Мой возлюбленный враг (СИ) — страница 37 из 45

— Лиса, давай сбежим в город? — предложил мне Эштон, когда с утра пришел в мою комнату.

Я удивленно воззрилась на друга. А как же отработка наказания? Обычно у Эша не было привычки отлынивать от работы. За все пять лет совместного обучения он показал себя ответственным, умным и трудолюбивым парнем.

— С Матаром и остальными я договорился, — ответил фаэрт на невысказанный вопрос.

— Для тебя это важно? — неожиданно выпалила я, не сразу поняв, что попала в точку. — Хорошо. Я только переоденусь.

Сменив форму на гражданскую одежду — летние свободные брюки, приталенную футболку и солнцезащитные очки, я распустила волосы, собрала в рюкзак все необходимое, включая питьевую воду и расческу, и вышла в коридор. КПП мы прошли быстро, все-таки на пятом курсе можно было покидать училище в более свободном режиме, чем на первом.

Город сегодня был оцеплен каретами скорой помощи и полицейскими аэромобилями, которые патрулировали выделенные участки. Помимо них было и много военных не с бутафорским оружием, а с вполне опасным и современным. Видимо, регент был подготовлен к волнениям народа.

Мы пришли на площадь и встали на одну из множества платформ, которые были построены в форме амфитеатра, чтобы каждый городской житель мог видеть церемонию прощания с монархом. Рядом летали дроны, определяя личность каждого зрителя и записывая данные, отправляя их в главный правоохранительный корпус. Кажется, сегодня здесь было безопасней, чем в тихом поселении на дальнем конце Орской системы.

— Ты весь бледный, Эш, — взяв друга за руку, констатировала я.

— Все в порядке, — отмахнулся фаэрт, притянув меня к себе и обняв.

Неужели он настолько любил императора? Или это связано с его опасениями о нашем будущем? Точного ответа я не знала, поэтому позволила Эштону обнять меня.

Церемония проходила своим чередом, ничего не предвещало беды, экраны показывали в увеличенном плане шествие с вазой праха Императора, который поместят в фамильный склеп на главной площади. И вдруг экраны выдали ультразвук, после чего изображение резко сменилось, и зрителям показали несколько видеороликов.

На первом была нарезка кадров, где регент дает взятки крупным чиновникам. Второе видео констатировало сухие цифры в балансе страны — налоги, продажа зависимых и наркооборот. А вот третье видео…

Оно произвело фурор, так как с него говорил не просто человек, а мужчина, обличенный властью — капитан личной охраны Императора.

«Вы говорите, что наследник жив?» — спросил незнакомый голос, искаженный с помощью современных аппаратов съемки.

«Я сам помог ему сбежать. Он обязательно вернется. Только нужна вера народа. Ему как никогда будет нужна поддержка. Но и это еще не все. Жива и наследница», — ответил капитан.

«Наследница? Вы говорите о сестре принца Фималиона? Помнится, его мать погибла беременной».

«Это была официальная информация. На самом же деле она успела родить на одной из планет Орской системы и оставить там ребенка. Надо думать, она уже выросла, и сейчас её можно узнать по кулону, оставленному малышке её погибшей матерью».

На этом запись окончилась, экраны вновь начали передавать изображение замершей в оцепенении церемонии. Я тоже не могла и пошевелиться, услышав новые для меня факты.

Орская система. Девочка примерно двадцатипятилетнего возраста. Жена сына Императора была ороситкой, я это узнала из курса истории. Неужели?..

И кулон, который лежит у меня в комнате! Слишком много совпадений. Но разве можно поверить в то, что я потерянная принцесса? Это даже звучит невероятно!

— Фил, нам нужно уходить, — прошептал Эштон, развернув меня.

Я как сомнамбула двинулась следом за ним, пробираясь вниз сквозь шумную толпу. В ушах все еще звучали слова капитана. Бедный! Ему же не жить после этого! Скорее всего, его и в живых нет… Или успел сбежать с Фарэта? Хотелось бы верить. Ведь он подарил людям надежду, чтобы они сопротивлялись регенту и его приспешникам.

— Эш, что теперь будет? — тихо прошептала я, когда мы со всех ног убегали с площади.

— Ничего хорошо, Фил, ничего хорошо, — пробормотал Эштон, — особенно для военных…

Я не успела сообразить, когда меня резко дернули в сторону, и я оказалась в подъезде старого полуразрушенного здания. Мужчина в черной маске прижимал меня к стене, сдавливая горло предплечьем, и только по синим татуировкам на скулах я могла узнать его.

Зачем он их носит? Теперь я поняла. Ведь в привычном его состоянии «богатенького» мальчика этих татуировок не было. А когда видишь их на контрабандисте, то запоминаешь только вот этот яркий аксессуар и больше ничего — ни радужных глаз, ни формы глаз, ни длину носа. Ни-че-го!

— Отпусти, — прошипела я, схватившись за руку Макса и пытаясь его оттолкнуть.

Ответить он мне не успел, так как в этот момент появился Эштон. Макс отступил в сторону, обороняясь от атак моего друга. Оба фаэрта были высокие и гибкие, а еще в совершенстве владели техниками ближнего боя. Никто из них не желал уступать, у меня же не было ни малейшего желания вмешиваться.

