Рик, Шерил и Джон вернулись с ленча ровно в час. При виде меня у Шерил аж глаза загорелись.
— Сейчас моя очередь отвечать на вопросы?
— Совершенно верно, — кивнул я. — Для этого здесь и сижу.
— Предпочитаешь мучить мерно капающей из крана водой или колотить резиновой дубинкой?
— Ввиду ограниченности бюджета после каждого «не знаю» будешь сама хлопать себя по щекам.
Чтобы никто не мешал, Рик запустил нас с Шерил в комнатку напротив мастерской. Опустившись на краешек стола, девушка стала болтать ногами, а я приготовился ополовинить спектакль про хорошего и плохого полицейского. Однако Шерил задала вопрос первой:
— А что, если призраки начнут изгонять людей?
От неожиданности я даже опешил.
— Что?
— Ну, реши они дать отпор — начнут с тебя, верно? Устранят тех, кто в состоянии оказать сопротивление, а с остальными будут творить все что хотят… — Девушка заговорила с еще большим жаром: — Пожалуй, тебе надо подготовить ученика. Тогда, если ты погибнешь, он найдет призрака-убийцу и отомстит.
— Предлагаешь свою кандидатуру?
— Пожалуй, — рассмеялась Шерил. — Если честно, я очень даже не против. Вечерние курсы не ведешь?
— Нет, только заочные, по Доске Уиджа.[10]
— Ха-ха-ха! — скорчила гримасу Шерил.
— Ты здесь давно работаешь?
— Шерил Тилемаг, редактор каталогов, специалист первого класса. Код доступа к центральному процессору — 31.
— Так давно?
— С рождения! — закатив глаза, чуть не взвизгнула девушка. — В феврале четыре года исполнится. А ведь пришла один только каталог составить, то есть месяца на три.
— Значит, тебе нравится быть архивариусом?
— Наверное, просто затянуло, — фальшиво-мрачным голосом ответила Шерил. Прирожденная актриса: я едва сдержался, чтобы не захохотать. — В школе у меня всегда хорошо шла история, ее я и решила изучать в Кингс-колледже. Понимаешь, это уже само по себе здорово! Немного девушек из Южного Килберна поступают в университет. По крайней мере, когда я школу заканчивала, было именно так. Хотя о том, чтобы сделать из истории карьеру, никогда не думала… — Шерил глянула на меня так, как центровые смотрят на арбитра, собирающегося показать красную карточку. — Ну какую работу может найти историк? Лично у меня ничего не получалось! Хотелось в магистратуру, а на мне еще за бакалавриат долг в двадцать тысяч висел, так что кредит не давали. Тут и подвернулась эта работа: искали не архивариуса, а редактора каталога, и отчим велел попробовать. — Девушка нахмурилась, лихорадочно роясь в памяти. — Да, в то время он уже был отчимом. Алекс, третий муж моей мамы, сейчас уже бывший.
— Это все так важно?
— Мне нравится вести счет. Помнишь инсталляцию Трейси Эмин «Моя постель»? Она там имена всех любовников перечислила. Так вот, устрой что-то подобное моя мама, получилась бы не палатка, а цирк с огромным куполом.
Для кого-то более методичного или ограниченного во времени разговор с Шерил быстро привел бы либо к убийству, либо к безумию. Я, однако, с удовольствием ей подыгрывал, потому что подозревал: за всей этой клоунадой скрыта веская причина, по которой девушка задала столь необычный вопрос.
— Значит, ты пришла сюда в 2001 году?
Шерил улыбнулась своим воспоминаниям.
— Да, получилось именно так. Знаешь, у меня есть девиз: «Пока не попробовал, не говори, что не нравится». Но тогда и пробовать не хотелось. Дома настоящий скандал вышел: я кричала, мол, лучше пойду на панель, чем буду тухнуть в чертовой библиотеке, Алекс мне поркой грозил…
— А потом?
— Я сказала отчиму: клиентов так быстро не найти. — Улыбка погасла, и лицо стало совершенно серьезным. — Так или иначе, работа нужна была срочно, потому что мать выставила меня из дома. Я пришла в архив и торчу здесь вот уже четыре года.
— Чем занимается редактор каталогов?
— Почти всем: разбором новых поступлений, созданием баз данных, поддержкой пользователей. Однако больше всего времени занимает чертова ретрооптимизация! — Шерил произнесла это слово так, будто оно обозначало ядовитые отходы производства. — То есть ввод старых печатных каталогов в базу данных. Видишь ли, многие коллекции до сих пор описаны лишь на замшелых печатных листах, которые никто миллионы лет не просматривал. Их сотни тысяч. Как тут с катушек не съехать?! Сильви — наше единственное развлечение.
— Сильви? Ваша новая сотрудница?
Шерил хохотнула громко и отрывисто.
— Нет, идиот ты эдакий, Сильви — это наш призрак!
— Значит…
— Да, я придумала имя. Нужно же как-то ее называть.
— Зачем? Она с тобой общается?
Девушка покачала головой, темные брови сдвинулись.
— Сейчас нет. Когда появилась, первое время постоянно бубнила, а сейчас даже не пискнет.
Я тут же навострил уши.
— О чем она говорила?
— Откуда мне знать? — сурово, даже чуть обиженно спросила Шерил. — Языка-то я не понимаю! Она говорила на русском, или немецком, или шведском, или еще на каком-то… Лишь однажды я догадалась, что она рассказывала про розы.
