— Просто предвкушаю.
— Желание трахнуть тебя никогда не было проблемой, Оливер. Ты меня привлекаешь. Я не могу смириться с твоей личностью.
— Большие слова от человека, который собирается на мне жениться.
Трогательно.
Он моргнет первым.
Я бы в этом убедилась.
67
Оливер
Олли фБ: Она в бешенстве.
Ромео Коста: Что ты наделал?
Олли фБ: Возможно, я объявил о нашей помолвке в New York Times.
Ромео Коста: О какой помолвке? НЕТ НИКАКОЙ ПОМОЛВКИ.
Олли фБ: Семантика.
Ромео Коста: Это не то, что означает семантика. Лоботомия действительно сделала свое дело.
Зак Сан: Давай, заказывай футон. Все кончено.
68
Оливер
— Она учит нас петь или рожать китенка размером с офисное здание?
При этих словах преподавательница вокала повернула голову и оскалилась, после чего вышла из комнаты в туалет.
О. Я думал, она уже ушла. Не моя вина. Я едва мог дышать из-за того, что последние пятнадцать минут мы с Брайар практиковались в «контроле», что, по сути, означало соревнование в том, кто дольше задержит дыхание. Если уж на то пошло, то своим духом соперничества она больше напоминала Себа, чем меня.
С другого конца крошечной студии Брайар улыбнулась мне.
— Мы должны доверять процессу.
Позади нее каждую поверхность украшали подписанные постеры бродвейских шоу, а также награды и сертификаты в рамке. Судя по всему, наш преподаватель была очень известной личностью.
Я даже не запомнил ее имя. Джиллиан или Джессика. Что-то на букву «Д», во всяком случае. Я был слишком сосредоточен на том, что моя фальшивая невеста - или настоящая, в зависимости от того, насколько хорошо сработал мой план, - выглядела вполне съедобно, пока она сосредоточенно выполняла задание. Ее губы морщились и двигались каждый раз, когда она вдыхала воздух.
Я всегда знал, что являюсь возбудимым ублюдком, но возбуждаться от того, что кто-то умеет дышать, было для меня в новинку.
И да, я был готов жениться на Брайар, если бы это означало, что она останется со мной.
Я не был до конца уверен в своих чувствах к ней - любовь ли это? Влюбленность? Восторг? Облегчение после пятнадцати лет горя? Что бы это ни было, я верил с абсолютной, не подлежащей никакому сомнению уверенностью, что никто другой не сможет так пробиться на поверхность, как она.
— И будь терпелив. — Брайар поправила свою рубашку, зажав резинку между зубами. — Рим не за один день строился.
— Наша свадьба через несколько месяцев. — Я заставил себя оторвать взгляд от изящного изгиба ее шеи, когда она закрепила пучок резинкой. — Если только мы не собираемся к тому времени хирургическим путем вживить в горло голосовые связки Лин Мануэля Миранды и Мэрайи Кэри...
— Я имею в виду, не исключен ли такой вариант? Ты же чертовски богат.
— В моей жизни были случаи, когда я покупал не совсем обычные вещи.
— Да? — Она посмотрела на меня. — Какие?
Например, все.
Кроме ее любви, я никогда не зарабатывал ничего по-настоящему ценного. Все было просто деньгами. Единственное, что у меня было достойно сохранения, - саму Брайар - я потерял. И я носил это знание, эту неудачу с собой повсюду. Некоторые сожаления превратились в тени, задерживающиеся в темноте, куда бы ты ни пошел.
— Ну, знаешь. Как обычно. — Я пожал плечами. — Переливание первоклассной крови, единственные в своем роде черепа динозавров и флот тигров в полный рост.
— Я вижу, все возвращается к продаваемым экзотическим животным, которых ты держишь в своем секретном крыле.
Воистину, я аплодировал ее сдержанности. Не знаю, смог бы я проявить такую же выдержку, если бы кто-то сказал мне, что у него есть сверхсекретная зона, куда я не могу войти ни при каких обстоятельствах.
— Последний раз повторяю: они не являются предметом торговли. Они совершенно неподвижны. У меня возникает желание отвести тебя туда прямо сейчас и показать, как они прохлаждаются, счастливые, как моллюски, в своих клетках. Тигровый король хотел бы оказаться на моем месте.
Она прикусила нижнюю губу, подавляя смех.
Казалось, сейчас самое подходящее время для того, чтобы обналичить свой приз по ставке. Вообще-то, каждый момент казался идеальным. Я хотел протянуть руку и поцеловать ее. Раздеть ее. Провести губами от ее рта до самых пальцев ног. Зарыться лицом между ее ног и потеряться в ней. Я был глуп для этой женщины. Совершенным тупицей. На этот раз не притворный. Настоящий.
И. Мне. Все. Равно.
Но нет. Я не стал бы использовать свой приз до подходящего момента.
Мы смотрели друг на друга, думая об одном и том же.
— Итак... — Брайар покачала головой, прочищая горло. — Свадьба состоится, и дуэт тоже.
— И танец. Не забудь про танец.
— Это будет неловко, — предупредила она. — Но в этом-то и смысл. Это особенность. А не ошибка.
Глупая Обнимашка, - мне захотелось рассмеяться. Ты никогда не сможешь меня смутить.
Учительница открыла дверь. Невероятное количество браслетов, прикрепленных к ее запястью, зазвенели в симфонии металла, возвещая о ее приходе.
