— Почему ты удивляешься, что подобные действия шокируют меня?
Он пристально посмотрел на нее.
— Ты не была шокирована. — И чуть слышно добавил: — Ты ревновала.
Она поспешно покачала головой.
— Почему бы и нет? Если бы ты рассказала мне, что у тебя был твой собственный герцог бриллиантов, я захотел бы убить его… и тебя. — Он придвинулся к ней. — Но у меня на это есть причина. Я люблю тебя.
— Ты не…
Его губы прижались к ее губам, его язык затеял с ней шутливый поединок. Она потеряла дыхание, и когда он наконец поднял голову, Марианна не могла сказать ни слова.
— И я думаю, что ты должна испытывать то же самое чувство. Или что-то очень к нему близкое.
— Нет, — прошептала она.
Джордан уже подхватил ее на руки и понес к лестнице.
— Я хочу почувствовать тебя подо мной, — хрипло проговорил он, начиная подниматься по ступеням. — Как сегодня днем. Только на этот раз между нами не будет никаких преград. — Он остановился на последней ступени. — Кажется, это было именно здесь.
— Я не хочу этого.
Он положил ее на мраморный пол и нетерпеливо откинул полы плаща. Их тела встретились, и Марианна ахнула, ощутив жар и жесткое прикосновение его плоти.
— Тогда убеди меня — и этого не будет. — Он двумя пальцами захватил шелковые завитки, окружавшие ее тайну, и нежно за них потянул. — Убеди меня.
Страстная волна захлестнула ее, груди стали тяжелыми и горячими. Лунный свет, струившийся сквозь узкие окна лестничной площадки, ледяным сиянием тронул хрустальные подвески люстры у него над головой. Холод и жар. Тьма и огонь. Властность и покорность. Марианна проклинала победившую ее страсть, пытаясь вновь вернуть вспыхнувший гнев.
— Я не из тех женщин, которым ты дарил эти свои мешочки. Я не допущу, чтобы ты обращался со мной…
— Ш-ш. — Он прикоснулся пальцами к ее губам, заставляя замолчать. — С тобой у меня никогда не будет этого. — Его глаза вдруг озорно блеснули. — Хотя когда-нибудь я, наверное, подарю тебе бриллианты. — Почувствовав, что она возмущенно напряглась, он подался вперед и прошептал ей на ухо: — У моего поверенного в Лондоне хранятся два гигантских бриллианта. Они очень красивы, у них чистая и смелая игра. Они похожи на тебя, Марианна.
— Мне не нужны твои бриллианты.
— Но эти ты примешь. — Два его пальца оказались глубоко внутри нее. — Потому что мы поместим их вот сюда.
Снова ахнув, она выгнулась ему навстречу.
— Мне нравится мысль надеть на тебя мои бриллианты, любимая. — К двум пальцам прибавился третий, они скользили туда и обратно, ритм ускорился. Она кусала губы, с трудом сдерживая крик. — По-моему, тебе эта мысль тоже нравится. Надеюсь, ты сможешь носить их, когда будешь работать, сидеть за столом, ездить верхом и ходить. И при каждом твоем движении они будут тереться друг о друга, а ты — испытывать острое наслаждение.
Эти безумные слова возбуждали ее так же сильно, как и ощущение его пальцев внутри. Страсть ее достигла предела. Снедаемая ее жаром, она почти не ощутила, что он шевельнулся, меняя свое положение. С дразнящей улыбкой Джордан прошептал:
— А для меня будет огромным удовольствием вынимать их, когда мы соберемся сделать вот это.
И он ворвался в нее, проникнув до самого ее центра.
Марианна вскрикнула и откинулась назад. Он положил ее ноги себе на бедра и отдался порыву страсти, которая была почти жестокой в своей силе.
Она могла только стонать, бессильно цепляясь за его плечи. Ощущения, которые она испытывала в эти минуты, невозможно было бы выразить словами. Марианна думала, что большего уже не выдержать, но он давал еще и еще… И все равно этого ей казалось мало. Он был воплощением бушующей силы и мужественности, а она — женщиной, разделяющей его необузданную и беспредельную страсть.
Когда наступил момент апогея, она содрогнулась, и ее торжествующий крик эхом разнесся под высокими сводами пустынного дворца.
Задыхаясь, Джордан поднял голову и посмотрел прямо ей в лицо.
— Я был слишком резок. Я не сделал тебе больно? С тобой все в порядке?
С ней все было в порядке, если не считать страшной слабости, охватившей все ее тело, и такого ощущения, словно весь мир умер и был рожден заново.
— Ты не сделал мне больно.
— Мне надо было, чтобы ты поняла. — Он нежно погладил ее щеку. — Герцог Бриллиантов жил давным-давно, это был совсем другой человек. Я воскрешу его для тебя только тогда, когда это сможет принести тебе наслаждение. — Он так хотел, чтобы она верила ему! — Теперь это только для тебя. Понимаешь?
—Да.
— Но я чувствую, что ты по-прежнему мне не доверяешь.
Как горько прозвучала эта фраза. Может быть, он ожидал возражений, надеялся, что она опровергнет его слова.
Но она промолчала, хотя в эту минуту почти готова была поверить ему, почти убедила себя, что он ее любит.
Почти.
— Я замерзла; — прошептала она. Надежда погасла в его взгляде, но он заставил себя улыбнуться:
— Ничего удивительного. — Поднявшись на ноги, он помог ей встать, а потом закутал в плащ. — Давай вернемся к огню. — Взяв за руку, он повел ее вниз по лестнице.
