Глава 8Что убивает моджо
Что убивает моджо, когда вы делаете карьеру?
– Неиспользование больших возможностей.
– Неповышение в должности.
– Понижение в должности.
– Потеря больших денег.
– Увольнение.
– Банкротство.
Вам знаком весь список. Это происходит, когда самые плохие наши ожидания сбываются. Тут и кричащие заголовки газет, и публичное унижение, которое лишает нас в нашей профессиональной жизни вдохновения и желания двигаться вперед. Вокруг нас появляется угрожающая аура, словно кто-то вывешивает на нас табличку: «Не подходи! Опасно для жизни!»
Но такие эпизоды являют собой результат, а не причину. Это как результат спортивного матча, а не сам матч. Они не показывают, что случилось, а лишь обнажают последствия наших действий и выбора. Когда люди переходят от моджо к ноджо, это является результатом серии простых, но не очень заметных ошибок, становящихся причиной унижения. Вот перечень таких ошибок.
1. Излишнее рвение
Есть мудрая поговорка: «Хотите, чтобы что-то было сделано, попросите занятого человека». Это очень разумно. Занятой человек отличается организованностью и не будет отвлекаться на пустяки. Занятой человек умеет ходить из пункта А в пункт В, а затем С, не заходя в D и Е, и при этом получать результаты. Однако есть разница между выполнением большого объема работы и слишком большого.
Нельзя не видеть, как люди попадают в ловушку, беря на себя невыполнимые обязательства. Если вы хорошо делаете свою работу и любите ее, т. е. из вас так и брызжет моджо, то все хотят так или иначе заполучить вас. Приглашают на совещания. Хотят услышать ваше мнение. Хотят, чтобы именно вы встали во главе проекта. Дополнительные обязанности так и сыплются на людей с большим моджо. Это происходит на всех уровнях – от низкого до высокого. Именно поэтому молодые сотрудники продвигаются по службе быстрее других сослуживцев: их энтузиазм и амбиции побуждают начальство без конца нагружать их новой работой до тех пор, пока они не попросят пощады, чего, кстати, никогда себе не позволят. «Мне с этим не справиться» – это последние слова, которые готова произнести амбициозная молодежь. А потом молить о пощаде уже поздно. Качество работы и моджо начинают падать, что вполне предсказуемо, но напоминает порочный круг.
Еще легче увидеть, как жертвами такой ситуации становятся индивидуальные предприниматели. Когда нет уверенности в очередной зарплате, каждая выплата воспринимается, как последняя. При нестабильной экономике ощущение того, что приходит конец, усиливается. Поэтому вы боитесь от чего-либо отказаться.
Я сам грешу этим. Например, когда я выступаю перед группами, то работаю на себя, и это называется «ежедневный труд». Я показываю и рассказываю то, что знаю сам, и получаю за это зарплату. Поэтому, когда меня приглашают выступить, я рассматриваю это как возможность заработать. Я выступлю, мне заплатят. Если я скажу: «Нет, спасибо», – значит, я отказался от денег. Я пытаюсь справиться с такой ситуацией, планируя на месяцы вперед, и знаю, когда меня ожидают спокойные периоды. Я рассматриваю такие периоды, свободные от работы, как ценное время, которое можно потратить на чтение, написание книг или просто на отдых.
Но тут появляется соблазн. Мне звонят и предлагают работу. Я говорю, что не могу ее выполнить, но на другом конце провода настаивают, пытаются узнать мой график, и это становится первым шагом к подавлению моего слабого сопротивления. Конечно, срабатывает и определенная лесть. Эти милые люди говорят: «Вы нам нужны!» – и я сдаюсь, выдвигая свои условия. Вы должны быть более стойкими, чем я, и уметь отказывать таким людям. Кроме того, встреча назначается на день, до которого еще несколько месяцев, и никто не знает, как будет выглядеть на тот момент кривая моих заработков. Поэтому я переключаюсь с отказа на готовность поработать. И вот я снова в дороге, распаковываю чемодан в очередном отеле, готовлюсь проснуться прекрасным майским или июньским утром и выступить в заполненной до отказа аудитории, несмотря на то что мне самому лучше было бы сидеть и писать книгу.
