Ориентация на туризм, вкусы и запросы многочисленных путешественников, приезжающих в Узбекистан и, как правило, начинающих свою программу именно из Самарканда, является одной из ключевых особенностей современного состояния его декоративно-прикладного искусства. Мастера, многие из которых представляют третье, четвертое, пятое поколение ремесленников, ищут и находят формы, позволяющие подружить древнее искусство и современный спрос, не нарушая складывавшейся веками традиции.
Штампы для набойки на ткани, мастерская Владимира Ахатбекова
Обширная деятельность ЮНЕСКО в Самарканде в 2000-х годах привела к возрождению древних промыслов, превратившихся в итоге в важную часть современной самаркандской художественно-ремесленнической сцены. В первую очередь это искусство изготовления бумаги из тутовника: эксперимент разросся до настоящей фабрики. Украшение тканей набойными рисунками – еще один пример. Даже в Ташкенте мне не удалось найти ни одного мастера, который бы занимался набойкой, хотя она была распространена на всей территории страны. Пришлось ехать в Самарканд!
Раскопки на городище Афрасиаба, многочисленные находки, переданные в городской музей, являются важнейшим источником вдохновения для работающих в Самарканде мастеров. Почти каждый из тех, с кем я общалась, ссылался на наследие Афрасиаба как на базу, важнейший элемент, основу творчества.
Самаркандский регион – один из немногих в Узбекистане, где существует до сих пор неполивная керамика, в том числе и в формате мелкой глиняной пластики. Это и игрушки, и небольшие фигурные композиции, изображающие и мифических существ, и героев народного эпоса и сказок, и бытовые сценки, не покрытые глазурью. Остаются без глазурного покрытия, наследуя архаичной традиции, и крупные предметы, например кувшины.
Сейчас Самарканд известен и как центр производства шелковых ковров, хотя это искусство для Узбекистана никогда традиционным не было. И фабрика, и тренд на шелковое ковроткачество, распространившийся на всю страну, был создан и задан усилиями одной семьи.
Вышивка сюзане – важное для Самаркандской области искусство. Один из центров вышивки – город Ургут, расположенный в 50 км от Самарканда. Самаркандские сюзане узнаваемы по обильному цветочному и лиственному декору, ургутские не перепутаешь ни с какими другими благодаря черным повторяющимся кругам-розеткам, окруженным витиеватой, заостренной каймой, и изображением чайников или кувшинов.
Ургут известен и своей керамикой: семья Аблакуловых продолжает развивать этот характерный стиль с преобладанием рыжих, коричневых оттенков и узнаваемыми зелеными подтеками по краям предметов. Аблакуловы остались единственными продолжателями школы ургутской керамики.
Ковровая фабрика Samarkand-Bukhara Silk Carpets
Семья Бадгиси начинала производство шелковых ковров ручной работы за свою историю трижды: в Туркмении, в Афганистане, в Узбекистане. Благодаря Хадже Мохаммеду Эвазу Бадгиси, главе семьи, шелковое ковровое производство вошло в традицию нескольких стран и помогло выжить не одной семье. Хаджи Баба, как его ласково называют в Самарканде, родился на границе Туркмении и Афганистана. Оттуда семья перебралась в Самарканд, из Самарканда – в Афганистан. В Кабуле, который долгое время был крупным рынком ковров, сотканных в деревнях по всей стране, мастерская семьи Бадгиси начала заниматься профессиональным ручным производством шелковых ковров, обучать ремеслу других.
Шелковый ковер, Samarkand-Bukhara Silk Carpets
В начале 90-х новое узбекское правительство призвало тех, кто когда-то отсюда уехал, вернуться: так семья в третий раз запустила производство, организовав в Самарканде фабрику Samarkand-Bukhara Silk Carpets.
Для приезжающих в Самарканд гостей ковровая фабрика Бадгиси стала таким же важным пунктом программы, как памятники Тимура и Улугбека. Здесь можно увидеть весь процесс – от обработки шелковых коконов, прядения нитей и их окраски до собственно ручного плетения. При этом к гостям тут относятся как к гостям, а не как к клиентам и учат отличать ручную работу от машинной, настоящее искусство от подделок. Многим везет: они могут лично пожать руку самому основателю. Он, справивший свое 100-летие, на фабрике бывает каждый день.
silkcarpets.uz: +998 66 235 22 73, +998 91 525 72 97, ул. Худжум, 12А
Галерея Happy Bird
Happy Bird занимает две небольшие комнаты в ремесленническом центре «Хунарманд» в самом начале улицы Ислама Каримова. В одной – костюмы, созданные Еленой Ладик, хозяйкой галереи и ее командой, в другой – пара винтажных кресел, столик-витрина с коллекцией узбекских артефактов, небольшая горелка, на которой в медной турке Лена варит для гостей свой фирменный кофе с корицей.
