.
— Ты забыл свои презервативы, брат.
— Я не собираюсь пользоваться презервативами, засранец. — Я потрепал его по лбу костяшками пальцев. — Она в смятении.
— Еще лучше. Однажды у меня был секс на одну ночь с девчонкой, чей кузен только что умер. Она была дикой.
— Ты ужасный человек.
— Я также не так хорош, как другие существа. — Себастьян усмехнулся, запихивая один презерватив в мой бумажник. — Все равно возьми. Поблагодаришь меня потом.
— Хорошо, скажи папе, что я вернусь как можно скорее и что это было срочно.
— Да, да. Повеселись с принцессой Авророй, брат.
— У меня есть презерватив, — сумел прохрипеть я, зачарованно глядя на макушку головы Брайар Роуз.
Ее волосы рассыпались во время пьяного дебоша. Они разметались по моим бедрам и кровати, пока она брала меня в рот, отсасывая неловко и восхитительно, и, черт возьми, я вот-вот кончу.
Я собрал ее волосы дрожащими пальцами, слишком одолеваемый эмоциями и возбуждением, чтобы понять, что происходит на самом деле.
— Детка, я сейчас лопну, если ты не остановишься. Я уже так близко.
Она подняла голову, ее губы распухли и стали розовыми от того, что она опустилась на меня. Я неуклюже притянул ее к себе и поцеловал, ощущая на губах землистый вкус моего члена. Все мои чувства взбесились. Я не знал, что с собой делать. Это было слишком много и недостаточно одновременно.
Я схватил ее за лицо и дико поцеловал, перевернул нас на кровать и снял с нее трусики. Мой телефон на тумбочке разразился сообщениями, но я проигнорировал их. Я утонул в Брайар Роуз, смакуя ее, принимая все, что она предлагала, и теряя связь с реальным миром.
Я сжал ее платье в кулаке, разрывая его на части. Она задыхалась, бормоча что-то о том, что у нее нет сменной одежды. Я даже не смог до конца понять, что она сказала, настолько меня затянуло в этот момент.
Момент, которого я ждал с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
Ее трусики исчезли.
Как и мой самоконтроль.
Повсюду были руки. Лапающие, хватающие, ласкающие. Не знаю, как мне удалось оторваться от нее за те семь секунд, которые потребовались мне, чтобы схватить бумажник и достать презерватив, но нам потребовалось три попытки, чтобы намотать его на мой член.