Я не жалуюсь. Я знаю, что счастлив, и просто описываю, с чем сталкиваются люди, которым приходится зарабатывать деньги так же, как мне. Я не хочу сказать, что этих милых людей я встречаю с меньшим энтузиазмом, чем других. Все дело в том, что я сам сомневаюсь в правильности своего решения, потому что боюсь, что оно отрицательно скажется на моем моджо. Сразу появляется чувство сожаления и возникает вероятность, что это повлияет и на мою работу. Если в течение года я слишком часто буду соглашаться на работу тогда, когда должен отказать, то это чувство разрастется настолько, что выжжет меня изнутри. Хотя я являюсь автором этой книги, мне все равно есть чему поучиться, чтобы не перегружать себя работой. А как обстоят дела у вас?
Если мы хронически перегружены, то наша угнетенность становится очевидна каждому. Работа, которая нам еще недавно нравилась, превращается в обузу, и мы начинаем исполнять ее с большой неохотой. Ирония такой ситуации заключается в том, что наша привычка заполнять все свое время работой приводит к тому, что мы теряем духовное рвение, что редко поощряется нашими клиентами или коллегами.
Мы все периодически ощущаем перегруженность работой, и будет только лучше, если мы начнем понимать, что можем оказаться в этом капкане. Редко услышишь: «Я берусь за слишком большой объем работы», хотя все понимают, что при сегодняшней экономике мы работаем и больше, и напряженнее. Может быть, люди боятся показаться слабаками, не способными справиться с любыми встречающимися на их пути проблемами. А может быть, это неспособность не отозваться на крик о помощи, который равносилен признанию во всеобщей любви. При всем их моджо они не перестают верить, что являются немного суперменами, которым все под силу. Не исключено, что такие люди начинают понимать, что взвалили на себя непосильную ношу, и их признание не будет звучать как оправдание (в конце концов, они могли и согласиться на новую работу, и отказаться от нее).
Любая из этих причин объясняет, почему излишнее рвение является приятным, но рискованным проявлением моджо и в итоге его уничтожает.
Прежде чем с энтузиазмом ответить «да» на очередную просьбу поработать, подумайте, каким будет долгосрочное влияние вашего решения на моджо. Правильно ли вы поступаете в долгосрочном плане? Или это всего лишь попытка осчастливить людей на короткий срок? Умножит ли ваше счастье в долгосрочном плане и придаст ли больше смысла вашему существованию то, что вы собираетесь совершить?
2. В ожидании, когда факты изменятся
В начале 2009 г. я разговаривал с юристом по имени Том о банкротстве правовой компании, насчитывавшей 360 адвокатов. Том был ее вице-президентом. Компания существовала 120 лет и занималась узкоспециальным вопросом правового регулирования некоторых ценных бумаг. Однако рухнула мгновенно с началом финансового кризиса годом раньше. Будучи одним из руководителей компании, Том выдерживал осаду ставших безработными адвокатов, не знавших, что теперь делать. Вряд ли кто-то из них испытывал раньше такие потрясения, поэтому все находились в большом замешательстве.
Меня заинтересовало, какой совет дал им Том, но вместо ответа он рассказал мне такую историю. Когда он был первокурсником одного из юридических вузов, значительной частью системы подготовки юристов была интерпретация фактов, без которых они не могли консультировать своих клиентов. «Наш преподаватель, – говорил Том, – давал нам некий гипотетический набор фактов, а затем ходил по аудитории и спрашивал: “Что вы будете делать?” Каждый студент сообщал о плане своих действий. Ответы не всегда были правильными, иногда даже не очень умными. Порой на лицах студентов читалось отчаяние. Однако мы всегда приходили к правильному решению и выдвигали весьма разумный план действий. Ни разу за все время обучения я не слышал, чтобы студенты сказали: “Давайте подождем, пока факты изменятся”.
