Я старался держаться стойко, изображать спокойствие, притворяться, что ее слова не проникли сквозь мою кожу в самые глубины души.
По большей части мне это удавалось.
Если бы я попытался, то смог бы перекрыть дорогу в аэропорт в любой момент. Черт, да я мог бы позвонить нескольким членам правления Delta и United и отменить на ночь все вылетающие рейсы из этого района, если бы действительно постарался.
Я мог бы задержать ее. Может быть, даже остановить ее. Но я этого не сделал.
Последние несколько дней были разочаровывающими, забавными, пугающими и запутанными, но в то же время захватывающими. Я хотел и препирательств, и шуток, и сексуального напряжения, и постоянных попыток перещеголять друг друга.
И все же... я отпустил ее.
Впервые после ранения Себастьяна я признал, что не давал клятву бросить Брайар, потому что был обязан Себастьяну. Я сделал это потому, что мысль о том, что я раковая опухоль для окружающих меня людей, усиливалась с каждой минутой.
После аварии Себ ни разу не встретился со мной взглядом. Папа качал головой при виде меня. Мама даже не могла долго находиться со мной в одной комнате.
Моя собственная семья не верила в меня.
Как я мог ожидать, что Брайар поверит?
Я не хотел испортить ее жизнь так же, как жизнь Себа. Поэтому я ухватился за его требование и использовал его как предлог, чтобы сделать то, что я уже планировал сделать. Я с головой погрузился в задачу исцеления брата и оборвал все связи с Брайар, зная, что мое присутствие только усложнит ее жизнь.
Я не заслуживал ничьей любви.
Как и в ту ночь, я выбрал то, что было правильно для Брайар.
Я выбрал ее путь и потерял из виду свой собственный.
Пассажирская дверь Убера захлопнулась. Приус выкатился из тупика и скрылся из виду.
Я бросил стакан с виски в окно и смотрел, как он разлетается на куски, жидким золотом стекая по голому бетону.
55
Брайар
— Чертовы попутчики, вечно что-то не договаривают.
Водитель Убер поглаживал свои густые усы, крепче сжимая пальцы на руле. При его словах я вывернула шею и заглянула в заднее окно. Спортивный «Фиат» пронесся в опасной близости от нас, почти поцеловав наш бампер. Водитель мигнул фарами, подавая сигнал остановиться у обочины.
Вокруг нас не было ничего, кроме густого леса и кромешной тьмы. Ветреная дорога тянулась в сторону города, совершенно пустая, если не считать нашего «Приуса» и «Фиата». По обе стороны росли сосны. Если он врежется в нашу машину, нас никто не спасет.
Я достала телефон и разблокировала экран.
— Может, позвонить в полицию?
— Да что с ним такое? Из-за него мы все погибнем. — Мой пожилой водитель прибавил скорость, обе руки крепко держали руль. — Да. Звони в полицию, милая.
— Подождите. — Мое сердце заколотилось. — Вы видите его лицо?
Ты такая мазохистка, Брайар.
Я не узнала «Фиат». Но если вдруг это был Оливер, я не могла заставить себя сообщить о нем. Более того, возможность того, что он будет преследовать меня, меня радовала.
Мне действительно нужно было вернуться к своему психотерапевту.
— Не совсем. — Водитель прищурился на зеркало заднего вида. — Не могу разглядеть его лицо. На нем черная маска и бейсболка. Но у него длинные волосы. — Он подергал ртом из стороны в сторону. — Светлые волосы. Возможно, вьющиеся.
Симпатичный парень. Молодой. Вероятно, Рифраф. Они отдыхают здесь время от времени.
Не может быть.
Ни за что, черт возьми.
— Остановитесь, — приказала я, сердце заколотилось в груди.
— Что? — Его губы нахмурились. — Почему?
— Пожалуйста. Просто сделайте это.
Он коротко вздохнул и вытер рот.
— Хорошо. Но я посчитаю это как дополнительную остановку. Тебе придется изменить это в приложении.
— Хорошо.
— И лучше поставьте мне пять звезд, леди.
Он посигналил направо и прижался к обочине. Фиат последовал его примеру и припарковался позади нас. Я вылезла с заднего сиденья и захлопнула дверь, обогнув багажник другой машины. Водитель вышел, и весь воздух из моих легких устремился наружу.
Себастьян.
Он оставил свое крыло.
Он покинул дом.
— Ну и наглость у тебя. Ты знаешь это? — Он сжал кулаки и засунул их в карманы куртки. — Встать и уйти, не попрощавшись, вот так.
Себ расхаживал взад-вперед, отказываясь смотреть мне в глаза. Все его тело дрожало, и я знала, что это не от холода.
О, Себ.
Он так напоминал мне того мальчишку, который ходил за мной и Оливером по пятам, когда мы играли в пиратов в джунглях и гоняли друг друга с горок. До того как он стал звездой студенческого спорта, он был единственным младшим братом, которого я когда-либо знала.
— Прости меня, — тихо сказала я, имея в виду это. Мне захотелось обнять его, но он отшатнулся бы, если бы я это сделала. — Я хотела попрощаться. Это было очень неожиданно...
