В комплексе Дорус-Саодат
В отличие от Сурхандарьи Кашкадарья – регион, где туристов бывает больше, потому что он граничит не с Таджикистаном, Туркменистаном и Афганистаном, а с вполне развитой и туристической Самаркандской областью, например. И только степи вокруг Карши, столицы региона, упираются в туркменскую границу. Но есть другая проблема: Шахрисабз, родину Тимура, большие автобусы с туристами пролетают, остановившись на пару часов, по дороге. Задержаться здесь, раскрыть красоту этой земли, почувствовать баланс между драматичной природой, старыми обычаями и обрядами и вполне сносной инфраструктурой – задача для исследователя, путешественника, а не туриста.
Тимур родился 9 апреля 1336 года в кишлаке на окраине современного Шахрисабза. Ему было всего 34, когда в 1370 году он встал во главе им же и созданной империи Тимуридов со столицей в Самарканде. Шахрисабз был вторым городом империи Тимура, но что важнее, местом, которому принадлежала душа правителя. Здесь, а не в Самарканде он построил для себя невероятных размеров и инженерной сложности дворец Ак-Сарай, здесь он всегда проводил время, возвращаясь из дальних походов. После Тимура (он умер в 1405 г.) и смерти его любимого внука Улугбека, астронома, искусного политика и мудреца, Шахрисабз постепенно пришел в упадок. С начала XVI века он был частью Бухарского эмирата и разделил с ним все вехи истории вплоть до прихода сюда сначала русского протектората, а потом и советской власти, которая, говорят, щедро пользовалась Шахрисабзом как донором при реконструкции памятников Самарканда.
Старый Шахрисабз стал жертвой не самой рациональной реконструкции. Районы вокруг Ак-Сарая, являвшиеся уникальным примером планировки средневекового города для одних и морально устаревшим жильем для других, были снесены ради строительства аккуратных, но лишенных прежней жизни аллей. Если приедете в Шахрисабз просто так, без проводника и подготовки, вы увидите остов тимуровского дворца, поля плитки, батареи урн, стену, отделяющую это оторванное от истории пространство от самого города, пожмете плечами и уедете. Одна из моих задач – не дать вам это сделать.
Шахрисабз
Основные достопримечательности Шахрисабза локализованы в самом центре, на расстоянии короткой прогулки друг от друга. Это часть сохранившегося портала дворца Тимура Ак-Сарай и комплекс Дорут Тилават, включающий в себя усыпальницу отца Тимура, мавзолей шейха Шамсад-Дина Куляла ал-Кеши, а также мавзолей Гумбази-Сейидан и мечеть Кок-Гумбаз. Самое очаровательное место здесь, сохранившее дух старого города, павшего жертвой перестройки, – двор мечети, укрытый тенью платана, высаженного еще в 1370 году. Получается, что это дерево с кружевной листвой помнит великого Тимура!
Азиз Ахмедов
Азиз Ахмедов и макет дворца Ак-Сарай, выполненный им, – две для меня главные достопримечательности города. Азиз родился и вырос в Шахрисабзе и с детства был заворожен двумя уцелевшими пилонами, руинами Ак-Сарая. Поступил в художественную школу, а после – на факультет реставрации архитектурных памятников. К постройке макета дворца, выполненного целиком вручную, резьбой по дереву и гравировкой на пластике Азиз готовился двадцать лет: рисуя свою магистерскую работу, представляющую фасад дворца, работая на реконструкции города, собирая архивные материалы, данные раскопок, старинные фотографии. Он водит меня вокруг макета входного портала, занимающего центральное место в галерее, расположенной между Ак-Сараем и мечетью Кок-Гумбаз, и рассказывает, как математический расчет и внимание к деталям вместе с советом учителя, Искандара Азимова, помогли ему рассчитать точную высоту дворца. Говоря о своих планах, он указывает на картину на стене, на которой изображен Ак-Сарай во всех деталях, с гаремом, с великолепным внутренним двором, украшенным выложенным майоликой огромным бассейном. «Все это мы построим!» – с уверенностью говорит Азиз.