Тем не менее множество хорошо образованных юристов и миллионы других людей, столкнувшихся с неприятностями, заняты именно этим. Они пытаются осмотреться и говорят себе: “У меня все будет хорошо, когда экономика улучшится”».
– Другими словами, – вступил я, – они делают противоположное тому, чему их учили на юридическом факультете.
– Именно, – ответил Том. – Они ждут, когда факты вновь станут им понятны и вполне сносны. Они отказываются понять, что ситуация изменилась окончательно и факты никогда не будут такими, какими были до сих пор. Они отказываются признать окружающую их реальность.
– И что же вы все-таки сказали своим адвокатам? – спросил я.
– Мой ответ был для них, как холодный душ. Я сказал, что компания, на которую мы все работали, больше не возродится. Ее погребла рухнувшая экономика, и никакая магия не вернет ее к жизни, когда ситуация в экономике изменится к лучшему. Ее место займет какая-нибудь другая фирма, но какая, сегодня не скажет никто. Каждому нужно выработать план действий, как нас учили на юридическом факультете. Нужно поискать, нет ли работы в другой правовой сфере, начать свой бизнес или работать юристом в другой отрасли. Но не ждать, что новая работа сама свалится им в руки.
Ожидание того времени, когда факты изменятся, вместо того чтобы признать их реальность, – естественная реакция большинства на неприятности. Так реагирует владелец умирающего бизнеса, вместо того чтобы уволить несколько человек и переждать, пока не наступят перемены, которые уже за углом. Это реакция владельца магазина, расположенного в заброшенном квартале, который хочет продавать все то, что продавал, хотя покупателей уже почти не осталось, прибыли падают и магазины во всей округе закрываются. Он все надеется, что квартал оживет потому, что просто не может исчезнуть.
Когда люди ждут, что неприятные обстоятельства изменятся к лучшему, они на самом деле занимаются пустыми мечтаниями. Такое поведение противоположно излишнему рвению, потому что приводит к безделью (недостатку усердия и неспособности действовать по собственной воле). Вместо того чтобы хоть что-нибудь предпринимать, вы замираете в ожидании того, когда обстоятельства изменятся на более приемлемые. В мире, который постоянно стремится вперед, это равносильно движению в обратном направлении. Так убивается моджо.
Когда факты вам не нравятся, спросите себя: «По какому пути пойти, если обстоятельства не изменятся к лучшему?» Дальше следует готовиться к тому, чтобы идти по выбранному пути. Если даже мир изменится к лучшему, вы ничего не потеряете. Если же обстоятельства не изменятся, то вам легче будет встретиться с новой реальностью.
3. В поисках логики там, где ее нет
Мне кажется, мы все можем согласиться с тем, что наш мир – не самое рациональное место. Люди нелогичны. Если бы мы были логичными, то войны никогда бы не начинались, люди никогда бы не покупали дома по завышенной цене при отсутствии наличных денег и не брали кредитов, которые они никогда не смогут отдать.
Люди излишне нелогичны. При этом мы тратим достаточно много времени в поисках логики там, где ее просто не может быть. Нашему сознанию необходимы порядок, честность, равенство и справедливость. Но значительная часть жизни проходит и без честности, и без справедливости. Это создает проблемы большинству из нас и убивает моджо.
Если бы потребовалось перечислить профессии, обладатели которых чаще других стараются «найти логику», то среди них обязательно были бы инженеры, ученые, программисты и математики. (Я окончил математический класс, а потом учился в инженерной школе, поэтому немного знаю, о чем говорю.) Как только мы, «логичные мыслители», смиряемся с фактом, что все решения принимаются людьми, а не логическими машинами, наша жизнь становится легче: мы видим разницу в нашу пользу и чувствуем себя счастливее. Обычно бывает примерно так.
