— Я не создан для этого. — Я пожал плечами. — После твоего отъезда все было... не очень хорошо.
— Он был просто катастрофой, — уточнила Даллас с дивана, закидывая в рот попкорн.
Брайар вздрогнула. Она не заметила, как наши друзья расположились в зале ожидания, передавая друг другу закуски, словно у них были VIP-билеты на кинопремьеру.
Фэрроу кивнула.
— Как будто смотришь реалити-шоу.
Зак засунул кулак в ее пакет с попкорном.
— За вычетом рекламных пауз.
— Никогда не пойму, чем это так привлекательно. — Ромео скрестил ноги на кофейном столике, подбрасывая вверх-вниз шарик от стресса. — Слишком много драмы. Недостаточно сюжета.
К слову о незваных гостях, толпа так и не рассеялась. Более того, после поцелуя она стала еще больше. За последние десять минут сюда перекочевала вечеринка в честь «Сладких 16». Армия тинейджеров держала в руках смартфоны, словно поймала Кардашьян на улице.
— Как я уже говорил, пока меня так грубо не прервали... — Я проигнорировал наш неофициальный фан-клуб, не желая разрывать зрительный контакт с Брайар. — Мне надоело прощаться с тобой и притворяться, что это не делает меня несчастным. Все эти отношения на расстоянии - полная чушь.
— И что теперь? — Она уперла кулаки в бока, явно готовая выбросить меня из ближайшего окна, но мелкая дрожь в подбородке выдавала ее панику. — Ты бросаешь меня?
— Нет, черт возьми. Я переезжаю к тебе, милая.
— Но... — Она перевела взгляд на наших друзей. — У тебя есть обязанности.
Она имела в виду Себа, конечно же. Мне нравилось, как естественно она его защищала. Она была бы лучшей матерью. Надеюсь, для пятерых детей, которые все выглядят точно так же, как она. И, возможно, с моим умением превращать все в катастрофу. Просто чтобы мы были скромнее.
— Да. — Я опустил взгляд, пытаясь превратить хаос в голове в нечто осмысленное. — Но я ничего не могу поделать. Ты снова ворвалась в мою жизнь, как лавина, неудержимая и всепоглощающая. Последние пятнадцать лет я провел в страданиях, но ты вытащила меня из темноты и показала, как снова жить.
По ее телу пробежала дрожь.
— Оливер...
— Подожди. — Я поднял руку. — Мне нужно это рассказать.
— Или он снова забудет, — прошептала Даллас, подталкивая Фэрроу, как будто в этом не было смысла репетиции в самолете.
Я проигнорировал ореховую галерею, слишком решительно настроенный на то, чтобы зарегистрировать кого-нибудь, кроме Брайар. — Последние пятнадцать лет я не представлял, как выглядит счастье. Я никогда не осмеливался. Но как только ты появилась, я не мог не думать об этом. А потом я обнаружил, что хочу его. Жажду его. Ты заставляешь меня быть счастливым, Брайар. Ты заставляешь меня чувствовать, что... что, возможно, это нормально, если я счастлив.
Слова застревали у меня в горле, как заржавевшие шестеренки, заставляя себя провернуться после долгих лет пренебрежения. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к такому образу мыслей, но чувство оставалось. Я могу снова быть счастливым, и солнце по-прежнему будет всходить, и небо не будет падать, и Себастьян будет продолжать говорить со мной, и мир не перестанет существовать.
— Так и есть. Ты заслуживаешь счастья, Оливер. — Брайар выдержала мой взгляд, не отрываясь. — Иногда быть эгоистом - это нормально. Нельзя все время отдавать, отдавать и отдавать. Это неустойчиво. Иногда нужно быть достаточно эгоистичным, чтобы оставить часть себя, чтобы было что отдавать.
— Я начинаю это понимать. — Я потер затылок, чувствуя, как потеплели мои щеки. — Мы все знаем, что я колоссальный урод, но...
Она нахмурилась, ее голос был мягким, но настойчивым.
— Ты не такой.
Мне нравилось, когда она стояла на своем. Мне хотелось заткнуться, встретить ее губы и доказать, что она права. Но об этом позже. Мне еще предстояло преодолеть гору унижений, прежде чем я смогу воспользоваться этим поцелуем.
— Такой, — настаивал я, решительно настроенный на честность. — Но я начинаю понимать, что это нормально. Всякое случается. Это нормально - совершать ошибки, и я не должен ненавидеть себя за них. Я облажался раньше, и я облажаюсь снова. Но если я и сделал что-то хорошее в этом мире, так это полюбил тебя.
Один из подростков застонал.
— Чувак, просто поцелуй ее уже.
— Терпение, парень. — Я окинул его взглядом, немного смягчившись, потому что наши цели совпадали. — Я пытаюсь заслужить его здесь.
Он не отступил.
— Я мог бы уже просмотреть все «Внешние отмели».
Брайар сморщила нос.
— Близость к подросткам - непревзойденное средство контроля рождаемости.
Это вызвало враждебную толпу.
— Заканчивай, чувак. Тебе платят за слово?
— Кто-нибудь, позвоните в «Холлмарк». Эти мудаки украли их сценарий.
— Йоу, говори громче. У меня нет субтитров.
Я согласился - не потому, что там бутлег Зака Эфрона, а потому, что хотел, чтобы мои слова впитались в кожу Брайар.