Платья, пальто, халаты, костюмы Happy Bird – произведения высокой моды, от-кутюр, вещи, в которые вложено максимальное количество ручного труда. Каждая объединяет несколько техник: творческая манера Елены очень узнаваема. Ткани она часто красит сама, сама продумывает отделку, привлекая для каждого этапа специалистов. Кто-то делает набойку, кто-то плетет тесьму, мастерицы из разных регионов выполняют вышивку. Обувь, головные уборы, кожаные элементы производят также в единственном экземпляре мастера со всей страны, лучшие из лучших. В ансамблях Happy Bird встречаются искусства из разных регионов Узбекистана. Каждое платье или пальто – как своеобразное путешествие по стране.
+998 93 720 42 15, ул. Ислама Каримова, 43А
Керамическая мастерская Шарифа Азимова
Шариф Турсунович Азимов – один из самых известных гончаров Самарканда, академик Академии художеств Узбекистана, ученик усто Умара Джуракулова, основоположника самаркандской школы керамики. Из мастерской Джуракулова вышло множество прекрасных самаркандских керамистов. Но в 90-е, в начале 2000-х годов о школе самаркандской керамики говорили уже в прошедшем времени. Шариф Турсунович в это время работал в Нью-Йорке: семь лет существовала в Квинсе мастерская узбекского гончара Азимова. «Я считал, что нужен в Узбекистане» – так объясняет Шариф причину своего возвращения.
Глину, глазури Шарифу привозят со всего Узбекистана, какие-то из объектов окрашены современными художниками в Ташкенте. Что-то было подсказано техническими сбоями или происшествиями во время работы. Для того чтобы увезти с собой один из кувшинов усто Шарифа, вам нужно приехать к нему в мастерскую. И заложить на это побольше времени, ведь о каждом предмете он рассказывает с горящими глазами и горячим сердцем.
+998 66 236 02 14, +998 90 250 55 72, ул. Тамхид, 2-й проезд, дом 22
Фабрика по производству бумаги из тутовника Meros
Секрет изготовления самаркандской бумаги Зариф Мухторов искал пять лет. Про нее было известно, что она была прочной, гладкой, дорогой. Что караваны везли ее в Багдад, Дамаск, Кордову. А вот из чего ее производили, сведений не было. В итоге с разработкой рецепта помогли японские специалисты. Но до главного Зариф додумался сам: секретом самаркандской бумаги был тутовник, шелковица, которая в Узбекистане повсюду.
На самаркандской бумаге, в отличие от японской, корейской, китайской, можно писать с двух сторон. Здесь традиционно писали жестким инструментом, птичьим пером, например, а в Азии использовали мягкую кисть. Поэтому самаркандскую бумагу полируют с помощью раковин или полудрагоценных камней, заставляя полотно чуть блестеть, придавая ему гладкость и прочность. Живет такая бумага 300–400 лет.
На фабрике можно увидеть весь цикл производства: как замачивают ветки, как их обрабатывают, как работают движимые водой колотушки, размягчающие волокна, как быстро двигаются руки полировщиков, сжимающие фрагменты оникса. Все здесь делается так, как делалось десять веков назад.
+998 90 224 34 96, sammeros_68@yahoo.com
Обработка тутовой коры на фабрике Meros
Керамическая мастерская Ильхома Бобомурадова
Ильхом Бобомурадов, потомственный гончар, продолжатель дела знаменитого самаркандского мастера Умара Джуракулова. Как и Джуракулов, который был не просто керамистом, но и исследователем, хорошо разбирающимся в тонкостях самаркандской керамики, ее особенностях и периодах, Ильхом своим главным источником вдохновения называет древнюю керамику Афрасиаба.
Ильхом и его сын Мехрож работают и над крупными вещами – тарелками, ляганами, керамическими панно, и над более мелкими вроде ручных дракончиков. Дракончики эти – не плод фантазии мастеров, а наследие все того же Афрасиаба, где на раскопках были найдены фигурки мифических животных, и продолжение традиции, восстановленной Умаром Джуракуловым. Это он еще в 60-х годах снова принялся делать из глины игрушки, хранящие отпечаток и рук, и души художника. Мастерская Бобомурадовых находится тоже в Конигиле, рядом с фабрикой «Мерос».
+ 998 90 601 95 64, +998 97 921 75 71
Набойка на ткани Владимира Ахатбекова
Набойка, читгарлик, украшение тканей рисунками с помощью краски и штампов была широко распространена в Узбекистане. Мастера-набойщики работали в Ферганской долине, в Ташкенте, в Бухаре, в Хорезме, в Самарканде. «Старые мастера были, но они уже умерли», – говорит мне усто Владимир Ахатбеков, точно описывая ситуацию.
Набойка – искусство, которым Владимир занимается вопреки всему. Мало найти рецепт краски, мало придумать, как придать ей стойкость. Нужны еще ткани, но не простые хлопок и бязь, а те, что отличаются богатой структурой, на которой рисунки выглядят объемнее. Таких в Узбекистане сейчас не делают: Владимир покупает старые шелковые платки и использует их как основу. Другая проблема – сами штампы, колыбы. Свою коллекцию, в которой больше ста узоров, Владимир собирал по крупицам. Это чисто ручная работа, мелкая, филигранная, сделанная принципиально иным способом, чем тот, которым работают, к примеру, самаркандские резчики по дереву. Конечно, можно вырезать и на станке, но важно, чтобы старинная техника оставалась неизменной, стопроцентно ручной.