Еще одним местом, где стремление быть логичным убивает моджо, является наш дом. Многие из нас, супруги и партнеры, теряют моджо дома из-за своего постоянного желания использовать логику и доказывать собственную правоту в совершенно пустяковых случаях. Очень часто священники советуют молодоженам задаваться вопросом: «Ты хочешь быть прав или жить в счастливом браке?»
Иногда мы надеемся, что логика одержит верх и все увидят, что мы были правы, поэтому и бьемся за свою правоту из последних сил. Вот что произошло несколько лет назад с моим другом по имени Тим, который был продюсером на кабельном телеканале. Он отвечал за все вечерние программы и был уверен, что недалеко то время, когда он возглавит канал. Но получилось так, что корпорация, которой принадлежал канал, назначила на эту должность женщину из своего высшего эшелона, которая не имела никакого опыта работы на телевидении, но зато произвела нужное впечатление на руководство. Эта дама умело раздавала интервью и неплохо вошла в образ начальника.
Тим сразу возненавидел ее. Он воевал с ней и постоянно жаловался на нее коллегам, не стараясь даже скрыть своего презрения. Тим считал, что в логичном мире все поймут ее никчемность, а его способности будут вознаграждены. Он был уверен, что его опыт работы на телевидении всегда будет ему хорошим щитом, который не даст начальнице уволить его, когда ей захочется. Он даже не замечал, как бежит время. Через год даме надоела воинственность Тима, и она его уволила. Прошел еще год, и ее тоже уволили из-за неспособности руководить телеканалом. Тим, может быть, был прав в отношении ее, но это слишком слабое утешение. Надеясь, что логика все-таки возьмет верх, он потерял работу, а вместе с ней и моджо,
Каждый раз, когда ваше желание быть логичным может оказаться сильнее здравого смысла, вспоминайте моего друга Тима.
Если вы думаете, что ваши представления о логике помогут вам взять верх, то это заблуждение. Если вы сосредоточитесь на том, что вас может отличать в лучшую сторону, а не на том, чтобы «быть объективным», то от этого выиграют и ваша компания, и ваша карьера. Тратьте свою энергию на то, чтобы увеличивать моджо, а не разрушать его.
В следующий раз, когда вы возгордитесь вашей «безупречной логикой» и испортите отношения с людьми, которые вам нужны на работе, или людьми, которых вы любите, спросите себя: «Логично ли это?»
4. Критика босса
Компания DDI провела потрясающее исследование и выяснила, что средний американец тратит 15 часов в месяц на то, чтобы критиковать своего босса или жаловаться на него. Поскольку сам я такого исследования не проводил, то решил проверить полученные результаты. Опросив примерно 200 сотрудников, я получил абсолютно такие же цифры.
Многие из нас воюют с боссом на работе, после работы и даже в выходные дни, когда нашими слушателями могут быть только наши близкие. Пятнадцать часов – это больше, чем американцы тратят на просмотр бейсбольных матчей, поэтому можно предположить, что самым американским занятием является критика начальства.
Незначительная критика начальства вполне объяснима – примерно по той же причине мы начинаем кричать, чтобы избавиться от страха. Однако, какой бы терапевтический эффект мы ни получали от такой критики, отрицательные последствия будут перевешивать его.
С одной стороны, подобное поведение не может привлекать. Ругать босса, которого в данный момент нет в комнате и который не может постоять за себя, делает вас в глазах других маленьким и трусливым, несмотря на все ваше красноречие. Люди начинают думать, почему вы не можете сказать это боссу в лицо, и тут же представляют, что вы говорите о них в их отсутствие.
Отсутствующих людей критиковать бесполезно. Они вас не слышат и ответить вам не могут (хотя, поверьте, у любого начальника достаточно интуиции, чтобы догадаться, что вы его презираете). Из этого ничего конструктивного не получится. Критикой вы босса лучше не сделаете, а репутацию свою замарать сможете и тем самым понизите моджо.