Я судорожно заглатывала воздух и терла горло, неотрывно смотря на моего контрабандиста. Если скажу, что не скучала по нему, то солгу. Но при этом во мне клокочет ярость, и сейчас она только усилилась. Он попытался убить меня?! Да за что?! Да, я свидетель, но я ведь за все эти три года ничего не сказала, ни словом его не выдала!

А он?! Он попытался меня убить! Дважды!

Тем временем Макс распылил какой-то порошок в глаза Эштону, и тот, пошатнувшись, отступил, а Оджифаэрс сбежал. Я бросилась к другу, достав из рюкзака питьевую воду и вылив её на салфетку, чтобы промыть глаза Эшу.

— Ты как? В порядке? — обеспокоенно спросила я, когда Эш проморгался.

— Да, — кивнул он и огляделся. — Идем скорее, нужно сматываться отсюда, пока нас не загребли в полицейский участок. Мне нельзя туда.

— Ты что, нелегал? — решила пошутить я, когда мы выбегали из здания.

— Хуже, — мрачно ответил Эш, взяв меня за руку, и мы вместе побежали к остановке поезда.

Я не поняла смысла его слов, но вдаваться в подробности не стала. Сейчас все мои мысли были направлены в сторону Макса и его странного отношения ко мне. Признаю, что наша встреча разбередила мне душу и старые раны закровоточили. Больнее всего нам делают любимые люди.

На остановке была толпа народа, люди толкались, несколько человек чуть не упали за ограждения на наземных платформах, куда подъезжали поезда. И если бы рядом не было Эштона, в кольце рук которого я двигалась, меня бы здесь затоптали и не заметили.

Когда мы забились в вагон и встали в дальнем конце, Эштон поставил меня у стены, а сам навис сверху, чтобы меня не задавили. В таком положении мы и доехали до училища, и, когда вошли в мою комнату, Эштон тут же налетел на меня с вопросом:

— Что он от тебя хотел?

— Если бы я знала, — ответила я, помрачнев.

В моей голове все еще были мысли о наследнице и кулоне, теперь же меня съедали переживания о Максе и своих чувствах к нему. Эштон сжал челюсти и схватил меня за плечи, потрясывая.

— Когда ты выкинешь всякие глупости из своей головы?!

— О чем ты? — удивленно отозвалась я, поежившись от грубости друга.

— Прекрати его любить! — повторил Эш слова, которые когда-то уже говорил мне.

Я замолчала, удивленная напором фаэрта, а потом высказала чистую правду:

— Не могу. — Мой ответ был такой же, как и три года назад. На глаза навернулись слезы, и я призналась: — Он хозяин моего сердца, и как бы оно его ни ненавидело, оно будет принадлежать лишь ему.

— Дурочка, он этого не достоин! Это нечестно, что ты его продолжаешь любить!

— А сердца никогда не выбирают себе хозяев, и их выбор никогда не бывает честным, — прошептала я и скинула руки Эша. — Прости, но оставь меня одну.

Эштон, отступив, вышел из комнаты. Я безмолвно опустилась на пол и закрыла глаза. Почему когда в моей жизни случаются кардинальные перемены, появляется Макс? И тут же его появление перечеркивает все, оставляет ярким воспоминанием лишь его пребывание. Это ненормально.

Я встала и подошла к шкафу, достав из коробочки свой кулон. Все такой же, как и пять лет назад, когда мне его вручил отец. Он просил беречь его. Неужели он знал, кем я являюсь? И уверена ли я, что действительно прихожусь внучкой Императору? Звучит бредово, но разве есть другие объяснения странным обстоятельствам?

Передача на экранах говорит и еще кое о чем. Там был Макс, и, наверное, это он включил трансляцию. Интересно, а признание капитана навело его на какие-то мысли обо мне? Он ведь про кулон не знает, а без него все совпадения могут оказаться случайностью.

А что если он подумал обо мне и сегодня хотел поговорить на эту тему? Извиниться? Я ехидно усмехнулась, представив эту картину. Не спорю, отомстить мне ему хотелось. И лучшая месть была бы, если бы я действительно оказалась пропавшей наследницей.

Но если наследница я, то где-то рядом есть мой брат? Как бы мне хотелось знать ответы сразу на все вопросы!

А если мне всё же удастся выяснить правду, то что мне делать с полученными знаниями? Не уверена, что они принесут мне счастье.

Именно поэтому я вновь убрала кулон в коробочку и постаралась забыть о показаниях капитана, как о страшном сне.

6

Сборы, как и положено, проходили в военном лагере, спали мы в палатках, оборудованных солнечными батареями, обеспечивающими обогрев и электричество. Так как здесь я была курсанткой, а не девушкой, то ночевать мне пришлось в одной палатке с Эштоном.

Сам военный корпус, к которому мы прикреплены, так сказать, штаб-квартира, находился всего в трех километрах от нас. Там заседали офицеры, которые и проводили наши сборы.

По ночам я просыпалась от кошмаров и часто заставала друга не спящим. Он сидел и смотрел куда-то вдаль, иногда с кем-то переписывался по сети, но я не лезла к нему с расспросами. Может, на форумах общается? В конце концов, у него может быть девушка, пусть он мне ничего о ней и не говорил.