— Презерватив... — поджимаю губы, а после произношу слово, понятное любому жителю
мира: — Кондом.
— Si, — спохватывается он и вскакивает с кровати, бежит в ванную комнату.
Возвращается со своей одеждой в руках, вынимает из кармана брюк кошелёк и достаёт
один презерватив.
Возвращается ко мне, с какой-то реактивной скоростью надевает защиту и накрывает моё
тело своим.
Заводит меня, стимулирует, целует грудь и ключицы. Невероятно хорошо, крышу сносит, я
нетерпеливо всхлипываю:
— Ну же…
Он входит, и я чуть сжимаюсь с непривычки и внушительного размера. Антонио замирает, смотрит на меня с опаской, неужели думает, что я девственница?
Нет, просто я давно ни с кем не была.
Удивлён? Кажется, да.
Глажу его спину, поясницу и царапаю ягодицы. Рычит, входит до конца и, прошептав что-то невнятное, двигается так, что я вскрикиваю от каждого толчка.
Мы занимаемся сексом, меняем позы: я сверху, снизу, сбоку, на полу, на столе, разве что
на потолок меня не закинул. Наполняем комнату криками, стонами и пошлыми
шлепками. Я и не знала, что такое бывает. Мой бывший муж, а по факту ещё и
единственный мужчина, с кем я спала, даже в подмётки Антонио не годится.
В волшебном кошельке нашлось ещё несколько презервативов, и этот сумасшедший секс-марафон закончился только под утро.
Уже рассвело, я лежу на спине и смотрю в потолок широко распахнутыми глазами.
Антонио нежно гладит мой живот и только нависает надо мной я неожиданно громко
протестую:
— Нет!
Не могу больше... Пожалейте меня...
— Si. — эротично тянет, обводит кончиком языка зубы и наклоняется к моему лицу, чтобы
поцеловать.
Накрываю его губы своими пальцами и, вскочив с кровати, прикрываюсь одеялом.
Улыбаюсь, как идиотка, сообщаю, что мне срочно надо в душ и прячусь в ванной комнате.
Закрываю дверь на замок, чтобы не настиг меня, и присаживаюсь на бортик ванной.
Поворачиваю кран, обдаю лицо холодной водой и отодвигаю край одеяла, чтобы оценить
последствия жаркой ночи. На бедрах остались синяки от цепких кубинских лап, когда
впорыве страсти он врывался в меня, как сумасшедший.
— Ох уж этот кубинский темперамент... — хмыкаю, но всё равно довольно улыбаюсь.
Раздаётся стук в дверь, я вздрагиваю. Нет-нет-нет, пожалуйста, угомонись. Ты прекрасен, с
тобой у меня случился лучший секс в моей жизни, но мне нужна передышка!
Снова стучит. Настойчиво, требовательно. Кричу, что выйду через пять минут, и стук
прекращается. Вода льётся, я её даже не замечаю. Выдыхаю, даю себе ещё несколько
секунд и выхожу из ванной комнаты.
Оглядываю номер.
Никого.
Крадусь на балкон.
Никого.
Открываю зачем-то балконную дверь, поднимается ветер, разворошив бумажки на столе.
Подхватывает лежащий на краю буклет с перечнем экскурсий и уносит на улицу. Ну и
пусть, не жалко.
Жалко другое.
Антонио ушёл. Просто взял и ушёл. Не дождался, пока выйду из ванной комнаты, не
попрощался, а просто сделал дело - и бежать.
Вот тебе, Ника, и кубинский темперамент.
Неприятно стало, до чёртиков обидно и унизительно. Подтягиваю одеяло к носу, чувствуя, как с разочарованием приходит осознание. А чего, собственно, я хотела?
Случайно познакомились, понравились друг другу, провели шикарную ночь, а вот об
отношениях и любви до гроба никто не говорил.
Просто секс на один раз. Да, шикарный, крышесносный, но всего лишь секс.
Выдыхаю, провожу рукой по взъерошенным волосам, успокаиваю себя, что эти
отношения изначально были обречены на провал.
Но всё равно неприятно.
Принимаю душ, на завтрак не иду, достаю чемодан и начинаю собирать вещи. Через два
часа приедет автобус, чтобы забрать туристов в аэропорт, где я сяду в самолёт и покину
Кубу.
И, наверное, уже навсегда.
Пока вожусь со сборами, неожиданно замечаю на прикроватной тумбе медальон
Антонио. Подхожу, беру в руки и разглядываю. Тот самый несовременный медальон с
какой-то непонятной гравировкой.
Усмехаюсь. Так спешил сбежать от девушки, что забыл своё украшение? А когда
спохватишься, уже поздно будет?
Ну-ну, так тебе и надо!
4.
Антонио
.. НО на самом деле...
Антон
Смотрю на неё и хочу. Снова. Её щёки краснеют, губы истерзаны моими поцелуями.
— Ни-ка... — выдыхаю её имя, специально изображаю акцент.
Стремглав бросается в ванную комнату, а меня пробирает хохот. Откидываюсь на
подушки, убираю руки за голову и, томительно прикрыв глаза, облизываю губы.