Более того, критиковать босса бессмысленно. Представьте, сколько полезного вы смогли бы сделать за эти 15 часов в месяц (например, пойти в вечернюю школу, больше бывать с семьей, как, например, Билл из главы 6).
Если взять все отрицательные стороны этой ситуации и добавить риск того, что до начальника могут дойти ваши слова, то в результате вы получаете прекрасный механизм, который все положительное, что вы вкладываете в такое поведение, превращает в отрицательное и для себя, и для других. Так убивается моджо.
Когда вы снова начнете критиковать босса, подумайте над тем, что при этом вы делаете для собственного моджо и моджо окружающих. Если у вас действительно есть проблемы с начальством, то обсудите их с ним с глазу на глаз. Если решите, что такой разговор с начальством невозможен, перейдите на другую работу. Если вы не можете поговорить с начальством или уйти, то перечитайте нашу главу о приятии и примите ее к сведению.
5. Нежелание измениться из-за «невозвратных издержек»
«Невозвратные издержки» – это издержки, которые нельзя компенсировать, если ты их уже понес. Это хорошо изученное понятие в экономике и теории игр, оно объясняет, почему мы принимаем иррациональные решения, противоречащие нашим интересам. Это же понятие проявляется во всех наших ежедневных решениях – важных и не очень.
Предположим, вы заранее покупаете два билета по 100 долларов на бродвейский спектакль, для себя и своего супруга (супруги). В спектакле играет ваша любимая актриса, которую вы еще ни разу не видели на сцене, только на экране. Именно поэтому вы и решили пойти в театр. За пару дней до спектакля вы узнаете, что ваша звезда заболела и ее заменит другая актриса, о которой очень плохие отзывы в прессе. Как вы поступите? Ваш супруг не вмешивается и предоставляет вам право решать. Забудете ли вы про эти 200 долларов, потраченных на билеты, чтобы не мучить себя плохой игрой дублерши? Или все равно пойдете на спектакль, чтобы не выбрасывать билеты, и добавите к их стоимости цену проезда и ужина в Манхэттене, убедив себя в том, что дублерша, может быть, не так уж и плоха?
Экономист однозначно решит, что разумнее было бы остаться дома. В любом случае 200 долларов уже истрачены и возврату не подлежат, поэтому нет никакого смысла переживать и придумывать то, что только увеличит расходы. Но, конечно, многие из нас не могут выбросить эти траты из головы и остальные решения принимают, исходя из них. Это нерационально, но реально.
Я начал обращать внимание на глупую приверженность людей подобным расходам в начале 1980-х гг., когда прочел книгу историка Барбары Такман «Марш глупости» (The March of Folly), в которой она блестяще проанализировала то, что назвала ментальным оцепенением в правительстве. Вот как она его определила:
«На первом этапе ментального оцепенения фиксируются принципы и границы, определяющие политическую проблему. На втором этапе, когда начинают проявляться диссонансы и рушащиеся функции, изначальные принципы становятся еще жестче. Если бы возобладала мудрость, то в этот период можно было бы пересмотреть обстоятельства и изменить курс, но такое бывает реже, чем находка драгоценных камней на заднем дворе. Жесткость принципов ведет к увеличению инвестиций и необходимости защитить самих себя; политика, выстраиваемая на ложном фундаменте, лишь усугубляет ошибки и боится сдавать позиции. Чем больше инвестиции и чем больше участвуют в этом отдельные политики, тем более неприемлемым оказывается для них отказ от ложных принципов».
Тачман объяснила исторические триумфы глупости, например потерю Британией Америки и унижение США во Вьетнаме. Она пришла к выводу, что «признание ошибки, сокращение затрат, изменение курса являются для правительства чем-то совершенно неприемлемым». Не исключено, что она имела в виду всех нас, а не только правительство и политиков.
Ее концепция объясняет, почему, когда инвестиция теряет половину своей стоимости, мы, вместо того чтобы уменьшить затраты или немедленно все прекратить, придерживаемся старого подхода до тех пор, пока инвестиции не обесценятся совсем. Мы упорствуем в ошибках потому, что признать их еще труднее.
