Единственное в чем я сейчас был уверен – я не смогу вернуться в дом, где ждет меня волчица. Не смогу смотреть ей в глаза и не смогу терпеть ее близость. Не хочу.
Решение приходит в ту же секунду, что и осознание нежелания возвращаться в стаю.
Я стараюсь следить за дорогой и набираю номер Альфы.
Гудки. Их слишком много.
– Да, – наконец слышу голос в ответ.
– Дядька, сошли меня куда-нибудь на пару дней, а лучше на дольше, – выпаливаю я на одном дыхании. – И чем дальше, тем лучше, – добавляю, тяжело дыша. Меня, словно прокручивают в стиральной машине или катают на адской карусели. Хочется сойти и отдышаться.
– Не понял.
– Ну что непонятного? – интересуюсь я раздраженно. – Мне нельзя появляться в стае. Я не хочу, – не говорю – рычу.
– Ты все же с ней виделся? – спрашивает Альфа.
Врать смысла нет, и я честно признаюсь:
– Да. Виделся.
Запрещающий сигнал светофора и пауза на перекрестке дарят мне возможность прийти в себя.
– Мит, я же запретил! – рявкает Альфа. Он не дожидается моих оправданий и спрашивает: – Ты не сделал никакую непоправимую глупость?
– Нет, – рычу я в ответ. – Ничего такого, чтобы требовало твоего вмешательства.
Альфа молчит.
– Хорошо, – произносит он спустя мгновение. – Вернешься, как поймешь, что готов. Я предупрежу твою пару, – последние слова он говорит с уничижающей интонацией.
Недоволен, осуждает.
– Дядька, – огрызаюсь я, – ты за время со своей парой хоть раз взглянул на другую женщину, захотел ее?
– Нет. В природе волка – верность.
– Именно. Верность. Зверь не позволит изменить своей паре. А мой не только позволяет, он хочет этого сам. Понимаешь?! – я окончательно взрываюсь. – Я уехал от нее минут десять назад, а зверь уже тянет меня за жилы, как кукловод марионетку за нити. Он хочет к Агате! – я перешел на остервенелый крик.
– Я не понимаю тебя, но помогу разобраться, – обещает Альфа. – Не приближайся к девчонке, пока мы не поняли, в чем дело. Митир, ты меня понял? Это в целях ее безопасности, – он приводит весомый аргумент.
– Ладно, – я соглашаюсь совершенно без охоты.
Значит, мысль остаться в городе нужно отмести. Чем меньше расстояние до дома мышки, тем больше вероятность, что я не сдержу слова.
Я заправляю авто, покупаю большую бутылку сладкой шипучки и выезжаю за пределы города.
Можно выбрать одну из заброшенных сторожек, где раньше дежурил кто-то из стаи, охраняя территорию, и отсидеться там пару дней.
Так и сделаю.
Пока не пропала связь, я съезжаю на обочину и набираю Ковалю. Тот отвечает сразу.
– Жалуйся, – говорит он насмешливо. – Твой дядька уже волосы на себе рвет. Даже на причинных местах. Хорошо, что не моих, – фыркает оборотень.
– Я не для этого позвонил. Проверь девчонку по женской линии, – прошу я.
С огромной вероятностью моя догадка окажется верной. Неинициированная ведьма. Довольно сильная. Но ведьма вне ковена и без знаний. Ожоги в форме небольших женских ладоней на предплечьях отчима мышки тому доказательство. Агата сама не поняла, что она сделала, так бы давно задалась вопросом о своем даре.
Случайный дар. И, возможно, он не один, что, если Агата сама того не желая приворожила, одурманила зверя и… меня?..
– Я проверял ее до пятого колена, – недовольно ворчит Илья. – И рождались одни девочки, – восклицает он, понимая к чему я клоню. – Данилова ведьма? – спрашивает он, а мне хочется исправить друга. Попросить называть мышку по имени. – Седьмая дочь? – спрашивает он у меня.
– Вот я и хочу это узнать.
Я залпом выпиваю половину бутылки лимонада и съезжаю с асфальтированной дороги.
Мне нужно побыть одному. В тишине. Разобраться в самом себе и в своих ощущениях.
Сторожка заброшена. Сразу не вспомнить, сколько десятилетий прошло, как оборотни перестали лично оббегать границы территории. Сейчас нет необходимости присутствия кого-то из оборотней, с задачей наблюдения справляются камеры. Лишь вокруг самой стаи круглосуточно курсирует охрана. Хоть нашей земле присвоен статус «Территория покоя», но и этот статус останавливает не всех. И периодически встречаются люди, желающие поохотиться в лесу. Особо прытких приходится учить по-своему, но этот урок запоминается надолго.
Дверь домика подаётся со скрипом, и мне в лицо ударяет спертый воздух. Я распахиваю окна и жду, прохаживаясь по заросшей тропинке, пока проветрится основная комната.
В доме есть тот минимум, чтобы не сдохнуть от голода. Ножи, нехитрая посуда, спички, даже пару пачек каких-то круп нашёл, а с остальным, Мит, крутись как хочешь.
И я отвлекаюсь на быт. Занимаю руки и голову благоустройством своего временного убежища. Даже зверь на время перестает изводить меня. Здесь он чувствует свободу, ему нравится отсутствие людей и тишина. Как и мне.
Я намеренно забываю про просьбу, озвученную Ковалю, и остаток дня и часть ночи провожу за прогулкой, чтобы после точно уснуть.