На Кубе я уже два месяца. В очередной раз прилетел по работе, а, заодно, навестить, близких. Так замотался, что на отдых и развлечения времени не осталось. Жил и работал в
Гаване, наконец-то выбрался в соседний Варадеро к двоюродным братьям, о
существовании которых я узнал только десять лет назад, сходил с ними в бар, чтобы
расслабиться и пропустить стаканчик-другой.
Как только собрались уходить, увидел её — белокурую скромняшку в дурацкой шляпке.
Красивая, я даже залип на какое-то время, но тут же включился в игру, когда она приняла
меня за кубинца.
Смотрела так, будто роман с кубинцем был её главной эротической фантазией. А я не
привык отказывать женщинам в воплощении их тайных желаний.
Вот и притворился местным.
А когда она заблудилась, запуталась в трёх соснах, вернее, пальмах, понял, что просто
обязан проводить девушку до отеля. Шёл позади неё, не пугал, но заметил местную
шпану. С ними шутки плохи. Обчистят, даже заметить не успеешь. Вот и пришлось
впрячься и, выдавая себя за её спутника, отбить у шпаны желание воровать.
Собственно, так всё и завертелось.
За последние десять лет Кубу я изъездил вдоль и поперёк, знаю каждый дом, каждый
закоулок, каждый отель, а туристический Варадеро вообще стал моим пристанищем, где я
на правах постоянного резидента купил участок и только недавно закончил строительство
виллы.
Вместо того, чтобы вернуться домой и проспать часов двадцать, я вжился в роль кубинца
и провёл шикарную ночь с не менее шикарной девушкой.
Притвориться местным мне было нетрудно. Испанский знаю в совершенстве, но с Никой
мы больше общались на языке тела. Моя внешность, пусть я и метис по происхождению, помогла легко выдать себя за другого.
Да, я метис, или как говорят в простонародье - полукровка. Моя мама - русская, а папа —
кубинец, вот только меня сложно назвать плодом любви. Я, скорее уж, нежеланное
последствие их скоротечного романа.
Поднимаюсь с кровати, подхожу к зеркалу, что висит над комодом, и смотрю на свою
довольную ряху. Тело приятно ноет после бурной ночи, признаться, давно у меня не было
такого. Рядом с Никой я как с цепи сорвался. Даже волновался, не перебарщиваю ли. Но
Ника всем видом давала понять, что нет.
Вот выйдет из ванной, признаюсь, что родился и всю жизнь прожил в России, что всего, лишь подыграл. Начнёт возмущаться? Скорее всего. Но я знаю способ утихомирить
женское недовольство.
Интересно, а когда она улетает домой? Хоть бы не скоро. Мне понравилось проводить с
ней время, больно уж манящая.
А эти ямочки на щёчках... М-м-м.. Миловидное лицо, сладкие губки — что-то я опять
завожусь.
Провожу рукой по волосам, жду её, уперев взгляд в закрытую дверь ванной комнаты.
И тут раздаётся звонок.
Бросаюсь к смартфону, удивляюсь столь раннему звонку. Определяется номер кузена, я
беру трубку.
— Роса в больнице, — тараторит он на испанском.
— Что?
— Ей стало плохо.
Отбиваю звонок, быстро одеваюсь и стучусь в ванную комнату, чтобы предупредить Нику.
Не открывает.
Стучусь снова, слышу шум воды, наверное, душ принимает.
Что делать? Как оставить ей сообщение? Осматриваю номер и вижу разбросанные на
столе бумажки: чеки, записки и буклет с перечнем экскурсий. Бросаюсь к нему, беру
карандаш и царапаю послание:
«На самом деле меня зовут Антон и я из России. Прости, мне срочно нужно уехать.
Позвони мне, я всё объясню»
И в конце добавляю свой номер телефона. Надеюсь, позвонит. Может, не сразу, а через
пару дней, как перестанет меня материть.
Выбегаю из номера, мчусь на улицу, добираюсь до дороги и, поймав такси, еду в Гавану.
Ника
Чемодан собран, ручная кладь тоже упакована, мне скоро выезжать.
Хожу по номеру, зажав в кулаке медальон Антонио. Он должен вернуться! Ну неужели он
настолько слеп, что не заметил, как выбежал без него? Или присутствие рядом со мной
так ему противно, что готов пожертвовать своей вещью, лишь бы не возвращаться?
Хожу из угла в угол, то и дело бросаю взгляд на дверь.
Вот придёшь, я отдам тебе твою побрякушку, а заодно так посмотрю в глаза, что ты всё
поймёшь несмотря на языковой барьер.
И замаслить меня не получится!
Хмурюсь, нервозно постукиваю каблуком босоножки по полу.
Смотрю на часы и, печально выдохнув, признаю, что Антонио сюда уже не войдёт.
И что же мне делать с этим медальоном? Оставить внизу на ресепшене? Там мне не
нужно будет упражняться в ломаном испанском или английском, администратор
прекрасно знает русский, но вот как объяснить, что этот медальон принадлежит
конкретному мужчине?
Стыдуха...