— Я говорил себе, что должен жертвовать ради семьи любой ценой, но забыл об одном важном факте. Самый важный факт.
Она затаила дыхание.
— И какой же?
— Ты тоже моя семья. И всегда была ею. — Я придвинулся ближе, уже на расстоянии вдоха. — Это я обещаю тебе, что я на 100% согласен. Никаких отговорок. Даже если это означает переезд в город, где соковые чистки считаются планом питания.
Брайар откинула голову назад, издав горловой смех, который устремился прямо к моему запущенному члену. Гладкий столбик ее шеи так и звал мои губы. Мне хотелось оттащить ее в ближайшую комнату и напомнить, почему она умоляла каждый раз, когда я входил в нее.
Но нет, мне нужно было обнажить перед ней свою душу здесь. На людях. Слишком долго я втягивал ее во множество секретов. Она заслуживала лучшего, чем быть одной из них.
Брайар слегка ошарашено покачивалась на пятках.
— Ты действительно переезжаешь сюда.
— Да.
— А как же... — пролепетала она, изогнув бровь.
— Он знает. Он не против. Как ты думаешь, кто взломал судебные записи Филомены, чтобы найти контактную информацию Купера?
Ее губы разошлись.
— Ты попросил его сделать это?
— Как будто я доверяю этому жулику рассказать тебе правду о твоем отце.
Ее улыбка померкла. Она закусила нижнюю губу и постучала пальцами по бедру.
— Тебе еще нужно управлять The Grand Regent.
— Я буду летать туда и обратно. — Я поднял руку, останавливая ее. — Я знаю, знаю. Бензин. Я куплю несколько кредитов CO2, чтобы компенсировать это, и пожертвую на спасение нескольких китов.
Она закатила глаза, но не смогла сдержать ухмылку, которая снова поползла по ее щекам.
— Ты действительно не нужен им там каждый день?
— Папа вышел из своей пещеры.
Ее глаза расширились, как будто я объявил о чистке.
— Серьезно?
— Серьезно. Вчера вечером мы все уладили. Есть детали, которые нужно отгладить, но в основном я буду летать в Потомак на два дня в неделю, чтобы проверять свой дом и посещать пятничные заседания совета директоров. Ты можешь присоединиться ко мне, когда захочешь, но если не захочешь, я вернусь сюда как можно скорее.
Она не могла стереть улыбку со своего лица.
— Ты переезжаешь ко мне.
— Да.
— Это сработает, — пообещала она.
— Да, — подтвердил я.
Ее маленькие ручки обхватили лацканы моего пиджака, притягивая меня ближе к своим губам. Я затаил дыхание, чувствуя себя снова подростком, собирающимся впервые поцеловать горячую соседку. И тут свет выключился.
О, черт.
Вздох Брайар прикоснулся к моим губам.
— Что происходит?
— Даллас убедила меня сделать презентацию в самолете, — простонал я.
Над нами вспыхнул прожектор, отбрасывая яркий свет полукругом на мрамор. В обычные часы он проецировал фирменный герб отеля на гладкий пол. Сейчас же он освещал десятки фотографий, каждая из которых свидетельствовала о моих сомнительных навыках фотошопа.
Я и Брайар, наблюдающие за облаками на Эйфелевой башне. Кружимся под цветущей сакурой в Японии. В одинаковых парках под северным сиянием. Марракеш, Ха-Лонг-Бей, Патагония. Места, которые мы когда-то обещали посетить. Места, куда я не мог дождаться, чтобы взять ее с собой.
— Это... Comic Sans? — Брайар прикусила губу, подавляя хихиканье. — Это должно быть незаконно.
— Я не хотел перегружать тебя Гельветикой.
— Ты перегрузил меня... — Она прищурилась на очень реалистичное изображение, где она загорает на замерзшем Байкале. — ... моими тремя головами?
— Что я могу сказать? Одной головы не хватило, чтобы передать твое великолепие.
— К такому жуткому уровню преданности я не была готова. — Она покрутилась, не торопясь изучать каждую фотографию. — Что это?
— Это все воспоминания, которые мы должны были сделать, и все воспоминания, которые мы сделаем. — Я дал сигнал Даллас сменить слайды, на которых мелькали отредактированные фотографии ее с друзьями. — Рождество, весенние каникулы, детские праздники. — Я указал на одну из фотографий, где мы едим индейку у моих родителей, а затем снова у Ромео. — В тот год мы ссорились из-за того, где поесть в День благодарения. Не волнуйся. Я загладил свою вину, накормив тебя самой горячей начинкой в твоей жизни.
Она покраснела, подыгрывая ему.
— Так вот почему они называют это праздником.
— Это стало ежегодной традицией. — Я сделал паузу, давая ей впитать в себя уродливые рождественские свитера, несносные елочные украшения и собак в глупых шапках лепреконов. — И мы создадим еще больше праздничных традиций вместе. Ты никогда не будешь одна ни на одном из них. Ты - часть этой семьи, Брайар. Мы тебя не отпустим.
Даллас кивнула, сложив обе руки в виде сердца.
— Мы любим тебя.
Ромео удалось не скривиться.
— Если мне приходится терпеть печально известные новогодние блинчики Даллас, значит, и ты любишь.
— У нас есть традиции на все праздники, которые только можно себе представить. — Зак вздрогнул. — Ты выдохнешься к июлю.