Дворец Ак-Сарай, Шахрисабз
Азиз сотрудничает со многими художниками Кашкадарьи, поддерживает мастеров и Шахрисабза, и удаленных кишлаков, обеспечивая их заказами, проводя встречи, рождая обмен опытом и конкуренцию. Любимое его место в крае – и это видно по работам, висящим на стенах, – горный кишлак Гилан, расположенный высоко в Гиссарских горах, в заповеднике, где встречаются и медведи, и снежные барсы. Выбор живописи в европейском духе, оформленной к тому же в хорошие рамы, в галерее Азиза – один из лучших в стране. С вывозом проблем не будет – мастер уполномочен оформлять специальные разрешения.
+998 97 380 02 12, аллея Амира Тимура, 14
Саодат Низамова
У стен мечети Кок-Гумбаз, в какое бы время ни приехали, вы увидите прилавок, заваленный расшитыми сумками, наволочками, косметичками, и за ним – улыбчивую женщину в платке. Это Саодат Низамова, одна из самых известных вышивальщиц города. Дом Саодат-опа находится рядом, в махалле, которую обошла стороной реконструкция. Она принимает меня в нем, в гостиной с яркими расписными стенами и полом, застеленным мягкими бархатными курпачами. В этом доме живет уже четвертое поколение семьи Низамовых: Саодат пришла сюда в семью мужа. Мастерству вышивки и региональным узорам ее научила бабушка, а сейчас уже Саодат-опа учит сама: выпустила больше 100 вышивальщиц, которые успели, в свою очередь, передать искусство своим подопечным. В промысле, который стал полноценным бизнесом, благо туристов в Шахрисабзе всегда было много, Саодат помогает вся семья, включая мужа. Всего же под ее началом работает до 40 вышивальщиц-надомниц. Саодат рассказывает, что вместе с другими членами объединения ремесленников «Хунарманд» она ездит по дальним кишлакам, обучая женщин ремеслу, которое сможет их прокормить.
Традиции шахрисабзской вышивки здесь принято вести от времени Тимура, который привез сюда, на постройку и обустройство города-сада, мастеров со всей империи. Ткацкая школа Шахрисабза была одной из самых мощных; до сих пор местные мастерицы работают несколькими техниками. Самая, пожалуй, трудоемкая из них и характерная именно для Шахрисабза – ироки. Саодат разворачивает огромное панно, какого я никогда прежде не видела, с изображением Ак-Сарая и памятника Тимуру: вышивка выполнена мельчайшими стежками, напоминающими бисер и не оставляющими на ткани просвета. Вышивка в такой технике ведется без предварительного нанесения контура на ткань. Опытная вышивальщица просчитывает узор по сетке полотна, рождая рисунок, являющийся симбиозом точного расчета и художественного порыва.
+998 91 644 91 89
Сюзане для Hermès и сад для бабушек
«Я окончила иняз, хорошо говорю по-французски и в 1999 году, после стажировки во Франции, начала свою школу: собрала для бесплатного обучения иностранным языкам одаренных детей из малообеспеченных семей. Было так трудно! Я раздавала свою зарплату другим учителям… Но Бог дал нам хорошую идею – обеспечить работой мам, чтобы они могли купить нужные книги детям. Так все и началось». Мы с Юлдуз Мамадиёровой пьем чай под средневековым куполом Чорсу в центре Шахрисабза. Здесь у нее шоу-рум – на стеллажах сумки, обувь, косметички, стены и пол украшены большими коврами, здесь же несколько женщин вышивают, ткут, шьют. «Мы купили по сто граммов ниток, надо мной все смеялись, мол, неужели этих ста граммов тебе хватит, – продолжает Юлдуз, рассказывая, как вместе с тремя женщинами из родного кишлака они начинали вышивать кошельки. – А я им сказала – вот увидите, через некоторое время я буду брать по сто килограммов!» Через три месяца работающих женщин стало 75, видов товара – 10, появились собственные этикетки, Юлдуз стала ездить продавать свою продукцию в Ташкенте. Сейчас, спустя 20 лет, с Юлдуз сотрудничает более 100 женщин, открыто 4 цеха, а видов товара – более 50.
