Ромео Коста коснулся моего плеча, пока проходил мимо, не удостоив меня даже мимолетного взгляда.
– Обесчещена песочным печеньем. – Он закинул в рот кусочек жвачки, и его внушительная фигура сошла с помоста. – Как низко ты пала.
Глава 3
Олли фБ: @RomeoCosta, и каково тебе лишиться невинности в сфере скандалов? Добро пожаловать в клуб, сынок. У нас закуски. А еще с нами семейка Кеннеди.
Ромео Коста: www.dmvpost.org/Von-Bismarck-Heir-Caught-Cozying-Up-To-Georgia-Governors-Wife[10].
Олли фБ: Называй меня папочкой, и, возможно, я поделюсь своими навыками.
Зак Сан: Быть разлучником – это не навык.
Олли фБ: Скажи это Рому. Он только что на корню уничтожил чужую помолвку, репутацию и будущее за каких-то десять минут. Ученик превзошел учителя.
Олли фБ: [GIF: Шайа Лабаф аплодирует стоя]
Зак Сан: И где сейчас Ром?
Олли фБ: У нее дома, наверное, поджигает памятные вещи из ее детства и топит питомцев.
Зак Сан: Будь у меня сердце, оно бы разрывалось за нее.
Олли фБ: Судя по отпору, который она ему дала, если что и разорвется, так это твой юношеский запал к концу месяца.
Глава 4
Миллион Даллас Таунсенд вальсировали в моем мозгу, вонзаясь острыми каблучками в каждую извилину. Я разлепил глаза. Комната раскачивалась туда-сюда, будто я оказался в каюте тонущего корабля.
– Не стоило допивать «Паппи Ван Винкль»[11] в одиночку, приятель. – Оживленный голос Оливера эхом донесся из туалета. – Делиться – это по-братски.
Зак хмыкнул где-то в отдалении.
– Говорю в последний раз, фон Бисмарк: та модель Agent Provocateur не хотела участвовать в тройничке.
Я зашипел в шелковую подушку в отеле «Гранд Ла-Перуз», жалея обо всех принятых мной решениях, которые привели меня в этот гадюшник. Воодушевленные неожиданным открытием, мы втроем приехали в Чапел-Фолз за полчаса до бала.
А сейчас занимали президентский люкс с четырьмя спальнями. Не потому, что так сильно наслаждались обществом друг друга, а потому как знали, что какой-то болван заблаговременно забронировал его перед балом. Возможность радоваться чужим страданиям – одно из малейших удовольствий в жизни. То, которому я часто предавался.
Оливер неспешно вошел в комнату, держа во рту незажженную сигару.
– Тебе нужно было заглушить боль. Стереть воспоминания о том, как ты ласкал пальцами малолетнюю девицу на глазах у представителей крупнейших компаний США. – Он натянул на плечи поло. – Кстати, счет за один только алкоголь и сигары составил сорок тысяч. Нам стоит заняться организацией балов дебютанток. В мире всегда будет полно привилегированных девиц, которым нужны мужья-миллиардеры.
Мысль о том, чтобы снова понапрасну тратить время подобным образом, вызывала у меня отвращение.
– Ты еще до первого вальса превратишь его в игорный дом и станешь отцом нескольких незаконнорожденных детей.
Оливер плюхнулся на край моей кровати и стал натягивать сапоги для верховой езды.
– Да – азартным играм. И нет – бастардам. Я всегда защищаю свое хозяйство. Никакой любви без резинки. – Учитывая, что он рассматривал женщин как бесконечную череду теплых дырок, в которые можно притулиться на ночь, я сомневался, что Оливер вообще имел представление о любви. Он помолчал, зажав сигару губами. – Не все настолько щепетильны, чтобы практиковать твой метод, гарантирующий, что никакие незаконнорожденные детишки не встанут в очередь на трон.
Закари Сан – высокий, грациозный, до неприличия одаренный и такой же эмоционально доступный, как булыжник, – вошел в мою комнату с ноутбуком под мышкой.
– А какой у Рома метод?
Вчера он решил остаться в отеле. Все равно ему ни к чему присутствовать на балу. От одной только мысли о том, что сын женится на южанке, миссис Сан хватил бы удар. Ни одна заурядная женщина не смогла бы соответствовать их родословной потомственных денежных аристократов, корнями уходившей к династии Чжоу.
– Есть одна дырка, которую он никогда не трахает, а именно та, из которой появляются дети. – Оливер сообщил эту информацию с неоправданным весельем.
Зак нахмурился, вероятно вспоминая мое прошлое.
– В последнее время или вообще никогда?
Мы сходились во взглядах в том, что кислород, производимый исчезающими с лица земли лесами, был привилегией, которая впустую растрачивалась на человечество. Вопреки здравому смыслу, я за свой тридцать один год однажды уже сделал исключение. О чем впоследствии пожалел. К тому же весьма впечатляюще.
– Он уже так долго практикует воздержание, что его вполне можно вновь считать девственником. – Оливер накинул пиджак для верховой езды. – Я уж молчу, что еще и неудачником.
Если эти слова должны были меня задеть, то они промахнулись на пару тысяч миль. Женщины меня не интересовали.
