Святое дерьмо.
Он сделал это.
Он показал свое лицо кому-то новому. Второму человеку менее чем за два месяца. Мне было все равно, что подумает Себ. Это был прогресс.
Доктор Перри изучал лицо Себа, не отшатываясь и не морщась, несомненно, привыкший видеть множество травмированных пациентов. Я специально выбрал его за его опыт в области травматологии.
Себастьян ерзал на своем месте, озираясь по сторонам, изо всех сил стараясь не замечать пары глаз, копающих дыры в его лице. Наконец он поднял голову и посмотрел на доктора.
— Вам нужна фотография или что-то еще?
— Да. — Доктор Перри жестом указал за дверь, в направлении комнаты-студии, которую мы миновали по пути сюда. — Со всех сторон. А еще я бы хотел увидеть, как вы делаете мимику, чтобы оценить диапазон ваших движений.
Себастьян хмыкнул, но не отказался от своей просьбы. Мне показалось, что в глубине души он хотел этого. Хотел быть настолько близким к нормальной жизни, насколько это возможно.
— Могу я спросить, мистер фон Бисмарк, почему вы решили повременить с реконструкцией лица и пересадкой кожи? — Доктор Перри сделал несколько записей, остановившись, чтобы посмотреть в лицо Себу. — Обычно чем раньше вы приступаете к этим процедурам, тем лучше.
Я знал ответ на его вопрос. Себастьян сохранил свое лицо в том виде, в каком я его испортил, потому что хотел, чтобы у меня было постоянное напоминание о нанесенном мной ущербе.
Но делиться этим было бы слишком неудобно, поэтому Себастьян пожал плечами.
— У меня были дела поважнее. Я сосредоточился на физиотерапии и не хотел лежать в постели неделями напролет только для того, чтобы выглядеть на 0,01% менее отвратительно.
Доктор Перри проигнорировал дерьмовое отношение моего брата.
— Если вы хотите, чтобы я вам помог, придется несколько недель отдохнуть, пока ваше лицо будет заживать. Вероятно, нам предстоит четыре, а может, и пять операций, которые нужно будет провести в разное время.
Себастьян ничего не ответил. Он просто смотрел на него снизу вверх.
Доктор Перри приостановил печатание.
— Скорее всего, мы возьмем кожу с ягодиц или внутренней поверхности бедра, чтобы восстановить щеку.
Себ покрутил свою кепку на кончике указательного пальца.
— Я буду выглядеть так, будто меня слепили из теста, как другие до и после?
Я изо всех сил старался не подавиться слюной. Что за дерьмовые слова. Тем более что у так называемых «после», по крайней мере, хватало гребаного мужества взять себя в руки и двигаться дальше.
Доктор Перри, однако, был опытным профессионалом, когда дело касалось мудаков.
— Вы не будете выглядеть совсем как раньше, если вы об этом спрашиваете.
Я оценил, что он не стал опекать Себастьяна. Некоторые врачи так поступали, а он их обходил стороной.
— Я буду или не буду выглядеть как тесто, док?
— Не уверен. — Доктор Перри не дрогнул от грубости Себастьяна. — Я не играл с тестом с тех пор, как был ребенком, и, к счастью, у меня нет детей. Тем не менее, я стал первопроходцем в технике, которая использует нарезанную кубиками хрящевую фасцию из донорских источников для восстановления структуры лица. В дополнение к донорской коже из вашего собственного тела я уверен, что смогу создать на вашем лице целостную текстуру. Вы быстро вернетесь на воду.
Себастьян дернулся вперед. Инстинктивно я схватился за заднюю часть его рубашки, на случай если он бросится на доктора. Но он не бросился. Мы затаили дыхание и молча ждали, что сделает Себ.
Доктор Перри заговорил снова, на этот раз тише:
— Я знаю, кто вы, Себастьян фон Бисмарк. Знаю, кем вы были. Вы не сможете снова стать идеальным, но я могу приблизить вас к этому. Вы сможете стать своей собственной версией несовершенства, и это тоже прекрасно.
Себастьян сжал кулаки. Костяшки пальцев побелели от злости, а пальцы стали розовыми от потери крови.
— Да пошел ты! — Он вскочил на ноги, отчего его стул отлетел к книжной полке. — Ты ничего не знаешь о том, кем я был.
Доктор Перри склонил голову.
— Прости, сынок. Я не хотел...
— Я не твой гребаный сын, — выплюнул Себ, схватившись за спинку стула, который он бросил, и запустил им в стену. Он врезался в картину в рамке. Стекло разлетелось повсюду.
— Господи. — Доктор Перри нажал кнопку на своем коммутаторе. — Алиана, мне понадобится...
— Твой фальшивый парик жалок. — Себастьян выдохнул воздух в сторону доктора.
— Ладно. Пора прощаться. — Я схватил брата за плечо, как раз в тот момент, когда медсестра открыла за нами дверь. — Прошу прощения, доктор Перри.
С этими словами я силой вытащил Себастьяна из палаты. Он уперся каблуками в твердый пол, не желая сдвинуться с места. И поскольку этот ублюдок тренировался, как гребаный олимпиец, ему это удалось.
— Нет. К черту это. — Себастьян дернул плечом вперед, высвобождаясь из моей хватки. — Мне совсем не жаль.