— Я вернулась, — пропела она. — У вас был шанс потренировать свои слуховые навыки?
— Дважды в день. — Я бросил большой палец в сторону Брайар. — И это в плохой день, когда ей просто хочется побыстрее.
Моя фальшивая невеста тут же покраснела, но учительница рассмеялась.
— О, боже мой! — Джиллиан-Джессика обмахивала себя веером. — Этот - неплохая идея, не так ли?
— Дорогой, в последний раз повторяю: дело не в количестве раз, а в умении. — Брайар со снисходительной улыбкой похлопала меня по руке, а затем бросила на учительницу серьезный взгляд. — Он делает это как собака с костью, которая не поела в этом году.
Я поперхнулся и закашлялся в кулак.
— Я не слышал жалоб на свою успеваемость.
— Это потому, что тебе нравится запихивать мне в рот свои грязные трусы. Кстати, я была бы рада, если бы ты перестал.
Вот дерьмо. Она пыталась переплюнуть меня. Побить меня в моей же игре. Конечно, это было невозможно. У меня была докторская степень по наглости. Никто не мог меня переплюнуть.
— Свет моей жизни. — Я погладил ее по плечу, и она задрожала под моими пальцами, как я и предполагал. — Они называются кухонными полотенцами, и ты не должна их есть. Но мы сделаем тебя цивилизованной. Ты почти у цели. Почти. — Я одарил нашу учительницу победной улыбкой. — Она полностью приучена к горшку и уже знает, как петь свою азбуку, благодаря мисс Рейчел. Ты можешь поверить, что это та самая женщина, которая всего несколько недель назад потеряла память и вернулась к своему 18-месячному возрасту?
Тренер по вокалу прижала руку к груди и мечтательно вздохнула. Брайар зарычала, топая ногами. В животе у меня заплясало низкое ворчание.
— Так, на чем мы остановились? — Учительница огляделась, дезориентированная. — Ах, да. Мы собирались поработать над гудением.
Мы занимались этим весь оставшийся час. Хмыкали. Стонали. Рычали. Мычали. Брайар все это время оставалась цвета спелой клубники. Когда мы закончили, она перебралась на пассажирское сиденье и пристегнулась.
Как только учительница помахала ей на прощание через окно, легкая улыбка Брайар превратилась в хмурый взгляд.
Видно, все еще намерена меня ненавидеть.
— Завтра я уезжаю в Нью-Йорк, — объявила она.
— Полагаю, ты имела в виду, что мы едем в Нью-Йорк, — поправил я ее. — Я ни за что не оставлю свою великолепную невесту без присмотра, чтобы она стала жертвой городских трахальщиков.
— Оу. — Она фальшиво улыбнулась. — Как мерзко. Ну, это по работе. Я встречаюсь с двумя актерами, с которыми буду работать над своим следующим проектом, и мне нужно быть полностью сосредоточенной, чтобы убедиться, что я удовлетворяю их потребности и границы. Как видишь, я в порядке и вполне работоспособна. — Она указала на место, где раньше была ее рана. — Нет причин продолжать этот фарс, когда люди не смотрят, просто чтобы позлить друг друга.
— Я делаю это не для того, чтобы вывести тебя из себя. — Я нахмурился, заводя машину. — Это просто очень приятный бонус.
Вздохнув, она открыла бардачок и взяла жвачку.
— В любом случае, ты не поедешь.
— Это шутка. Я только что сделал это, наблюдая, как ты просто дышишь (прим. игра слов в английском языке).
— Мерзко.
— Романтично.
— Просто скажи мне, что ты понимаешь, что абсолютно не можешь приехать в Нью-Йорк завтра, хорошо? Продюсерская компания забронировала мне отель на одну ночь.
— Мой водитель отвезет тебя, — пообещал я, не отвечая на ее вопрос. Я ни за что не стал бы ее проверять. Женщина только что очнулась от комы.
Она открыла рот, собираясь возразить, но поняла, что я никогда не отступлю.
— Отлично. Значит, ты не придешь?
— Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь?
— Хватит увиливать. Скажи мне, что ты понимаешь.
— Я понимаю.
— Отлично.
— Охуенно.
69
Брайар
Я чувствовала себя беглым заключенным, пересекающим границы штата.
— Итак, давай обсудим красные линии. — Я раскрыла свой ноутбук перед двукратной номинанткой на премию «Оскар» Хейли Йоханссон и дважды щелкнула по анкете, которую использовала для всех своих клиентов. — А у тебя они есть?
Хейли надулась, сидя за двенадцатиместным столом. Она накручивала тугой черный локон на тонкий палец, подперев подбородок кулаком. Неземная и восхитительная, как принцесса из мультфильма, она, похоже, скучала в зале «Магнолия» отеля The Grand Regent на Пятой авеню.
Да. Я заказала для нас столик на два часа в семизвездочном отеле, воспользовавшись всеми возможностями моего фальшивого жениха.
Когда мы вошли в конференц-зал, мужчины в костюмах-тройках приостановились, чтобы поглазеть на нас со своих мест, сгорбившись над круглыми столами и распечатанными электронными таблицами. Сказать, что мы выглядели неуместно на фоне высокопоставленных инвестиционных брокеров, сводчатых потолков и люстр стоимостью в миллион долларов, - значит не сказать ничего.