— Ты не хотела. — Он поднял руку, чтобы поправить кепку на голове. Никто не мог видеть, как он выглядит. Не то чтобы кто-то проходил по этой дороге за последние пять минут. — Как долго ты это планировала? Как давно к тебе вернулась память?
— Я вспомнила, как вернулась из Бейлора, — призналась я. — На озере. Это просто нахлынуло на меня, и внезапно те обрывки воспоминаний, которые я не могла осмыслить, обрели весь смысл в мире.
Он откинул голову назад, вздыхая, пока занимался подсчетами. Мы с ним работали над головоломкой после того, как я вчера прервала душ Оливера. Я не могла заснуть, не проверив, как там Себ. Мы закончили оставшиеся кусочки, выпили пива и вспомнили детство.
Я ни разу не упомянула о возвращении памяти.
Я не хотела, чтобы что-то поставило под угрозу великолепный сюрприз, который я приготовила для Олли. Не то чтобы я думала, что Себ сдаст меня.
Сейчас все это казалось таким ребячеством. Я так увлеклась местью Оливеру, что забыла, что Себастьян тоже может пострадать.
Плечи Себа опустились.
— Значит, ты решила уехать?
Я опустила голову, сжимая в кулаке подол пиджака.
— У меня своя жизнь в Лос-Анджелесе.
Взгляд моего водителя прожег дыру в моей спине.
— Оливер сказал, что твой следующий проект будет только летом. Ты все еще восстанавливаешься.
Чувство вины защемило мне грудь. Он привязался, а я беспечно ушла, не попрощавшись. Я лучше других знала, каково это - держаться за воспоминания, которые кто-то уже забыл. Равнодушие ранило так же сильно, как и прощание.
Я прикусила нижнюю губу, пока теплая кровь не запеклась на языке.
— Мне очень жаль. Нет никаких оправданий. — Я переступала с ноги на ногу, с трудом подбирая слова. — Я была эгоистичной и мстительной. Я... я не думала.
— Ты даже ни черта не добилась, знаешь ли. — Себ пнул одну из передних шин, его руки все еще были засунуты глубоко в карманы. — После всего, что Олли сделал с тобой, эти мелкие уловки не являются достаточно большой местью. Твоя расплата еще не закончена.
— Эй, леди. — Водитель высунулся в окно всем туловищем. — Ты идешь или как? Я тут всю задницу отморозил.
Я улыбнулась жалкой улыбкой, игнорируя его.
— Лучшая месть - это исцеление, и, кажется, я к этому иду. Если я его сломаю, это не поможет мне исцелиться.
Себ скрипнул зубами.
— Тебе нужно закрепить, то что начала.
Его гнев вспыхнул с новой силой. Он вился вокруг нас, густой и ощутимый. Отчаянный. Он наконец-то нашел, с кем поговорить, кроме Оливера, и не хотел, чтобы я уходила. Даже если это означало бросить брата под автобус.
Я сомневалась, что это как-то связано со мной или нашей прошлой дружбой. Должно быть, его тошнило от того, что единственным собеседником был его страдающий от чувства вины брат.
— У тебя есть возможность изменить его. — Себ сделал паузу. — Изменить меня.
Я почувствовала, что качаюсь. В буквальном смысле. Наклоняюсь к нему, надеясь, что он заберет выбор из моих рук и примет решение за меня. Может быть, даже подхватит меня и бросит на пороге Олли.
Братья фон Бисмарк не делили между собой даже одного целого сердца. Где-то за последние двенадцать лет они разбили свое. Я бы с радостью собрала осколки, но я не могла забыть о том, что Оливер мне изменил.
Я не была глупой. Временная шкала, в которой Олли бросил меня, совпадала с аварией Себа. Но измена? Это случилось раньше. Он даже оставил публичный комментарий в ее Instagram в то утро, когда лишил меня девственности, пригласив ее раздеться для него по FaceTime.
— Мэм. — Водитель распахнул дверь и зашагал за мной, стуча по крыше своей машины. — Вы тратите мое время. Мне нужно кормить детей.
Себастьян схватился за шею, наклонив голову так, что я даже не могла разглядеть его маску. — Я так долго был один, что не помню, как это - ждать чего-то. За те несколько дней, что ты была здесь, ты заставила меня почувствовать себя... ну, нормальным. Мне так не хватало нормальности.
— Мэм. — Водитель опустился на свое место и несколько раз просигналил, чтобы привлечь мое внимание. — Вы едете или как?
— Твой брат не захочет, чтобы я там была, — сказала я Себастьяну, уже обдумывая эту абсурдную идею.
Это будет всего лишь на несколько месяцев. Пока я не перейду на следующую работу. В этом был смысл. У меня не было ни квартиры, ни машины, куда можно было бы вернуться. Нужно было выплачивать студенческие кредиты, а также некоторые долги, которыми меня обременяли родители. Я могла бы накопить денег, сидя на корточках у Оливера. Поискать что-нибудь хорошее. Может быть, отдохнуть несколько недель.
Я вкалывала как проклятая с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Никаких отпусков. Даже оплачиваемых отпусков не было. Даже в перерывах между проектами я давала частные уроки начинающим актерам, у которых были проблемы с близостью на экране. Друзья называли меня «подругой стрингов».
По словам Элизы и Анжелики Гамильтон, возможно, настало время сделать перерыв.