Я со всей силы толкнул его в дверной проем, пока ситуация не стала еще более ужасной, чем была. Медсестра смотрела на нас, ожидая прихода охраны. Я понял, что ей было видно лицо Себастьяна. Голое. Без маски. Черт.
Она поднесла ладонь ко рту.
— О, Боже.
Она не пыталась скрыть свой широко раскрытый взгляд, ее заметно трясло. При виде нас она попятилась назад. Ее позвоночник ударился о кулер с водой в холле. Яростное желание обхватить пальцами ее горло и трясти ее до тех пор, пока она не закроет свои чертовы глаза, сжало мои кулаки.
Весь прогресс Себастьяна - завершен. Стерт. Исчез за считанные секунды. Просто потому, что кто-то сказал что-то, что ему чертовски не понравилось. Это могло означать что угодно.
О, Боже, твое лицо.
Или, о боже, гребаное стекло повсюду.
Себастьян резко вдохнул, его глаза расширились. Он замер на секунду, прежде чем что-то темное и жестокое проступило на его лице. Его разбитые губы растянулись в ухмылке. Он направился к ней, медленно и целенаправленно, его поза была высокой и устрашающей.
Он хотел напугать ее.
И это пугало меня.
— Именно так, милая. — Себ подошел к ней вплотную, остановившись в дюйме от ее лица. — Посмотри хорошенько. Насыщайся. Вот как выглядит монстр. Демон. Урод природы. Прими это как данность.
Он отказывался двигаться.
Себастьян заставил ее впитать все это. Шрам, разбитые губы, покрытая кратерами щека. Женщина задрожала, пытаясь раствориться в стене. Я ухватился за воротник его рубашки и потянул его назад.
На этот раз он позволил мне.
— Да что с тобой такое? — Я продолжал сжимать руки вокруг его бицепса, хотя знал, что при желании он сможет меня одолеть. — Господи, да ты такими темпами в тюрьме окажешься. — Я повернулся к шокированной медсестре, сжимая руки, хотя я ненавидел ее за то, что она заставлял Себа чувствовать себя не таким, как все. — Мне очень жаль. Очень, очень жаль.
С этими словами я вытолкал Себастьяна из коридора в приемную. За последние пятнадцать минут комната успела заполниться. Все люди уставились на него.
Он забыл о своей маскировке еще в кабинете доктора Перри.
Секретарша, пристававшая к нам, вздохнула.
Себастьян отмахнулся, остановившись перед ней.
— Что с твоими чертовыми манерами?
Она вскрикнула и бросилась под стол. Очевидно, она не ожидала, что мы ее услышим. Пока все не стало еще хуже, я вытолкнул его из клиники и направился к лифту. Когда двери лифта открылись и я впихнул Себастьяна внутрь, мы оба запыхались.
Он вцепился в перекладину у зеркала, вглядываясь в свое отражение. Пот струился по моей шее, исчезая в хенли, а мысли неслись со скоростью километра в минуту. Хуже быть не может. Только вот может. На нас могут подать в суд. Нас внесут в черный список всех местных пластических хирургов. Об этом расскажут в вечерних новостях.
Челюсть Себастьяна была сжата так сильно, что мне показалось, его зубы выскочат изо рта.
— Теперь ты счастлив?
— Себ...
Я не знал, что сказать. Все, чего я хотел, - это сделать так, чтобы ему было лучше. И я потерпел грандиозную неудачу. Опять.
Он не был готов.
И в глубине души я думал, что он никогда не будет готов.
Лифт пискнул.
— Просто заткнись и принеси мне эту гребаную раковину. — Себастьян выскочил на улицу, бросив взгляд на всех, кто заглядывался на него в вестибюле. — И больше никогда со мной не разговаривай.
82
Оливер
Ромео Коста: @ОллифБ, я только что видел, как ты проезжал мимо на своем Land Rover с мужчиной на пассажирском сиденье. Хочешь мне что-то сказать?
Олли фБ: Что у меня есть друзья, которые не являются мудаками?
Ромео Коста: На мужчине была бейсболка, солнцезащитные очки и маска на лице.
Олли фБ: Он знаменитость.
Зак Сан: Ни в коем случае не знаменитость. Если бы у тебя в доме была знаменитость, ты бы пригласил Энни Лейбовиц, чтобы она задокументировала, как он вытирает задницу.
Олли фБ: За соответствующую цену - конечно. Но Энни, похоже, была «занята». Это ее потеря, на самом деле.
Ромео Коста: Прекрати нести чушь. Кто это был?
Олли фБ: Не твое дело.
Ромео Коста: Вроде как на Себа похож.
Олли фБ: Ты буквально только что признался, что не видел его лица.
Зак Сан: Где Себ?
Олли фБ: В Индии.
Ромео Коста: А разве это не Бали?
Зак Сан: Ты сам веришь в свою ложь?
Олли фБ: Человек рядом со мной был моим отцом, тупицы.
Ромео Коста: Феликс фон Бисмарк уже несколько лет не появлялся на публике. С тех пор как Себастьян неожиданно переехал в Индию. Кого ты пытаешься обмануть?
Олли фБ: Ваши задницы, очевидно.
Зак Сан: Мы хотим знать правду, Олли.
Олли фБ: Ну да. А я хочу отдохнуть, блядь.
83
Брайар
— Мне одной кажется, что подиум для платья похож на торт?
В этот момент желудок Даллас заурчал достаточно громко, чтобы сработали сейсмические датчики. Она поерзала на мягком диване свадебного салона, потирая живот.