Книга Тачман открывает глаза не только на ментальное оцепенение, но и на другие его формы, например эмоциональное или профессиональное оцепенение. Когда мои коллеги по Калифорнийскому университету в Лос-Анджелесе в ответ на критику их научных статей уходят в глухую или даже яростную защиту, я рассматриваю это как одно из проявлений ложной реакции на «невозвратные издержки». Они были так поглощены годами тяжелого исследовательского труда и написания доклада, что не могут вынести никакого иного взгляда на их работу. Примерно то же происходит, когда я слышу, как люди извиняются за свое плохое поведение. Мирившись многие годы со своим во многом неразумным поведением (тоже «невозвратные издержки» своего рода), люди начинают защищать такое неуместное поведение, вместо того чтобы просто его изменить.
Иногда даже достижение желаемого уровня успеха можно отнести к «невозвратным издержкам», уменьшающим моджо. Я узнал об этом от своего учителя Пола Херси. В то время мне было 30 лет. Я уже защитил докторскую диссертацию по организационному поведению и имел представление о работе эксперта по программам комплексного анкетирования и их внедрению. Я не видел никаких сложностей: компании меня нанимают для исследования своей работы, а я подгоняю результаты комплексного анкетирования под их требования. И действительно, моя работа состояла почти полностью в этом. Затем мы разработали программы обучения и проверки, основанные на результатах анкетирования. Специализация у меня была достаточно узкая, почти полностью мной придуманная, поэтому я мог просить за день своей работы достаточно высокую плату. Для бедного мальчика из Кентукки, который прожил восемь долгих студенческих лет без гроша в кармане, любая сумма в банковском чеке стала бы огромным успехом, а для меня тем более.
Но однажды Пол Херси отвел меня в сторону и сказал: «Маршалл, твоя проблема в том, что ты зарабатываешь чересчур много. Ты слишком суетишься, продавая свои дни и получая за них плату. Ты начинаешь привыкать к этому успеху. Еще немного – и ты только и будешь что продавать свои рабочие дни. Жить ты будешь неплохо, но никогда не добьешься того, на что способен».
Доктор Херси открыл мне глаза на то, что мой кажущийся успех на самом деле был ловушкой. У меня не хватало ни воображения, ни смелости, чтобы и деньги зарабатывать хорошие, и при этом раздвигать свои научные горизонты. Для меня это означало излишний риск и необходимость пожертвовать чем-то из достигнутого и заняться совсем другим. Я уверен, что, не подскажи мне этого Пол, я бы и сегодня делал то, чем занимался, когда мне было 30. (Между прочим, с экономической точки зрения мои прежние занятия резко обесценились с появлением Интернета.)
Прислушавшись к совету Пола, я начал писать и вести исследовательскую работу, что в краткосрочной перспективе никаких финансовых преимуществ мне не давало, но в долгосрочном плане обещало большие карьерные успехи. Положительный сдвиг в моем моджо в долгосрочной перспективе был огромен!
У каждого в жизни есть «невозвратные издержки», поскольку если мы хоть немного успешны, то не потому, что нас посетила удача. Мы должны вложить в свою работу многое из того, что можем. И эти инвестиции не перестают приносить нам прибыль даже тогда, когда мы этого не замечаем.
Остановитесь, оглянитесь. Основываются ли ваши решения на том, что вы можете потерять, или на том, что вы можете обрести? Если верен первый вариант, то ваша привязанность к «невозвратным издержкам» может привести вас к еще бо́льшим потерям – даже к потере моджо.
6. Путаница в ваших режимах
Успешные люди действуют в двух режимах: профессиональном и досуговом.
