- Расскажи, расскажи, Марк! – Потребовал Вик.
А я хрен знает, о чём он там спрашивал. Я его даже не слушал.
Сидел, наблюдая за ней, облизывал губы, взбудораженный фантазиями о том, что скрывается там, под её сарафанчиком, и всё глубже и глубже погружался в бездонную чёрную пропасть ревности.
- Что?
- Расскажи, как мы с тобой чудили, когда были мальчишками! – Попросил он.
И я сжал зубы до скрипа. Поставил пустой бокал на стол и улыбнулся. Единственное, о чём мне хотелось рассказать, так это о том, как я буду душить и ломать на части каждого в этой комнате, кто посмел смотреть на неё оценивающим, плотоядным взглядом. Как буду рвать на части каждого, кто косился в вырез её чертового сарафана, пока она подавала горячее.
- Расскажи!
И я нехотя стал вспоминать и выдавать им факты один за другим. Все привычно ржали, аплодировали, а Вик вне себя от радости покатывался со смеху.
Полина, слушая меня, улыбнулась лишь уголком рта, и я ощутил в этот момент такое удовольствие, будто только что покорил Эверест – вот так на меня действовала одна её улыбка. И мне захотелось встать и сообщить каждому из присутствующих, что эта удивительная, до одури красивая женщина – моя.
Но это было не так, и это уничтожало меня, это злило моих демонов, призывало их к действию.
- Давайте выпьем ещё! – Никак не мог угомониться хозяин дома. – Марк, ты обещал мне систему сигнализации и видео-охраны, и где она?
- Точно, я и забыл. – Произнёс я. – Сделаем.
- Тебе выговор! Давай тост! – Воскресенский разговаривал нарочито громко, он явно чувствовал себя звездой вечера.
- Хорошо. – Я встал.
- Говори-говори!
Но я не мог сказать ни слова, пока Полина не перестанет метаться от гостя к гостю и не сядет. Наконец, она вытерла руки о полотенце и подошла к Вику.
- Ну! – Нетерпеливо выкрикнул он, потрясая бокалом.
Полина, стараясь не смотреть на меня, взяла бокал за тонкую ножку и подняла вверх.
- Говорят, когда в доме счастлива женщина, - я с трудом втянул носом воздух и посмотрел другу в глаза, - счастлива и вся семья. Поэтому пусть этот дом будет наполнен женским счастьем. – Сказал я, сделал глоток и поставил бокал на стол.
- За такое надо выпить до дна! – Замахал рукой Вик.
- Давайте до дна! – Поддержали гости.
Теперь я смотрел только на неё.
Она стояла рядом с ним и смотрела на меня. Бокал в её руке дрожал, а глаза блестели. Пока все пили шампанское и улюлюкали, Полина лишь пригубила напиток и тоже поставила обратно на стол.
- У тебя явно какие-то проблемы, ты такой напряжённый, - шепнула мне на ухо Кира, когда я сел на место.
Я ничего не ответил.
Продолжал сидеть и следить взглядом за Полиной. Она уходила, и мне становилось не по себе. Приходила, и меня отпускало. Я, как верный пёс, готов был пуститься за ней по следу, но вынужден был сидеть и слушать показушные россказни Воскресенского. И мне кусок в горло не лез от потребности с ней поговорить.
- Может, сделаем перерыв и подышим воздухом? – Предложил я.
- Точно! – Поддержал Вик, выбираясь из-за стола. – Я же не показал вам свою новую печь барбекю!
- Пойдём, - потянула меня за собой Кира.
- Иди, я позже подойду. – Сказал я и подтолкнул её к выходу, куда потянулись все гости.
Во дворе заиграла музыка, и девушка, подобрав рукой подол платья, ринулась туда. Я завернул в коридор, дождался, когда все выйдут на улицу, а затем направился в кухню – вслед за Полиной.
27
Полина
- Чёрт! – У меня тарелка выскользнула из рук и с треском рухнула в специальное отделение в посудомоечной машине. Хорошо хоть, не разбилась.
Я думала воспользоваться уединением на кухне, чтобы отдышаться и прийти в себя, но появление Марка нарушило все мои планы и заставило снова ощутить острое напряжение.
- Что тебе нужно? – Увидев, как он приближается, я попятилась назад.
Загорский двигался, точно опасный хищник. Плавно, изящно, сексуально. И это невольно возвращало меня к моменту нашей близости, о которой я хотела бы забыть и больше никогда не вспоминать.
- Зачем ты пришёл? – Я остановилась, чтобы не показывать свой страх.
Но тут же выдала его, бросив взгляд за окно и в сторону гостиной.
- Почему ты не сказала ему? – От звука голоса Марка мне стало зябко.
Он подошёл вплотную и буквально вжал меня в стену между холодильником и окном.
- Что?
- Не строй из себя дуру. – Мужчина навис надо мной сверху. – Почему ты не сказала ему?
- О чём? – Хрипло спросила я, прислушиваясь к звукам в гостиной.
Вдруг кто-то из гостей остался в доме?
- Ты знаешь, о чём. – Он наклонился ниже, и я от испуга ударилась затылком о стену. – Почему ты делаешь вид, что ничего не произошло?
За окном грохала музыка, и слышались весёлые крики. Я задрожала, следя за взглядом Загорского, которым он обвёл меня с головы до ног.
- Потому, что не хочу. – Я попыталась оттолкнуть его. – Отойди!
Но его рука молниеносно метнулась к моей шее и больно сжала горло.
- Значит, тебе так удобно? Да? Удобно, что он ничего не знает?
