Спустя некоторое время я вновь оказался в Харлсдене за разбором почты. Наступление равноденствия означало, что прошло полгода. Впрочем, при чем тут равноденствие, если уже за полночь? Свежий ветерок принес в открытое окно аромат цветущей вишни, словно вести, из другого мира.
Я сидел, подняв ноги на карликовый шкаф для документов: под рукой стакан виски, в сердце ощущение, заменяющее мне умиротворенность.
Вызвало его отнюдь не виски, а письмо Розы Адамович, которая уже вернулась в Октябрьский и, судя по всему, преуспевала, купив небольшой продуктовый магазин. Выплаченная Комиссией по компенсации жертвам насилия сумма была унизительно мала только по английским стандартам. В глуши Приморского края она превращалась во внушительный капитал, а Роза взялась за дело без промедления.
Итак, мыслями я был за тысячи миль от Лондона, и бдительность упала практически до нуля. Буквально через мгновение свежесть вишневого цвета сменилась горячим зловонным запахом лисы, затем рассыпалась на тысячи оттенков невыносимой сладости. Голова резко дернулась вверх, а ноги с грохотом упали со шкафа, будто небесный кукольник дёрнул за нити.
Она стояла у открытого окна, и весенний ветерок робко играл длинными черными волосами. Гостья явилась обнаженной; как прежде, ее жуткая красота в равной мере волновала меня и пугала. Целую вечность мы молча смотрели друг на друга. Почему-то запах не нарастал, а слабел, что давало определенную надежду: может, в эту ночь она не охотится? В любом случае я не шевелился: на бегущих мужчин суккубы реагируют, как кошки на мышь.
— Меня вызвали для конкретного задания, — наконец проговорила Джулиет; ее переливчатый шелковый голос ласкал, словно плоская сторона лезвия.
Я кивнул. Мне ли не знать, что это было за задание!
— Не выполнив его, я не могу вернуться домой.
Так, к двери мне живым не пробраться, а из потенциальных предметов самообороны под рукой только бутылка виски. Я незаметно накрыл ее ладонью.
Секундная пауза тянулась бесконечно.
— Мне и в голову не приходило, какую выгоду может принести неудача. Хотя в то время, когда я носила цепь, о неудаче и речи не шло. Хочу сказать тебе спасибо.
Я лишь головой покачал. Мой жест означал: освобождение порабощенных демонов — одна из многочисленных услуг Феликса Кастора, так что не стоит благодарности. Естественно, оцепеневшим от шока разумом я понимал: дом Джулиет в аду, ну или в том месте, которое мы называем емким словом «ад». Вероятно, это совсем не то, что представляют в ностальгических мечтах люди.
— Теперь мне нужно другое занятие, — закончила Джулиет. — Кажется, твоя работа подходит идеально, но ведь наверняка существуют определенные правила и какие-то мне могут не понравиться. Так что я пришла за указаниями, ведь ты единственный смертный, оставшийся в живых после встречи со мной.
Более или менее внятный отпет дался мне далеко не сразу, сначала понадобилось пропустить услышанное через внутренние логические схемы, многие из которых после встречи с Джулиет замкнулись накоротко.
— Практический опыт… — сумел выдавить я после паузы, растянувшейся чуть ли не до критической точки. — Ты хочешь набраться практического опыта?
— Если это так называется, то да. Хочу работать с тобой. Наблюдать. Учиться.
Я снова сел, медленно и осторожно, чтобы не делать резких движений, которые, не дай бог, заставят Аджулустикель изменить планы и выпотрошить меня.
— Ладно, согласен. Иметь такую, как ты, на своей стороне, куда лучше, чем наоборот. Только… могу я попросить… пожалуйста, оденься! Если к мозгам не поступит хоть немного крови, я потеряю сознание.
Изогнув бровь, Джулиет скользнула взглядом к натянувшейся ткани моих брюк, словно лишь сейчас заметила эрекцию.
— Извини, — проговорила она и даже не пошевелилась, но буквально через долю секунду оказалась в том же наряде, что в нашу первую встречу: черной рубашке, черных кожаных брюках и туфлях на шпильках.
Да, вид очень впечатляющий, вот только, пожалуй, солидности не хватает.
Откинувшись на спинку стула, я нахмурился и задумчиво потер лоб указательным пальцем. Почти тут же появилась замечательная идея.
— Слушай, у меня есть тренчкот! В очень хорошем состоянии.