Русский, немецкий, или шведский, или еще какой-то… Диапазон широчайший!
— Ты часто ее видишь? — временно оставив языковую тему, поинтересовался я.
— Почти каждый день. Наверное, я настроена на ее волну.
— И не боишься? Даже после того, что случилось с Риком?
— Не-е, мне она не навредит. Бывает же, что с кем-то чувствуешь себя в безопасности. Так вот, я чувствую себя с ней в безопасности. Сильви лишь смотрит, как я работаю, иногда часами. Я единственная, кто от нее не шарахается, и она это ценит. Или, возможно, просто не любит мужчин.
На секунду замолчав, Шерил смотрела на меня с угрожающей серьезностью.
— Вероятно, я должна тебя ненавидеть. Ты ведь пришел, чтобы ее изгнать, а это сродни убийству. Сильви уже мертва, а ты хочешь убить ее снова.
Следующая пауза получилась такой долгой, что я решил: Шерил уже сказала все, что хотела.
— Вообще-то я не воспринимаю свою миссию как…
— Знаешь, мне она кажется очень-очень грустной. — Кончиком пальца девушка провела по столу линию, выразительное лицо стало торжественно-мрачным. — Так что, думаю, ты даже одолжение ей сделаешь.
Джон Тайлер общался со мной с той же неохотой, что и Элис, но к тому времени старший архивариус вернулась в мастерскую и лицемерно передала просьбу Джеффри оказывать мне всяческое содействие.
Чем дальше, тем большую неприязнь я испытывал к Элис и знал: за этим придется следить. Мне очень не нравилось, как она подрывает авторитет Пила.
В импровизированной комнате для допросов ответы Тайлера были краткими, практически односложными, но ведь он и в мастерской цедил сквозь зубы. Давно он работает в Боннингтоне? Нет. Ему здесь нравится? Да, пожалуй. Он видел привидение? Да. Много раз? Да. Оно его пугало? Нет.
Вообще-то Джона я опрашивал чисто для проформы: насчет призрака у меня уже появились определенные зацепки, по крайней мере в отношении того, как он здесь появился. Строго говоря, необходимость в подсказках Тайлера уже отпала, просто оставлять факты непроверенными не в моих правилах; наверное, я впрямь охотник за привидениями с фиксацией на анальной стадии.
Итак, почему бы слегка не повысить градус?
— А что вы вообще знаете о призраках?
— Почти ничего. — В голосе Тайлера сквозило плохо скрытое презрение. — Не моя специальность.
— Чаще всего это не души умерших, а квинтэссенция их эмоций, следы и отпечатки, сохранившиеся в местах, где по неясным для нас причинам испытывались сильные переживания.
Пару секунд я изучал лицо Тайлера, а Тайлер изучал потолок за моим левым плечом. Вид у него был мрачно-непроницаемый.
— Видите ли, при таких обстоятельствах мне следует искать в архиве вспышки сильных эмоций, связанных с появлением призрака. Настолько интенсивных, чтобы оставить парапсихологическое эхо.
Многозначительная пауза, но реакции, увы, никакой.
— Сильные эмоции я ощущаю только от вас.
Глаза Тайлера расширились и встретились с моими.
— Что? — взвизгнул он. — Это неправда! Я никаких эмоций не показывал и ничего не делал!
— Вы излучаете враждебность.
— Чушь! Мне просто не нравится то, что происходит в архиве. Хочу выполнять свою работу… — он лихорадочно подбирал слова, — и чтобы меня не трогали. Мечтаю об одном: пусть проблема как можно скорее разрешится.
— Именно для этого меня сюда и пригласили. Чем больше я узнаю о призраке, тем скорее добьюсь успеха. Может, расскажете о ваших с ним встречах? Когда состоялась последняя?
— В понедельник утром. — Тайлер все еще держался довольно вызывающе, однако уже не так напряженно и после паузы заговорил без моей подсказки: — Я был в книгохранилище, когда почувствовал ее присутствие. Да, скорее почувствовал, чем увидел. Очень испугался (неудивительно, после того, что случилось с Риком) и побыстрее вышел из хранилища. Она приближалась ко мне, и стало… внезапно стало холодно. Очень холодно, я даже пар от дыхания видел. Не знаю, из-за нее так получилось, или просто потому, что… — Тайлер осекся. — В общем, я поскорее вышел из хранилища, — мрачно повторил он, вперив глаза в пол.
— Как выглядит призрак?
Удивленный взгляд Тайлера метнулся ко мне.
— Никак не выглядит. Лица нет, по крайней мере верхней части… Просто нет.
— Мистер Пил, описывая призрака, сказал, что на нем красная вуаль…
— Это не вуаль! — фыркнул Тайлер. — Просто красный цвет, все лицо, кроме рта, красное. Она похожа на тех, кто выступает в телепрограммах, но хочет остаться неузнанным. Вы наверняка таких видели, ну, с расплывчатыми головами. А у этой женщины вместо лица красная клякса.
— А остальное тело?
Джон на секунду задумался.
— Она показывает только верхнюю половину — белую, прозрачную, сияющую. И чем ближе подходишь, тем хуже видно. Отсюда, например, — рука Тайлера остановилась в нескольких сантиметрах от груди, — вообще ничего не разобрать.