- Пусти! – Я ударила его ладонью в плечо.
- Бей, Полина. – Прорычал Загорский. – Мне нравится эта боль. Ударь меня ещё раз. Давай!
- Это было ошибкой. – Тяжело дыша, прохрипела я. – Просто я была не в себе.
И ещё раз попыталась его оттолкнуть.
- Значит, я сам ему скажу. – Улыбнулся Марк.
Его рука ослабила хватку и переметнулась на моё лицо. Сдавила мои щёки.
- Сам скажу.
Загорский пугал меня до дрожи во всём теле. Но боялась я не его беспощадных рук, причиняющих боль, и не жестоких слов, а его взгляда – дикого, голодного, сумасшедшего. Взгляда, который говорил о том, что его хозяин не контролирует себя и способен на всё, что угодно.
- Нет. – Попросила я. – Не говори.
Он хрипло рассмеялся.
- Да… А ведь ты ничем не лучше остальных, Полина. – Его голос прошёлся по моей коже, словно наждаком, больно сдирая поверхность. – Ты такая же лживая, мерзкая сука…
Он выдохнул мне это прямо в губы, и я почувствовала, как от трения о его грудь затвердели мои соски. Они так напряглись, что это почти причиняло мне боль. Я тяжело задышала, закрывая глаза.
- Да. – Прошептала я, отворачивая лицо. – Я такая. А теперь уходи. Пожалуйста.
- Нет, я тебя не отпущу. – Марк навалился и буквально впечатал меня в стену. Его рука скользнула по моему бедру вверх, пробралась под подол сарафана и сжала ягодицу. – Может, мне хочется, чтобы ты была рядом?
- Я сейчас закричу. – Выдохнула я ему в шею.
Подняла веки и увидела перед собой его затуманенный желанием взгляд.
- Валяй. – Усмехнулся он.
- Уходи, Марк. – Всхлипнула я, облизнув губы. – Можешь говорить ему всё, что хочешь, мне плевать. Я тебя не хочу.
Его пальцы коснулись кружева моих трусиков и обнаружили, что те уже мокрые, прямо-таки насквозь.
- Ты меня хочешь. – Издевательски произнёс он. Глядя, как я мотаю головой, он надавил пальцами на кружево, и я ощутила, как под ним всё набухло от желания, стало горячим и влажным. – И я тебя хочу, Полина. – Его пальцы сдвинули ткань трусиков и принялись водить по кругу по припухшим губам и клитору. – И мы оба ничего не можем с этим поделать.
- Марк… - с моих губ сорвался предательский стон.
- Я даже от ревности кайфую. Болит – значит, жив. – Он скользнул пальцем внутрь меня, убеждаясь, что я готова его принять. Я протестующее всхлипнула, и Загорский жадно укусил меня в губы. – Ты можешь ненавидеть меня и дальше, а я буду ненавидеть тебя. Главное, что это взаимно.
- Уйди…
Его пальцы погрузились в меня так глубоко, что я застонала и подалась бёдрами навстречу, вцепляясь пальцами в его плечи. И это вызвало у Загорского лишь довольный смешок.
Я задрожала от бессильной ненависти и возбуждения. Теперь я ненавидела себя так же сильно, как и его. Я готова была умолять, чтобы он продолжал, и Марк знал это. Он наслаждался своей властью надо мной.
- Как ты хороша, - прошептал он, видя, что я бьюсь в его руках от подступающего наслаждения.
И специально медлил, заставляя меня чувствовать всё острее.
Несмотря на сиреневые круги перед глазами и желание стонать во весь голос, я нашла в себе силы посмотреть в его чёрные глаза. Увидела, как он скалится, довольный тем, что со мной происходит. Жгучее желание раздирало меня на части и едва не причиняло боль.
Я готова была умолять, чтобы он отымел меня прямо здесь, на этой кухне, но вместо этого кусала губы и тихо падала в розовое марево накатывающего волнами удовольствия. А Марк продолжал настойчиво водить пальцами по моей влажной плоти, то сдавливая, то отпуская, то погружаясь в меня и скользя всё быстрее, то издевательски замирая.
- Если ты хочешь быть шлюхой, будь ею. – Прошептал Загорский, заставляя меня смотреть ему в глаза и двигаться бёдрами навстречу. – Но тогда я буду приходить и брать тебя, когда захочу.
Он улыбнулся, подталкивая меня к краю пропасти и впиваясь в меня своими пальцами всё сильнее. И его улыбка была в эту секунду столь же порочной и дьявольской, сколь и прекрасной. Она не давала мне вдохнуть воздуха и пошевелиться, не позволяла даже моргать.
- Когда захочу, Полина.
Марк навалился на меня, повёл языком вверх по моей шее и осторожно прикусил зубами за подбородок. И в этот же момент уже знакомая тяжесть в низу моего живота налилась горячим теплом и наполнила жаром каждую клеточку тела.
- Когда захочу.
Я запрокинула голову, втягивая в себя воздух, будто сумасшедшая. Зрачки под моими веками заметались и затянулись слепящей белизной. Сердце запрыгало, как в безумной скачке, а из приоткрытого рта вырвался приглушённый стон, который Загорский тут же погасил своими губами.
- Нет. – Жалобно.
- Да. – Усмехнулся он.
Что-то внутри меня сжалось, а затем вдруг лопнуло, взорвавшись брызгами бесконечного оргазма. Я задрожала и обмякла в его руках. Упала лицом на его плечо, и мой живот свело горячей судорогой. Ноги задрожали и потеряли способность удерживать на себе вес моего тела.