– Пожалуй. Правда, паршиво, что я проснулась.
Поверь, милая, я тоже огорчен.
– Наш самолет вылетает через сорок минут. Нам нужно сейчас же выезжать.
– Ладно. – Она поднялась, и одеяло собралось вокруг ее талии. – Дай только соберусь…
– Извини, Печенька. Как я уже говорил, у тебя было два часа.
– Перестань называть меня Печенькой. У меня есть имя.
– Которое, пожалуй, звучит еще более нелепо.
– Чувак, тебя зовут Ро…
– Не надо называть меня чуваком.
– Господи. Ладно. Выйди. Я соберу вещи.
– Ты сейчас же пойдешь со мной, иначе я отзову предложение о браке.
Ее глаза вспыхнули.
– По-твоему, это угроза?
– Безусловно. – Я встал и достал из кармана телефон, чтобы вызвать такси. – Если я сейчас его отзову, ты останешься опороченной, запятнанной девицей без малейшей перспективы выйти замуж за уважаемого южанина. Печально известной тем, что ее на балу ласкал пальцами незнакомец, после чего за сутки бросили двое мужчин. Ты задумывалась, как это скажется на твоей семье? Твоей репутации? Жизненных целях?
Она не ответила. Обдумывала всю серьезность своего положения. Я повел ее вниз, взяв под локоть. Нежно, но твердо.
Даллас, спотыкаясь, вышла в коридор, уже окончательно проснувшись.
– Дай мне хотя бы одеться.
– Ты и так безупречна, дорогая.
Я ценил пунктуальность. А моя жена даже не знала, что это такое. Вот еще одна причина, почему наш брак будет несчастливым. На подписание брачного договора не осталось времени. Думаю, можем сделать это по приезде в Потомак.
– Мне нужна одежда. Нижнее белье. Нужно…
– Лучше планировать свое время. А что до всего остального: у тебя будет кредитка, а с ней доступ к торговым центрам и интернету. Выживешь. – К моему большому разочарованию.
Мы спустились на первый этаж. Такси приедет с минуты на минуту. Печенька бросилась в противоположную сторону, метнувшись к обувному шкафу.
Я притянул ее обратно.
– Слухи врали. Ты вовсе не ленива. Стоит тебя мотивировать, и ты превращаешься в сгусток энергии.
Она повернулась ко мне, кипя от злости.
– Я не выйду отсюда без обуви.
– Поспорим?
– Дай моей сестре обуться. – Фрэнклин помчалась к нам, размахивая руками. Обрушила свои маленькие сжатые кулачки на мою грудь. Я даже ничего не почувствовал.
– У нее было на это два часа. Она предпочла смотреть «Между ними».
Мистер и миссис Таунсенд, споря, топтались возле лестничной площадки.
Наташа спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
– Ох, Шеп, да кого волнует наша репутация? Сейчас же прекрати это безобразие!
Он погладил жену по спине.
– Ты не хуже меня знаешь, что сейчас Коста – наилучший для нее вариант.
– Как же я тебя сейчас ненавижу!
Печенька бросилась в объятия матери.
– Не волнуйся за меня, мама! Со мной все будет хорошо.
– Ох, милая!
Снова причитания, хватания за руки и прочая театральщина. Я отвернулся. Не потому, что мне было не по себе от этого шоу Джерри Спрингера[15], а потому, что хотел посмотреть в окно, не приехал ли Uber. Приехал. Оливер и Зак, наверное, уже в самолете.
– Нам пора.
Печенька повернулась ко мне.
– Можно мне хотя бы взять книгу, чтобы не скучать в самолете?
Я не мог не заметить, что ее лицо оставалось сухим и невозмутимым. Вся ее семья рыдала у нее за спиной, а она не проронила ни слезинки. Меня пронзило странное чувство уважения.
Я открыл рот, чтобы ответить отказом, но потом понял, что тогда она попытается завязать разговор, если ей станет скучно.
– Выбери классику. Твоя голова и так уже до краев забита чепухой.
Она бросилась в библиотеку, а через минуту вернулась с экземпляром «Анны Карениной» под мышкой. Печенька предприняла последнюю попытку взять обувь, но я подхватил ее на руки и вынес за порог, а потом усадил в такси, пока она не успела устроить очередную выходку.
Водитель завел двигатель и отъехал от обочины, как вдруг машина во что-то врезалась. А вернее, в кого-то. На слух, дело серьезно. И чем только в Джорджии кормят бездомных котов?
– Фрэнки! – Печенька опустила окно и по пояс высунулась из машины. – Все хорошо?
Фрэнклин колотила ладонями по крыше, останавливая машину.
– Держи! – Она сунула в окно небольшой чемодан. – Я бы ни за что не дала тебе уехать без них.
Значит, Даллас все же удалось выбраться из этой дыры с одеждой и нижним бельем.
Печенька прижала чемодан к груди.
– Все там?
Фрэнклин кивнула.
– Все. Разложены по дате публикации.
– Ох, слава богу.
Чего?
– Генри Плоткин о тебе позаботится. – Фрэнклин сжала руку сестры. – Дом Доветалон[16] рулит.