Сюзане, вышитое руками шахрисабзских женщин, украшает холл офиса Hermès в Париже. Заказ пришел через дочь первого президента Узбекистана Гульнару Каримову. Огромное полотно – 5 на 4,3 метра. Юлдуз торопили: с работой управились за семь месяцев вместо двух лет. Французы давили, не до конца понимая, какая кропотливая это работа – вышивка. «А я отправила им письмо и фотографии приложила: какие женщины работают в кишлаках, какая у них дома обстановка… и они, французы, потерялись, – рассказывает Юлдуз. – А потом неожиданно во Франции вышел журнал со статьей и этими фотографиями. Когда мы получили его по почте, я перевела материал своим работницам, мы вместе сидели, готовили плов. Для нас это было очень приятно». Юлдуз показывает мне фотографии того самого сюзане, добавляя, что о том, что это заказ для старейшего французского дома, они узнали уже после того, как работа была закончена, ну а теперь-то, после Hermès, им не страшно ничего.
Юлдуз Мамадиёрова с работницами своей мастерской
Юлдуз в разговоре часто говорит о Боге, объясняя, что не может зайти в каждый дом и каждой рассказать, что можно жить по-другому, ручной труд достоин хорошей оплаты и женщина может быть независимой. «Мне до сих пор неинтересны деньги. Я дала обещание Богу, а через Бога – женщинам. Поднять уровень жизни так, чтобы они сами могли за себя принимать решения. Эту мечту мы можем осуществить только через работу», – говорит Юлдуз, добавляя, что учит женщин еще и смотреть на свое ремесло как на искусство, поднимая престиж ручного труда.
Идеи, по словам Юлдуз, к ней приходят одна за другой. Она указывает на свою тетю у ткацкого станка, давая понять, что коврами начала заниматься ради нее и ее подруг, с детства владевших искусством ковроткачества. «Бабушки любят вместе проводить время», – смеется Юлдуз, добавляя, что мечтает открыть пансионат для пожилых, где они смогут общаться и работать, если захотят. Говорит о планах стать депутатом и вернуть натуральные шерстяные ковры в детские сады, давно вытесненные оттуда суррогатами: «Я считаю, что Бог всегда поможет, если у вас хорошая мечта».
+998 91 467 77 82, yulduz1967@mail.ru, ул. Куллолик, 2/1
Зайнетддин Музафаров
Семья Музафаровых – Зайнетддин-ака, живущий в Шахрисабзе, и его сын Рустам, занимающийся керамикой в шахрисабзском стиле в Ташкенте, – единственные, кто сохраняет в городе старую гончарную традицию. Еще в 80-х у Ак-Сарая располагалась махалля керамистов, от которой осталась разве что чайхана «Куллолик», от узбекского кулол – «гончар». «Старики умерли, а молодые не стали их дело продолжать», – расстраивается Зайнетддин. Керамику Шахрисабза он называет огненной, указывая на охристые, бордовые, алые ее тона. Он – представитель шестого поколения гончаров: и рисунки, и техники унаследованы им от отца, Ахата Музафарова, известного на весь Узбекистан мастера, от дедов, от прадедов.
Гончар Зайнетддин Музафаров в своем доме
Техника, в которой работают Музафаровы, предполагает выполненный кистью рисунок и обжиг в один этап на высокой температуре. Каждый предмет, выставленный в доме-музее, где есть и отдельная мастерская, и нарядный зал, в котором собраны работы членов семьи, включая 250-летние кувшины и ляганы, несет на себе и узнаваемые черты шахрисабзской школы, и отпечаток личного стиля. Жаль только, что в центре города магазина у Музафаровых нет: предлагали, но аренда оказалась слишком дорогой. «Наш любимый мотив – рыбы, – говорит мне Зайнетддин, – они означают не только достаток, но и дружбу». И птица Хумо, символизирующая счастье и свободу.
+998 97 774 48 53, ул. Ак Сарай, 7
Отели и рестораны
Kesh Palace
Одна из лучших гостиниц Кашкадарьи работает в современном здании в новой части города. В номерах все привычные европейские удобства, от чайника до сейфа. Лично я по ним – и по удобной кровати – за время путешествия по Сурхандарье очень соскучилась.
+998 95 505 55 51
Исторический центр Шахрисабза
Eshon-pir historical house hostel
Гостевой дом, расположенный в старом харизматичном доме в махалле в нескольких шагах от мечети Кок-Гумбаз, рассчитан на размещение 9 человек: здесь 3 трехместных номера, оформленных в старом национальном стиле. Хозяин, Рашид-ака, проводит также мастер-классы для гостей: сделает во дворе плов, расскажет о традициях Кашкадарьи.