Рано утром возвращаюсь к месту, где ловит сотовая связь.
Коваль принимает вызов словами:
– Ты был прав. Девчонка седьмая дочь, – произносит он. – Случайный дар. Везет же тебе, Мит, – хмыкает он довольно.
Коваля спасает лишь то, что он в десятках километров от меня, так бы я точно потрепал его за загривок, исключительно по-дружески, конечно.
– Если тебе так хочется головняка, так могу познакомить, – отвечаю я.
– У меня уже есть головняк. Альфач попросил присмотреть за Даниловой. Не верит он в тебя, друг, боится, что ты спровоцируешь конфликт стай. Ты еще долго будешь играть в отшельника?
И Альфа прав, если Леся поймёт причину моего отсутствия, недельным сном на диване мне не отделаться. Через несколько часов Платов с половиной своей стаи будет стоять под окнами нашего дома. И Иван показательно разберёт меня на запчасти в отместку за слезы своей дочери. И Агату тронет, Платов позволит себе припугнуть женщину, в этом я не сомневаюсь.
– Не знаю, – рыкаю в ответ. – Успел соскучиться?
В трубке я слышу наигранный хохот.
– Больше, чем по своей злючке. Мит, – говорит осторожней, и я знаю, что Илья хочет сказать, – Леся не в настроении. Она догадывается о чем-то. Возможно, не догадывается, но подозревает точно. Ты же знаешь эту бабскую интуицию. Ты на секунду задержался с ответом на вопрос или посмотрел не тем взглядом, а она уже поставила диагноз и прописала лечение.
– Понял. Завтра созвонимся, – отвечаю я, сбрасывая вызов.
Мессенджеры показывают несколько новых сообщений. Там есть и от Леси. Я не читаю, просто выключаю телефон вновь. Чем меньше скажу сейчас, тем меньше придется врать в будущем. А ложь она, как снежный ком, налипает и налипает сверху, и сказать правду уже становится невозможным.
Да и нечего мне сейчас сказать вразумительного своей паре, только признаться в слабости и предательстве.
Мысленно я возвращаюсь к Агате. Мозг подло нашептывает, что вся моя тяга к мышке может быть навязана, а зверь категорически не согласен. А я привык ему доверять. Он замечает то, что человеку не уловить.
Мышка. Неинициированная ведьма. Седьмая дочь. Девочка случайно получившая возможность овладеть ведовством и колдовством, волей случая. Ей просто не посчастливилось родиться седьмой по счету. Если такие девочки вовремя не находят себе учителя, со временем без знаний только и навлекают на себя неурядицы. Бедовые – так их называют. Они не контролируют свой дар. И действуют на эмоциях. Так случилось и с мышкой, когда она оставила отметины на руках отчима. Хотела причинить боль и у нее это получилось. Хорошо, у Агаты есть фамильяр, эта мерзопакостная зверушка старается контролировать настроение своей хозяйки и частично оберегает. Только вот непонятно, почему она не свяжется с ближайшим ведьмовским ковеном или не найдет ту, что возьмется за обучение. Странно.
Да все в истории с мышкой выглядит странным.
– Странным… – повторяю, проворачивая телефон в ладони. Я так и сидел в автомобиле после разговора с Ковалем. Спешить мне некуда, а подумать можно и с комфортом, под потоками прохладного воздуха.
Не так давно в стае Платова была странная история с истинностью, вспоминается мне. Братья-близнецы и одна женщина. Но Иван и его волки хранят подробности в тайне, не распространяются. А мне бы узнать как можно больше и, возможно, я смогу найти решение и для себя.
Почему я сразу о них не подумал?..
Большой палец ложится на кнопку включения телефона.
Звонить самому Платову бесполезно, Иван не скажет больше, чем известно сейчас. Да и глупо звонить отцу своей избранной. Поэтому мне остается только один вариант – Александр, князь Темных вампиров. Он всегда знает все и даже больше.
– Да-а-а, – тянет собеседник лениво.
– Есть возможность поговорить без свидетелей? – спрашиваю я.
– Прямо сейчас? – интересуется князь. – По телефону?
– Да, – отвечаю я коротко.
– Серьезно?! – я слышу возмущение. – А осчастливить мою скромную персону своим присутствием, Бета? Что-то вы, оборотни, с каждым днем все больше и больше наглеете.
– Я не в городе.
– Так и я не в городе, – недовольно произносит Александр. – Чтобы лицезреть меня, многим, да всем, нужно потратить время.
– Считай это просьбой брата твоей избранной, – захожу с козырей.
Упоминание об Эльке сделало свое дело. Редкие посторонние звуки из трубки пропадают, и я понимаю, что князь все же поговорит со мной. Он выполнил мою просьбу и нашел место, где никто не услышит разговора.
– Ну, – голос Высшего вампира недовольный и резкий. – Говори, волк.
– Я хочу знать о братьях Лесман.
В трубке повисает на мгновение тишина.
– Ох, как интересно, – пропел Темный. – И почему ты заинтересовался их историей?
А вот и плата за наш разговор – придется раскрыть карты.
– Мне нужно знать, может ли нелюдь встретить двух истинных в один промежуток времени.
– Как ты завуалированно озвучил свою проблему, – рассмеялся Высший вампир. – Нелюдь – это оборотень. Я правильно понимаю? А точнее – ты.