Она была в плаще, а он совершенно обнажен.
— Тебе, наверное, тоже холодно. Он покачал головой.
— У меня такое чувство, словно мне больше никогда не будет холодно. — Закрыв дверь комнатки, он подвел ее к огню, перед которым расстелил овчину. — Ложись. Я буду обнимать тебя, пока ты не заснешь.
Вот так же он обнимал ее в Дэлвинде каждую ночь. В те недели ее переполняли страх и обида, и она не ценила эти сладкие минуты нежности и близости. Ну что же, у нее есть сегодня, которым можно насладиться сполна.
Марианна устроилась рядом с Джорданом у огня. Она не станет думать о завтрашнем дне. Он так нежно ее обнимает… Ей хочется хотя бы на несколько часов забыть обо всем, поверить, что его слова — правда и чувство к ней сильнее, чем желание получить Джедалар.
И что существует любовь, которая живет вечно.
— А, вот это великолепно!
Марианна сонно приоткрыла глаза и увидела, что в дверях стоит Грегор.
— Бога ради, Грегор! —Джордан схватил лежавший рядом с ними на полу плащ и накрыл Марианну. — Тебе что, не пришло в голову постучать?
— Я очень спешил. — Он расплылся довольной улыбкой. — Не смущайтесь: вы вместе прекрасны. — Но мимолетная радость внезапно исчезла с его лица, и голос прозвучал тревожно: — И лучше, чтобы вас нашел я, а не Небров.
— Небров! — Похолодев, Марианна села и дрожащей рукой откинула со лба волосы. — Он здесь?
— Пока нет. Нико говорит, что он может появиться через два часа.
— Сколько? — спросил Джордан.
— Сотня человек, а может — больше. Едут очень быстро.
— Против двадцати! — Джордан гневно выругался. — Они знают, что Нико их видел? Грегор покачал головой.
— Тогда мы должны застигнуть их врасплох. — Джордан начал поспешно одеваться. — Им придется проезжать через холмы, как и нам. Там наверняка найдется место, где мы могли бы…
— Нет, — сказала Марианна. — Приведи его сюда.
Джордан кинул на нее настороженный взгляд.
— Что?!
— Приведи его ко мне.
— Черта с два!
— У тебя слишком мало людей, чтобы вступить с ним в бой.
— Думаю, это не так, — сказал Грегор. — Один наш человек стоит троих людей Неброва.
— Вы все равно остаетесь в меньшинстве, — возразила Марианна. — Спрячьте ваших людей здесь, во дворце, а потом поезжайте навстречу Неброву и скажите, что хотите с ним договориться. Скажите, что, если он пощадит вас и ваших людей, вы отдадите ему меня и Джедалар. — Подняв руку, она прервала протесты Джордана. — Потом приведите его сюда, ко мне. У вас будет возможность рассчитаться с ним.
— Давай обговорим все очень точно. Я должен привести его к тебе? — осторожно спросил Джордан. — Ты хоть представляешь, что он может с тобой сделать?
— Конечно, представляю. Но, кроме того, я знаю, что он не станет убивать меня, пока не найдет вход в туннель, — спокойно ответила она. — А это даст нам щанс раз и навсегда от него избавиться.
— Черт подери, я не буду еще раз делать тебя приманкой!
— Ты никогда не мог меня сделать тем, чем я не хотела бы быть. — Марианна повернулась к Грегору. — Объясни ему: если мы отсечем голову — змея погибнет. Люди Неброва не станут на нас нападать после смерти своего господина.
— Это верно, — согласился Грегор. — Но отсечь голову будет непросто.
— Согласитесь, что здесь у нас на это больше шансов, чем если вы нападете на весь его отряд в холмах.
— Марианна права, — сказал Грегор Джордану. — А если мы потерпим поражение, он все равно явится сюда за ней.
— Не явится, если она поедет с нами.
— Я не поеду с вами. — Она решительно встретила его взгляд. — Тебе придется привязать меня к седлу. Приведи его сюда.
— Какого дьявола ты так заупрямилась?
— Потому что я права. — И она устало добавила: — И потому, что этому пора положить конец. Ты когда-то сказал мне, что Небров никогда не отступится. И с тех пор ничего не изменилось. — Ее лицо посуровело: — Если не считать того, что он сделал с Алексом. Я не могу допустить, чтобы он глумился над людьми, которых я люблю. Он заслужил смерть.
— Он умрет. Но не здесь. Не с тобой…
— Приведи его сюда, или я сама поеду ему навстречу, чтобы все сделать.
— Будь ты проклята, — тихо сказал он тоном, полным отчаяния. Еще секунду посмотрев на нее, он резко повернулся: — Пошли, Грегор. Мы получили приказ. Пошли, приведем ей этого подонка.
— Я буду ждать в дворцовой церкви, — сказала Марианна.
Джордан оглянулся, на его лице застыл недоуменный вопрос.
Она покачала головой:
— Я не буду молиться о спасении. Я же сказала тебе, что Джедалар там. Еще раз провести Неброва не удастся. Я должна буду показать ему то, что он хочет увидеть.
— Ты клялась, что никогда этого не сделаешь.
— Обстоятельства изменились. У меня нет выбора.
— Ты же знаешь, что я тоже здесь буду. Что бы ты ни показала Неброву, я это тоже увижу. — Он помолчал. — Даже после того, как мы от него избавимся, ты окажешься проигравшей.