Как и люди в целом.
Зак наблюдал за мной с удивлением и замешательством.
– Как вышло, что я этого не знаю?
– Видимо, ты пропустил мое объявление, три месяца провисевшее на первой полосе «Нью-Йорк Таймс». – Я залпом опустошил бутылку воды и бросил кусочек мятной жвачки на язык. – Сколько времени?
– Рад, что ты спросил. – Оливер зажег сигару и сделал глубокую затяжку. С янтарного кончика поднялась струйка дыма. – Время напомнить тебе о случившемся прошлым вечером. О происшествии, после которого ты опустошил целую бутылку бурбона в надежде умереть от алкогольного отравления, когда вернулся из дома Таунсендов.
Я бросил бутылку в мусорное ведро.
– Давай, лови свой звездный час. Расскажи, насколько плохо все выглядело со стороны.
– Выглядело вовсе неплохо. – Зак положил ноутбук на стол перед моей кроватью. – Безумно? Да. Возмутительно? Как и задумывалось. Но ты показал себя хорошим парнем, который пытается завоевать девушку. Во всяком случае, на видео, которыми пестрят TikTok и YouTube, и многие из них стали вирусными. Случившееся называют предложением века.
Оливер присвистнул.
– У тебя даже есть свой хэштег.
Я ни разу в жизни не устраивал скандал, и мне совершенно не нравилось быть частью одного из них сейчас. Однако цель оправдывала средства.
Я сделал это.
Украл у Мэдисона Лихта невесту и сделал ее своей.
Этот мелкий кретин всегда заканчивал вечер в компании какой-нибудь несовершеннолетней охотницы за деньгами, которая думала, будто сможет удержать его дольше, чем на одну ночь. Представьте мое удивление, когда два дня назад Оливер подслушал, как тот ударился в лирику о восхитительном теле своей невесты, ее безупречном лице и роскошных волосах.
Оказалось, впервые в своей жалкой жизни он не солгал.
Я почесал подбородок.
– Она хотя бы была так же красива, как я помню?
– Редкостно. Просто изумительна. – Оливер поднес сложенные пальцы к губам. – А еще едва достигла половой зрелости. Она хоть совершеннолетняя, Ром?
– Совершеннолетняя. – Я нащупал на подбородке впадинку по форме зубов. Маленькая безумная чертовка укусила меня и оставила отметину. – Уже как минимум два года учится в университете.
А может, три или больше, если она не преувеличивала, говоря о том, что заваливает семестры. Мне было не понять, как можно получить двойку по английской литературе, но пускай этот призрак из преисподней сама с этим разбирается.
– Зак, говорю тебе, эта женщина была так зла… – Оливер покачал головой, выпуская дым из ноздрей, как демонический дракон. – Она чуть его не зарезала. Думаю, ее остановило только то, что тем самым она бы еще больше опозорила свою семью.
К счастью, у Даллас Таунсенд была красная черта. Судя по нашему недолгому знакомству, одна-единственная. Мне было трудно даже вообразить такую яркую женщину, как она.
Она без конца беззаботно порхала, то воруя у меня еду, то почесывая языком так, будто участвовала в бостонском марафоне. От одного только ее вида мне хотелось проглотить четыре таблетки обезболивающего и запить их бренди.
Знай я, какая она, до того, как заполучил ее в качестве своей новой инвестиции, то предпочел бы слушать, как этот бледный дикарь разглагольствует о ней до конца своей жалкой жизни, но не стал бы сам на ней жениться.
Оливер со смехом хлопнул по колену.
– Она задала ему жару.
– Уверен, он ответит тем же, как только они поженятся. – Зак что-то печатал на ноутбуке, лишь отчасти участвуя в разговоре. – Что случилось, когда ты приехал к ней домой?
Я прислонился к изголовью и размял ступню, которую моя будущая жена пронзила каблуком.
– Отец велел ей идти в свою комнату. А потом мы с ним заключили славную сделку. Я буду перечислять щедрые пожертвования его некоммерческим организациям на протяжении ближайших пяти лет и познакомлю его с несколькими людьми, с которыми он хочет вести бизнес.
А все ради чего?
Я мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз увижу Даллас Таунсенд после свадебной церемонии, и у меня бы еще остались незагнутые пальцы.
– Что ж. – Оливер натянул коричневые кожаные перчатки и выбросил окурок сигары в окно. – Как бы мне ни нравилось смаковать подробности той ночи, когда Ромео разрушил свою жизнь, мне нужно осматривать лошадей и развращать женщин.
Зак приподнял темную бровь.
– Любая женщина, которой хватило тупости оказаться под тобой, уже и так основательно развращена.
Оливер вздохнул.
– И то правда.
Зак наморщил нос.
– Неужели тебе не наскучило?
В то время как Оливер любил всех женщин без разбора, Зак не мог найти ни одной, которая соответствовала бы его непомерно высоким идеалам. Собственно, миссис Сан каждую неделю устраивала ему свидания с лучшими наследницами транспортных, горнодобывающих и программотехнических компаний.
Его любимым занятием было отказывать им по абсурдным причинам, как например: «слишком красивая», «с