– Он на складе. Сейчас придет, сэр.
Я достал из кошелька карточку «Центурион», как вдруг моя упрямая жена промчалась мимо меня к выходу. Не впервые я поймал себя на том, что иду за ней.
– Не станешь ничего покупать?
Она села на пассажирское кресло моей машины, недовольно надув губы.
– Раз уж ты решил купить весь магазин, я больше не смогу совершать здесь покупки. Не хочу тебе содействовать.
Потрясающе.
Глава 38
– Особенность льда в том… что он рано или поздно тает. – Зак повращал неразбавленный скотч в бокале, изучая картину Элмера Нельсона Бишоффа в своем подземном гараже, который команда архитекторов превратила в галерею площадью почти полторы тысячи квадратных метров.
Зак был рационален во всем, что касалось машин, одежды, женщин и карьеры, но совершенно безумен, если речь заходила об искусстве. С тех пор как два месяца назад Зак одолжил четверть своей частной коллекции «Сотбис», он не упускал возможности заполнить пространство новыми находками.
Лед, о котором шла речь, – мое сердце. Конкретная отсылка к моему противостоянию с Мэдисоном, случившемуся тринадцать дней назад на импровизированной вечеринке Даллас. Я был рад сообщить, что за вычетом благотворительного вечера, на котором она выспрашивала у японского маэстро его сверхсекретные рецепты, я проводил редкие часы дома, не обращая на нее никакого внимания, отсиживаясь в своем кабинете и безостановочно работая, чтобы доказать Старшему, что в самом деле достоин должности генерального директора.
– Мое сердце окружено не льдом. Оно окружено полным равнодушием ко всему. – Мой голос эхом отразился от стен. Я бродил по огромному пространству перед абстрактной картиной Герхарда Рихтера.
– Правда. – Оливер припал к свободному участку стены и залпом проглотил стопку какой-то крепкой выпивки. – Когда думаю о ком-то, кому на все плевать, то на ум сразу приходит идиот, который чуть не убил своего заклятого врага на глазах у десятков людей в собственном гребаном доме, где камер слежения больше, чем в Пентагоне. А все потому, что последний лез к его жене.
– Не могу поверить, что говорю это, но тут я согласен с Олли. – Зак провел рукой по иссиня-черным волосам. – Она тебя наизнанку выворачивает.
– Она – бардак, который нужно привести в порядок, – возразил я и перешел к следующему вывешенному произведению искусства.
– Может, хотя бы сойдемся на том, что уборщик ты дерьмовый? – Оливер оттолкнулся от стены и подошел к подлиннику Пикассо. Потянулся, чтобы его потрогать.
Зак появился со скоростью света и смахнул его руку.
– Ты что это творишь? Тебе тут не контактный зоопарк.
Оливер зевнул, осматриваясь и, вероятно, выискивая секцию с обнаженной натурой.
– Никогда не понимал, что ты в этом нашел.
– В «Алжирских женщинах» Пикассо? – Зак уставился на него так, будто тот предложил заменить картину натюрмортом из собственных испражнений.
Оливер подошел к винтажной тележке с алкоголем и взял декантер с виски. Повращал его в воздухе, держа за горлышко.
– Мы так и будем притворяться, будто не видим, что это «произведение искусства» похоже на рисунок подавленной домохозяйки со Среднего Запада, которая нарисовала его в местной молодежной волонтерской организации, чтобы выразить боль после развода со страховым брокером, бросившим ее ради секретарши?
Зак моргнул.
– Невероятно подробно и поразительно невежественно.
Я отсалютовал Заку пивом.
– А еще высокомерно и стереотипно.
– Это я высокомерный? – Оливер поперхнулся напитком. – Я озвучиваю мнение среднестатистического человека. Это, – он указал на картину Сая Твомби «Без названия», – похоже на обратную сторону моей тетради по математике в седьмом классе. А это, – повернулся к картине «17А» Джексона Поллока, – по всей видимости, то, что получается, когда некачественный рождественский свитер и комок шерсти дают потомство.
Зак наморщил нос, неспешно подошел к красной тревожной кнопке на одной из стен и нажал.
– Охрана, у меня здесь человек, которого нужно выпроводить с моей территории.
Я, вскинув бровь, оглядел упомянутого человека.
– Я бы не назвал Оливера человеком.
Оливер кивнул.
– Легенда – больше подходит.
Зак повернулся ко мне.
– Она уже знает о вас с Морган?
– Не совсем.
Печенька кое-что знала, но не те части истории, которые превратили меня в бессердечное чудовище.
– И каков ее замысел? – Оливер поставил бокал на ладонь греческой богини. Единственной статуи, которую он (цитата) понимал. – Ясно же, что он у нее есть.
Мы втроем разошлись в разные стороны, обходя те произведения искусства, которые нас привлекали.
Я остановился перед собакой из воздушных шариков Джеффа Кунса.
– Она хочет забеременеть.
Оливер издал смешок.
– Удачи с этим.
Я не стал рассказывать ему о том, что Даллас стремительно приближалась к своей цели, расхаживая по дому в крошечных ночнушках и постоянно пытаясь меня соблазнить.