Всю дорогу до аэропорта моя невеста прижимала чемодан к груди и смотрела куда угодно, но только не на меня. Не женщина, а настоящая посланница хаоса. А теперь Оливер с Заком увидят, с чем мне приходится иметь дело.
Я этого не переживу.
Глава 8
Казалось, рот моему будущему мужу нужен только для того, чтобы жевать жвачку и выводить меня из себя. Теперь, когда он не занимался вторым, он взялся за первое, готовый провести весь путь до аэропорта в тишине. Меня устраивало. Судя по насмешливым взглядам, которые Ромео бросал на чемодан, полный книг о Генри Плоткине в твердом переплете, он нарушил мое главное правило: никогда не доверять людям с дурными книжными предпочтениями. На взлетно-посадочной полосе ждал блестящий «Гольфстрим Джи-550»[17] Ромео. Мы забрались в пассажирское авто, которое преодолело короткий путь от ангара до взлетно-посадочной полосы. Возле трапа Ромео подхватил мой маленький чемодан и поднялся по лестнице, не обращая внимания на то, что я босая.
Я ему отомщу. Но сначала мне нужно найти опору в Потомаке.
У меня уже есть план. Есть у меня там один знакомый. Мэдисон. Мы так и не разорвали помолвку. Во всяком случае, официально. Сегодня мой отец позвонил его отцу и пересказал всю цепочку событий (само собой, опустив нелестные моменты). Лихты заверили, что понимают и все еще любят меня. Мэдисон – враг Ромео. Можем поквитаться с ним вместе.
Когда я вошла в самолет, меня встретила вереница мужчин. Мы прошли мимо кабины пилота, возле которой стояли двое привлекательных парней чуть за тридцать и обсуждали выбор игроков «Рэйвенс» на драфте[18]. Капитан и второй пилот. В салоне сидел Оливер фон Бисмарк, развалившись на диване кремового цвета, пил импортное пиво и что-то смотрел в телефоне. Лицо у него было почти ангельским. С розовыми пухлыми губами и светлыми кудрями, вьющимися, как и полагается, вокруг ушей и лба. Как кстати за обликом безупречного ангела скрывался дьявол! И хотя предложение Ромео стало самой громкой новостью с бала дебютанток, фабрика сплетен распространяла истории и о том, что Оливер залез под юбку как минимум трем местным разведенным женщинам. Одновременно.
Еще один высокий красивый мужчина в повседневном наряде богатенького парня в виде отутюженных брюк цвета хаки, рубашки и флисовой куртки сидел за компактным столом и вел деловую беседу по телефону. Он обладал привлекательностью авторитетной персоны. Человека, чьего внимания все жаждали, стоило ему войти в помещение.
– Оливер, Зак, это моя невеста Даллас. – Ромео небрежно представил нас друг другу, не удосужившись даже обратиться к каждому из своих друзей по отдельности. – Даллас – Оливер и Зак. – Оливер поднял руку в знак приветствия. Зак одарил меня такой нетерпеливой и безличной улыбкой, будто принял за горничную, которая пришла прибрать у него в номере. Ромео расположился в просторном кресле. – Устраивайся поудобнее. Взлетаем через десять минут.
Так я и сделала, не желая показывать, что напугана. Очень кстати на столе стояла доска для закусок. А рядом с ней на хрустальной тарелке красовались ряды песочного печенья. Я отодвинула поднос. По очевидным причинам в последнее время это угощение меня отвращало.
– Тебя чем-то обидело песочное печенье, Дувр? – Оливер указал на стоящие перед ним заграничные лакомства. – Бери, не стесняйся.
Сначала Печенька. Теперь Дувр. Прелестно.
Я хотела любезно показать ему средний палец. Потом заметила креветочные чипсы и утратила чувство собственного достоинства быстрее, чем тетка, которая превратила Иисуса Христа в обезьяну на фреске Ecce Homo[19].
Я слупила уже половину пачки, как вдруг тишину пронзил резкий голос Ромео.
– Мисс Таунсенд, вы сами едите или кормите свою одежду? Сейчас не время и не место уплетать с открытым ртом такое количество еды, каким можно прокормить целую деревню. Советую воздержаться от демонстрации дурных манер во время пребывания в Потомаке.
– А то что? – Я подчеркнула вопрос тем, что сунула чипсину в рот и как можно громче перетерла ее между зубами.
– А то окажешься в ужасном положении под пристальным вниманием злобных СМИ.
– Я уже оказалась в ужасном положении. С тобой. В нашу первую встречу. На глазах у всего Чапел-Фолз.
– Насколько я помню, ты наслаждалась каждым мгновением. – Он наклонил голову и достал из кармана матовую прямоугольную жестянку черного цвета.
– Должно быть, ты что-то подсыпал в песочное печенье.
– Я был не прав. У тебя все же есть талант. Намеренно искажать смысл.
Я нахмурилась.
– Когда это ты обвинял меня в отсутствии таланта?
Оливер запрокинул голову и расхохотался.
– Просто потрясающе. Выходит, Брюсу все же не придется убивать тебя, чтобы заполучить работу. Твоя жена сделает это за него.
Брюс? Обмен сведениями с человеком, который хотел убить моего будущего мужа, казался мне отличной идеей, но не успела я спросить его фамилию, как они перешли к обсуждению акций.