Мои волосы развевал ветер, Макс нависал надо мной. Если он не удержит равновесие, то мы полетим вместе. Но я доверяю ему. Он ловкий, сильный, мой. Наверное, я стала считать его своим, стоило нам выйти из корабля и попасть на Фарэт. Пусть он будет моим хотя бы мысленно.
— Ты стала моей, как только попала на мой корабль, — вторя моим мыслям, прошептал мужчина в самые губы. — Ты в моей власти, Филисити МакКаст. Советую хорошенько это запомнить. И пусть никто в твоей чертовой академии к тебе не приближается на расстояние трех шагов.
Это ревность? Сердце запело. Оно, глупое, уже безумно любит Макса, но как же страшно, что он лишь играет со мной!
— Тогда хорошенько запомни, Лимаксион Оджифаэрс, что ты тоже принадлежишь мне.
Слова сорвались с губ раньше, чем я успела о них подумать. В глазах Макса зажегся огонек, они стали практически красными, после чего мужчина приник к моим губам, сминая их и доказывая свою власть.
Он выпрямился и притянул меня к себе. Я обвила ногами его талию, и он вновь усадил меня на перила. Не помню, сколько мы целовались, но оторвались друг от друга, когда поняли, что безумно устали, губы пощипывало, но на душе пели птицы.
Я встала рядом с Максом и обняла его, положив голову на грудь. Фаэрт сжал меня в объятиях и поцеловал в макушку. Сегодняшняя ночь похожа на сказку, но все равно в меня вонзаются иголки сомнений. Что я, в сущности, знаю о Максе? Блогеры только и гудят о его личности, называя самым завидным женихом и вместе с тем бабником и ловеласом.
Отстранившись и положив руки ему на грудь, я нахмурилась и серьезно спросила:
— И сколько девушек тут побывало?
— Ни одна, — растерянно и мгновенно ответил Макс.
Это уже радует, что здесь никого не было. Но что насчет Фарэта? Сколько разбитых сердец оставил он там?
— Не поверю, что у тебя не было девушек, — тихо проговорила я, чувствуя, как щеки опаляет румянцем.
Сейчас он догадается, что я ревную его!
— А кто сказал, что не было? — весело спросил Макс, легко разгадав мои чувства. Приподняв мой подбородок, он уверенно сказал: — Просто ни одна не западала настолько глубоко мне в душу.
Я затаила дыхание и зажмурилась, боясь, что эти слова были сказаны в шутку. Но нет, смеха не последовало, и я открыла глаза, смотря на серьезного фаэрта, глаза которого стали оранжево-желтыми. Он был рад.
— Ты ревнуешь, — констатировал он, — и боишься. Твой страх не оправдан. Все девушки, с которыми у меня были какие-то отношения, знали условия.
— Я тоже должна знать какие-то условия? — спросила я, нахмурившись.
Мои глаза стали больше фиолетовыми, чем красными.
— Да, — озорно подмигнув, ответил Макс. — Есть два условия. Во-первых, ты должна смотреть только на меня и ни на кого другого. Ты меня поняла?
Я машинально кивнула, и Макс улыбнулся, погладив меня по щеке.
— Умница.
— А что во-вторых? — поторопила я его, опасаясь услышать горькую правду.
— А во-вторых… Ты никогда не должна бояться рядом со мной. Ничего на свете. Ни моего прошлого, ни своего будущего. Ты согласна на такие условия?
— А у меня есть выбор, если я принадлежу тебе? — подавляя улыбку, буркнула я.
Макс рассмеялся, наклонился и вновь поцеловал меня. Трепетно. Нежно.
Эта ночь была только для нас. Это было наше волшебство, которое никто не в силах отнять. Мы пробежались по лесу, нечаянно спугивая светлячков. Я убегала от Макса, а он ловил меня, прижимая к себе и вновь целуя. Мне казалось, что счастливей я уже быть не могу, но с каждой секундой время доказывало мне обратное.
Когда Макс в очередной раз поймал меня, я, смеясь, увернулась от его поцелуя. Он обиженно надул губы и вопросительно взглянул на меня.
— Больше не могу, — тихо ответила я, прикасаясь к своим губам. — Столько счастья я не выдержу, Макс! У меня губы раскраснелись и распухли!
Рассмеявшись, фаэрт расстегнул молнию кителя и поцеловал оголенное плечо, после чего вновь застегнул и, прижав меня к себе, спросил:
— Пойдем домой, Лисичка?
— Пойдем, — ответила я и, отстранившись, добавила: — Максик.
Глаза фаэрта расширились. Я, чтобы не быть вновь зацелованной в наказание, побежала в сторону выхода из леса. Естественно, Макс кинулся за мной, только не догонял. Не потому, что не успваел, а потому что знал правила игры.
Пока мы летели на гироцикле, я прижималась щекой к Максу и думала, что попала в параллельную Вселенную. Не может же быть, чтобы блистательный фаэрт обратил на меня внимание! Но его слова и поступки уверяют меня в этом.
В дом зашли в молчании. Лишь когда я закрывала дверь своей комнаты, мы встретились взглядами. Наши глаза прибрели оранжево-красный оттенок, после чего я поспешно закрыла двери и осталась одна в спальне. Из звуков было слышно только мое колотящееся сердце.
5
За завтраком мы с Максом переглядывались. Я смущалась, а он забавлялся моей реакцией и улыбался. Мастер Эж пытался игнорировать нас, но в итоге даже его железные нервы не выдержали.
