— Слишком солено, — прошептал Макс, прислонившись лбом к моей голове. — Знала бы ты, как я ненавижу тебя… любить.
Я не осознала всего смысла его фразы, а он же отстранился и покинул каюту. Я же еще некоторое время глупо смотрела в одну точку, не зная, то ли я дура, то ли события трехлетней давности кто-то хорошо подтасовал…
На Фаэре наши пути с Фималионом разделились. Мы с Максом отправились в особняк его родителей, где я уже однажды была, а братс остальной командой в Эриол-холл, где они должны были подменить нескольких наемных работников.
Родители Макса не были удивлены моему возвращению, но явно не испытывали той теплоты, которая исходила от них в нашу первую встречу. Интересно, а Макс им что-нибудь рассказал? Ответ на вопрос я узнала позже, когда мы вошли в его комнату.
— Не переживай, я ничего не говорил родителям о твоем предательстве. Просто они видели моё подавленное состояние и не могли не заметить твоего отсутствия, поэтому сделали соответствующие выводы.
— Предательстве? — вспыхнула я, сложив руки на груди. — О чем ты говоришь, Лимаксион Оджифаэрс? Это ты попытался меня убить лучом, пущенным в шлюп.
— Я спасал тебя, глупая.
— Весьма оригинальный способ спасения, — поцокала я и отвернулась, не желая слышать его оправдания.
— Скоро к тебе придет стилист. Не выходи ни с кем на контакт. Родители улетят на церемонию раньше. Я не хочу подвергать их потенциальной опасности.
Я не ответила, и Макс вышел. Через полчаса ко мне действительно пришел стилист, который полностью подготовил меня к инаугурации. К моему удивлению, выбор пал не на платье, а на красный брючный костюм, в дополнение к которому шли черные лаковые туфли на ремешках и серьги с колье, выполненные из капель темного агата и мелкой россыпи рубинов.
Волосы зализали назад в строгую прическу, сложив «ракушкой», а макияж был темным, вечерним. Смотря на себя в зеркало, я не узнавала собственную внешность. Во-первых, я выглядела гораздо старше и серьезней. Во-вторых, одежда была слишком яркой и вызывающей, словно её обладательница шла не на церемонию, а на войну.
— Прекрасная работа, — похвалил стилиста вошедший Макс.
Фаэрт был одет в синий костюм с черными галстуком и рубашкой. Волосы убраны на один бок и зафиксированы. Из украшений — тяжелые черные часы и запонки, инкрустированные бриллиантами. Я нахмурилась и оглядела нашу пару в зеркало.
— Мы очень вызывающе одеты.
— Надеюсь, взгляды периодически будут возвращаться к нам, — ответил Макс, когда стилист покинул комнату. — Лиса, если ты увидишь Фималиона, сделай вид, что не знакома с ним. И не возвращайся к нему взглядом ни в коем случае! Весь вечер ты должна любоваться только мной.
— Уверена, на инаугурации будет множество представительных мужчин, которыми можно будет любоваться, — фыркнула я и почувствовала, как на моей талии сжимаются мужские руки.
— Только попробуй, — угрожающе прошептал Макс на ухо, — и ты узнаешь, что такое ревность фаэрта.
Я уже знала. И от этого знания пошалить хотелось еще больше!
Отправились в Эриол-холл мы на аэромибиле Макса. Я поймала себя на мысли, что мне безумно нравится непринужденная атмосфера в салоне. Словно и не было трех лет ненависти и злости, словно мы оказались на далеком спутнике на окраине Фаэра, где жаркие лучи Фара согревали нашу любовь.
— О чем думаешь? — спросил Макс, и я вздохнула.
— О том, что было бы, если бы мои родители не погибли.
— Хочешь, я тебе расскажу? — спросил Макс, но в моем согласии он не нуждался. — Ты бы никогда не сдала наше местоположение конфедерации, не оказалась бы под угрозой обстрела, ты бы спокойно окончила летное училище, и мы сыграли свадьбу. Пышную, потому что её подготовкой занималась бы моя мама. А она не из тех, кто любит тихие семейные вечера. Как тебе перспектива? Уверен, что она лучше действительности, которую создала ты.
Я слушала его и не могла понять, что в наших версиях не сходится. Я не предавала его, это он с чего-то решил меня убить…
— Подожди, Макс, — ошеломленно отозвалась я, — ты хочешь сказать, что никогда не приказывал мне покидать своего корабля? Чо посадил меня в шлюп не по твоему приказу?
— Что за бред, Лиса?! — на миг оторвавшись от вождения, прокричал Макс и нахмурился. — И причем здесь Чо?
— Это он посадил меня на шлюп, Макс! Но если ты не отдавал приказа, то почему пытался меня убить?
— Я пытался тебя убить? Лиса, я ради тебя рискнул всем, думаешь, стал бы убивать?
— Я подумала о том, что ты пожалел обо всем, что между нами было. Будто игра не стоила свеч, — искренне ответила я. — Что насчет луча? Ты ответишь мне или нет, наконец?!
— Я спасал тебя! Я перепрограммировал твой шлюп, но для активации программы нужно было враждебное действие извне. Мощность была наименьшая. Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это. Ты бы погибла под обстрелом кораблей конфедерации.