– В любом случае меня сейчас беспокоит не миссис Коста. – Я одним глотком допил пиво и выбросил бутылку в тележку с алкоголем. – «Лихт Холдингс» сегодня вышли на рынок.
– Я видел. – Зак почесал подбородок. – По прогнозам, их акции взлетят до небес.
А это значит, что пора сделать шаг и начать вмешиваться в дела их компании.
– Я ознакомился с результатами аудита. – Я подхватил свое пальто от Burberry и начал его надевать. – Они не пуленепробиваемые. За последнюю пару лет их доходы выросли несущественно.
– Это потому, что они работали над технологической стороной вопроса, а не над производством.
Оливер провел языком по верхним зубам, приподняв губу.
– А еще потому, что они пока официально не увели ваш контракт с Министерством обороны.
Если бы не то обстоятельство, что я сам желал видеть, как «Коста Индастриз» сгорит дотла, то счел бы радость моих друзей неприятной. В любом случае, мне нужно решить этот вопрос, чтобы унаследовать должность директора.
Непростая задача, учитывая, что Старший весьма успешно разрушал прибыльный бизнес своих предков.
Я приподнял воображаемую шляпу.
– С вашего позволения, джентльмены, меня ждут дела.
Как раз в этот момент в гараж ворвалась охрана Зака. Игорь и Дэйн тут же двинулись к Оливеру. Зак не в первый раз выгонял его по той причине, что Оливер вел себя как настоящий тролль.
Он пошел за мной к двери.
– Не волнуйтесь, ребята. Сам найду выход.
Мы вышли к машинам, на которых приехали, хотя все втроем жили на одной улице. Прежде чем сесть на пассажирское сиденье, Оливер издал вздох, означавший «спроси меня, что случилось».
Я знал, что не стоит ему потакать, но не сделать это означало нарушить тридцатилетнюю традицию.
– В чем дело?
– Не знаю, как сказать, Ром.
– Как можно лаконичнее и быстрее.
– В тот день, когда твоя жена закатила вечеринку… – Он замешкался, рассматривая меня. При упоминании о Даллас я сразу насторожился. – Она за мной приударила.
– Приударила за тобой? – повторил я. – Ты хотел сказать, просто тебя ударила? Так звучало бы логичнее. – Да и в целом больше вписывалось в ее характер.
– Она предложила мне себя. – Оливер оперся локтем на открытую дверь своей «Альфа Ромео». – Сказала, что сделает это тебе назло.
В это я мог поверить.
А теперь, когда вспомнил, как Даллас согласилась, чтобы я поделился ею с друзьями (вызов, который я ей бросил, чтобы подразнить, вышел мне боком), все обрело еще больше смысла.
Затылок обдало жаром. Пальцы покалывало от желания его придушить. Чувства, дремавшие на протяжении многих лет, возродились – темные, удушающие и полные неприязни.
– И как ты отреагировал? – наконец выплюнул я.
Оливер сверкнул зубами.
– Сказал ей, чтобы позвонила мне после вашего скорого развода, разумеется.
Этого оказалось достаточно, чтобы я набросился на него. В считаные секунды пригвоздил к асфальту и сжал в кулаках отвороты его рубашки.
Сотрясаясь от ярости, притянул его к себе, пока мы не прижались друг к другу носами.
– Если ты, мать твою, еще хоть раз взглянешь на не…
Не успел я закончить предложение, как позади меня раздались слабые хлопки. Из гаража вышел Зак.
– Ладно, фон Бисмарк. Ты выиграл пятьдесят штук. Постарайся не спустить их на проституток.
Оливер скинул меня с себя и встал, начисто отряхивая одежду.
– Но проститутки – моя страсть.
Я выпрямился, недовольно переводя взгляд с одного на другого.
– На что спорили?
Зак подбородком указал на Оливера.
– Фон Бисмарк утверждал, что ты отреагируешь острее, чем в тот раз после случившегося с Морган. – Он замолчал, склонив голову набок. – Господи, Коста, я видел подростков, которые вели себя сдержаннее на концерте One Direction. Когда дело касается нее, ты просто огненный шар из эмоций.
– На самом деле она ко мне не клеилась, приятель. – Оливер похлопал меня по плечу и наклонился, чтобы поймать мой взгляд. – Хотя тебе, пожалуй, стоит знать… Если однажды она это сделает, я отреагирую так бурно, что оставлю вмятины в форме своего члена по всему ее телу.
Порой мне хотелось, чтобы у Оливера все еще была мать, просто чтобы я мог трахнуть ее, а потом дразнить его до скончания века. Я смахнул его руку, решив, несмотря ни на что, не заканчивать вечер за решеткой. Хотя еще предстояло встретиться со Старшим, поэтому угроза, возможно, пока не миновала.
– Дело в другом, – выдавил я. – Я не ревную. Просто забочусь о ней. Даллас не сделала ничего плохого, кроме того, что живет на свете.
– Денвер сделала много чего плохого. – На лице Зака промелькнула печальная улыбка. – Просто ты снова и снова ее прощаешь.
Глава 39
– …Ремонт обойдется в шестизначную сумму…
– …нужно установить больше камер в восточном крыле…