— Может, вам выделить отдельный стол? Потому что еда рядом с вами становится приторно-сладкой.
С этими словами Эжелион поднялся со своего места и вышел, а мы с Максом, переглянувшись, расхохотались. Мужчина подошел ко мне и обнял за плечи, поцеловав в висок. Готова ли я провести так всю жизнь? Определенно!
Я хочу, чтобы каждый мой день начинался с его поцелуя.
— Скажи, что это не сон, — попросила я, встречая губы возлюбленного фаэрта. — Но если это он, то не буди меня никогда!
— Не беспокойся, — прошептал Макс, обрисовав пальцем линию моих скул. — Если это сон, то я вечно буду охранять твой покой.
Этих слов мне было достаточно. Весь день я порхала, словно окрыленная. Наслаждалась жарким днем, напевала себе под нос веселый мотив и жмурилась, смотря на яркое небо.
Вечером мне позвонил Эштон. Я больше не могла игнорировать его звонки, поэтому, разместившись в беседке, приняла его вызов. Друг хмурился и был раздражен.
— Фил, что с тобой случилось? Ты хоть знаешь, как я волновался?
— Эш, твои тревоги напрасны. Я была слишком занята, — устало ответила я.
— Занята? Да ты сама жаловалась, что тебе там нечем заняться!
— Все течет, все меняется, — философски изрекла я и бросила взгляд в сторону, наткнувшись на Макса.
Он сверлил меня недовольным взглядом, сложив руки на груди. Я не могла позволить, чтобы он думал, будто у меня есть другой парень, поэтому улыбнулась и подвинулась на качелях, давая ему понять, что ничего плохого я не совершила.
— Фил, куда ты смотришь? Кто там? — тем временем спросил Эштон.
Его голограмма высвечивалась над коммуникатором, но он мог видеть только меня, ведь программа на электронном устройстве была настроена на один объект и один голос — мой.
— Так это тот самый Эштон? Ты разговариваешь с ним по вечерам? А говорила, что просто однокурсник, — фыркнул Макс и обнял меня, продолжая хмуриться.
— Кто с тобой? — Эштон сложил руки на груди, не имея возможности увидеть и услышать моего собеседника.
— Эштон мой друг и не более, — напомнила я Максу и обернулась к голограмме. — Эш, я тебе позже все объясню. Встретимся в училище.
Я не дала ему ответить, сбросив вызов. Для меня сейчас намного важнее было то, что подумает Лимаксион. Взяв руки мужчины в свои, я поднесла его ладонь к губам и поцеловала. Макс, высвободив руку, привлек меня к себе и усадил к себе на колени.
— Лиса, моя ревность — это не шутки. Фаэрты жуткие собственники, а этот Эштон мне не понравился еще и в клубе. Есть в нем что-то…
— Властное, да? — закончила я за него фразу, испытующе глядя на моего контрабандиста.
— Да, — кивнул мужчина. — Слишком дерзкий для курсанта летного училища. Но пугает меня не это. Он провел с тобой намного больше времени, чем я, и я действительно не знаю, как унять свою ревность.
— Время не имеет значения, если это время, проведенное вдали от тебя, — тихо ответила я, поцеловав мужчину в подбородок. — Самые яркие моменты в моей жизни — это минуты рядом с тобой, Макс.
— Судьба слишком любит с нами шутить.
— Нет. — Я отрицательно покачала головой. — Яркими эти моменты сделала не судьба, а я сама. Ведь только мы решаем, что забыть, а что помнить всю жизнь.
— Знаешь, от твоих слов моя ревность утихает, — прошептал Макс, медленно притягивая меня к себе, чтобы поцеловать.
Я послушно закрыла глаза, давая себе возможность насладиться поцелуем самого привлекательного мужчины во Вселенной.
Дни летели за днями. С Эштоном я не ссорилась, но ощущение было, будто я предала его. Нет, выбор между Максом и Эшем очевиден, первого я люблю, а второго считаю не больше, чем другом, максимум — братом. О том, что он чувствует ко мне, я боялась думать.
К сожалению, наступил момент, когда нам пришлось расстаться. Макс и так задержался на спутнике именно из-за меня, хотя ему давно пора было лететь за пределы галактики, но он обещал подбросить меня на Фарэт. Поэтому тот максимум времени, который у нас остался, это всего лишь двадцать шесть часов.
Прощание с Эжелионом произошло на космодроме. Он неожиданно обнял меня и прошептал на ухо:
— Береги этого мальчика. Он сильный, но ты делаешь его неуязвимым. Ради тебя он будет стирать в пыль города, только используй его любовь во благо, а не во зло.
— Я буду беречь наши чувства, — искренне пообещала я.
— Что ты ей сказал? — спросил Макс, когда мастер Эж отстранился и обнял своего внука.
— Лишь то, что тебе с ней невероятно повезло. А ведь она обещала, что мне нечего бояться за своего внука, ведь она уже влюблена!
— Кто же знал, что ваш внук — Макс? — пробурчала я, и фаэрты рассмеялись.
Макс приобнял меня и поцеловал, после чего мы вместе направились к кораблю. Покидая спутник, я ощущала странное чувство, будто покидаю свой дом. Рассветное на Орео никогда не было мне близко, но именно это место неожиданно заставило меня почувствовать теплоту семейного очага.