Все это он выпалил на одном дыхании, и я поняла, что он не лжет. Но как же слова Чо? Неужели именно он предал Макса? И если так, то не предаст ли он сегодня моего брата?
Об этом подумал и Макс. Кажется, он тоже начал догадываться, что наша ссора — хорошо продуманный спектакль. Неужели роасан заставил меня ненавидеть собственного мужа? Я сжала от злости кулаки, давая себе обещание лично врезать Сотар-онгу!
— Кажется, я понимаю, почему он это сделал, — выдохнул Макс, но пояснить не успел: в этот момент в нас врезался другой аэромобиль, и нас откинуло в сторону.
Система безопасности была на высшем уровне — нас тут же обложило подушками и включился автопилот. Я даже испугаться не успела, когда дверь с моей стороны выбили, подушки вновь спустились, а меня попытались вытащить из аэромобиля.
Я пихнула похитителя каблуком, а в следующий момент его лоб прожег лазерный луч — кажется, у Макса в салоне случайно завалялся бластер. Я передвинулась ближе к мужу, и он обнял меня рукой, выпустив в сторону два дрона с энергетическими щитами.
— Прикройте нас. За нами будет погоня, — сказал Макс кому-то в коммуникаторе, а потом увеличил скорость.
Я перебралась на заднее сиденье, где была дверь, и обхватила руками кресло фаэрта, опасаясь, что в любой момент могут вновь выбить дверь и уже ничто меня не спасет.
— Не бойся, — попытался успокоить меня Макс, — погони больше нет. А в резиденции нас никто не посмеет задержать без видимых причин.
— У них же нет этих самых причин? — решила уточнить я.
Макс не ответил. Значит, все возможно.
Мои страхи оказались беспочвенными. Нас действительно никто не ожидал, кроме швейцаров в дорогих красно-черных ливреях. Они постарались скрыть удивление при виде побитого аэромобиля, хотя не каждый день приезжают на подобном транспорте в Эриол-холл.
По красной ковровой дорожке мы направились к зданию, подсвечиваемому множеством световых пушек. Эриол-холл был окружен гуманоидами из силовых подразделений, в основном роасанами и ящеррами, которые выглядели нарочито расслабленными в темном костюмах.
— Лиса, почему ты трясешься, как лист на ветру? — тихо прошептал Макс, обнимая меня одной рукой и не забывая улыбаться.
— Мне кажется, что нас в любой момент могут попросить пройти в закрытую комнату на допрос, — тихо ответила я, и Макс удивленно воззрился на меня.
— Зря так думаешь. Не имеют права. У меня дипломатическая неприкосновенность, дарованная нашей семье еще двадцать четвертым Императором. Так что так легко меня никто не может попросить куда-то пройти, — спокойно ответил Макс и жестко добавил: — А регент еще не Император.
Я все время ждала проблем, но их так и не последовало. Наши имена были в списке гостей, поэтому после проверки на отсутствие оружия нас пропустили в залитый светом холл, откуда мы проследовали к лифтам и поднялись на самый верхний сто шестнадцатый этаж.
Когда я выходила из лифта, подвернула ногу — такому результату послужил сломанный супинатор. Видимо, повредила каблук, когда отбивалась в аэромобиле от похитителей. Макс подхватил меня, удерживая за талию, и прижал к себе теснее.
— Такой контакт позволяют нормы этикета? — на всякий случай осведомилась я.
— Мне плевать. Не зря я создавал имидж плохого парня, к тому же ты моя жена, а молодоженам свойственна близость. Те, кто нужен, за нами уже наблюдают во все глаза, независимо от расстояния между нашими телами, а на гостей мне, в сущности, наплевать.
— Шампанское из литтеллы, — предложил официант, и Макс взял с подноса два бокала.
Я поздно осознала, что это был Эштон, точнее, Фималион. Когда же я привыкну к его настоящему имени? Я отвернулась от брата, приняв бокал из рук мужа. Макс пригубил напиток и посмотрел в сторону. Я проследила за его взглядом, слегка кивнув его родителям.
Вкус шампанского напомнил мне наш первый новый год с Максом, когда существовали только мы и наша любовь. Сердце отчаянно забилось в тоске от теплоты воспоминания, и я сжала руку фаэрта. Лимаксион удивленно взглянул на меня, а я уткнулась лбом ему в грудь.
— Я так скучала по тебе, — прошептала чуть слышно, но Макс меня прекрасно услышал и прижал к себе крепче.
— Теперь ты никогда от меня не уйдешь. Не отпущу, — уверенно заявил фаэрт и приподнял мою голову, чтобы заглянуть в оранжево-красные глаза. — Оказалось, что нельзя доверять даже словам друга.
— Друзья часто ошибаются, думая, что делают добро, будто они знают, как лучше.
— Ты права, — согласился Лимаксион, пригубив шампанское. — Он сказал, что ты выбрала военную службу, а не меня.
— Наоборот, — возмутилась я, нахмурившись.
— Теперь знаю, — улыбнулся Макс, — и больше не поверю ни одному слову или поступку, пока сам лично не услышу твою версию событий.
Душа воспарила к облакам. Теперь я была уверена в том, что события трехлетней давности — недоразумение, хороший спектакль, рассчитанный на двух зрителей. Но как же я рада, что мы расстались не на всю жизнь, а только на три года — мгновение из целой вечности любви.