+998 97 188 00 61
Koba Maqom
Нарядный ресторан в здании старого караван-сарая, которому вернули исторический облик. Считается первым местом в городе, куда ведут дорогих гостей.
+998 99 318 95 99, ул. Зингирон, 78 Д
Chorsu Milliy taomlar
Большой ресторан с национальной кухней, популярный как у местных, так и у гостей Шахрисабза.
+998 95 681 00 03
Шарифжон Раупов
В Гузар, бывший когда-то крупнейшим городом Бухарского эмирата (отсюда до Бухары – 3 часа, до Карши, столицы Кашкадарьинской области, – час), мы поехали с провожатым: найти дом потомственного ювелира Шарифжона Раупова, чей прадед работал на эмира Бухары, оказалось очень непросто. По дороге Азиз, мой кашкадарьинский гид, негодовал: почему у Шарифа до сих пор нет своего места в Шахрисабзе, ведь сюда, по разбитым дорогам, доберется только самый упорный путешественник.
Шариф – представитель шестого поколения династии ювелиров Рауповых, продолжает создавать украшения в старой технике. Инструменты остались ему от дедов, работавших на бухарскую знать, например на отца последнего бухарского эмира, Сеида Абдулахад-хана. В подсвеченных витринах в гостиной, застеленной цветастыми коврами, – копии украшений, сделанных прадедом Шарифа, хранящихся сейчас, по его словам, в Эрмитаже. Все то, что было приготовлено для эмиров, конфисковали после революции. «Но формы-то остались, – говорит Шариф. – Так что я все восстановил». Дома у него – музей, по украшениям можно изучать ювелирные школы Узбекистана. Хорезмская – чуть тяжеловесная, орнаментальная, бухарская и самаркандская отличаются легкостью и плавностью, в Ташкенте и Фергане использовали много камней, в основном кораллы и бирюзу. Даже перламутр на этих украшениях встречается! Легко представить груженные индийскими сокровищами караваны, из которых для семей правителей выбиралось все самое лучшее. Шариф даже восстановил на основании архивных документов и собственных исследований легендарный нефритовый перстень-печать Тимура и надеется, что он займет свое место в музее, уже не домашнем, а государственном.
В сундуках у Шарифа – коллекция одежды бухарской знати рубежа XIX и XX веков, семейное достояние. Ловкими движениями он закручивает чалму: отрез шелка для драпировки достигает семи метров. И позирует в двух ярких халатах (их никогда не носили по одному) на фоне коллекции старинных часов, которую собирает всю жизнь. Украшения, которые делает Шариф, можно купить в Самарканде и Бухаре, но лучше всего приехать к нему в гости: многое из того, что можно увидеть здесь, в Гузаре, и в лучших музеях не найдешь. И уж точно ни один музейщик не даст тебе ощутить своими пальцами текучесть старинного шелка.
+998 91 262 51 34
Йулчи тандыр
По дороге из Шахрисабза в Гузар, не доезжая до последнего десяти километров, с левой стороны дороги вы увидите небольшую тандырную. Йулчи по-узбекски значит придорожный. Традиционную баранину здесь готовят практически так же, как в Сурхандарье: и барашков используют гиссарских, и добавляют к мясу арчу. Но у местного тандырщика Туры Турсунова свои секреты. Во-первых, к смеси, которой натирают мясо перед приготовлением, добавляются еще чеснок, зира и семена кориандра. Во-вторых, на решетку, установленную в верхней части тандыра, Тура кладет хасип, домашнюю колбасу из бараньей печени, мяса и жира в натуральной оболочке с теми же специями. Тура говорит, что тандыр, как и большинство блюд региона, придуман пастухами: приготовленное так мясо долго не портится, и советует лопатку и подреберные части как самые вкусные. И мясо, и хасип оказались великолепными, а хасип так вообще самым вкусным, что я когда-либо ела. А мой гид Азиз, который именно здесь заказывает мясо для семейных праздников, просит обычно запечь в тандыре еще и айву – будет нежный гарнир.
+998 90 667 60 10