В профессиональном режиме мы стараемся произвести великолепное впечатление. Мы обращаем внимание на то, что говорим, как выглядим, кому должны служить и кого не можем сердить. В досуговом режиме мы позволяем себе расслабиться. Есть разница между обедом в корпоративной столовой и шашлыком у себя в саду. Мы можем ездить на мотоцикле, а не на солидном авто, и имеется бесспорная разница между тем, каковы мы в рабочее время и в выходные.
Над нашим моджо нависает опасность во время перехода от профессионального к досуговому режиму, причем мы этого не ощущаем.
Меня однажды попросили поработать с клиенткой, имеющей именно такую проблему. Она была одним из боссов крупной розничной сети и имела виды на то, чтобы возглавить всю компанию: старательная, трудолюбивая, настоящий профессионал, обладающий качествами лидера, она неизменно достигала хороших результатов и заботилась о людях. Женщина была безукоризненна во всем, кроме одного: стоило ей пропустить пару рюмочек в ближайшем баре или в корпоративном самолете, как она начинала отпускать далеко не безобидные шуточки в адрес сослуживцев. Все страдали от ее саркастических замечаний.
Как я понял, виной был не алкоголь, а ситуация. Ее поведение было не случайным, не отдельным эпизодом, к примеру на рождественской вечеринке. В этом прослеживалась система. В течение всего дня эта женщина была начальницей с большим моджо. Но когда заканчивался рабочий день, она созывала друзей к себе в офис, расслаблялась и при этом демонстрировала свое довольно циничное чувство юмора. В самом цинизме ничего плохого не было: без подобного черного юмора в нашем абсурдном, иррациональном мире мы бы просто свихнулись. Однако большинство из нас держит такие шутки при себе или делится ими не с каждым.
Руководитель компании верил в возможности этой дамы и, когда узнал о ее поведении, нанял меня, чтобы я помог ей измениться. Первое, что я сказал: «Вы ведете себя довольно глупо. Пожалуйста, больше так не делайте».
Она задумалась над своим поведением и полностью согласилась. «Вы правы. Действительно, все выглядит глупо. Не волнуйтесь, больше это не повторится».
Затем мы стали анализировать причины такого поведения, чтобы она в будущем могла их избегать. Нам удалось установить разницу между ее профессиональным и досуговым поведением. Случай оказался достаточно банальным: когда она оставалась в кабинете наедине со своими друзьями, то считала, что все, что тут говорится, здесь и останется. Ей никогда не приходило в голову, что доверять можно далеко не всем, что рассказанное друзьям может достичь ушей остальных сослуживцев. «Только между нами… Вы не представляете, что сегодня сказал босс о…» И так от одного сотрудника – «по секрету» – к другому. Очень скоро уже вся компания знала, о чем говорит начальница. Хуже того, при пересказе юмор порой терялся и это было не смешно, а злобно.
В профессиональном режиме она практически никогда не делала ошибок. В досуговом режиме становилась менее рассудительной. Она не понимала одного: чем ты выше на карьерной лестнице, тем дальше тебя слышно. Если бы подобное говорил швейцар, стоящий на входе, то на его разговоры никто бы не обращал внимания, но если ты – начальник, то все тобой сказанное тут же обрастает слухами.
Ей также не понравилось, что она стала предметом подражания для своих подчиненных: они делали только то, что делала начальница.
Я обычно не задаюсь вопросом, почему люди совершают глупости. Я стараюсь, чтобы они их не делали. Но в данном случае посчитал, что причина совершенно очевидна: я решил, что ее сарказм проявлялся в досуговом режиме потому, что люди смеялись над тем, что она говорила, и ей нравилось быть остроумной (посмотрите главу 6, где описано, почему нам нужно самоутверждаться). Она была прекрасным человеком с добрым сердцем. У нее не было никаких коварных замыслов, она не хотела никого обидеть. Она просто любила пошутить.
Было нетрудно помочь этой начальнице изменить свое поведение. Мне потребовалось всего лишь показать, что в профессиональном режиме она вела себя практически безошибочно, а в досуговом режиме совершала ошибки почти постоянно. Поэтому я ей сказал: «Избегайте переходов в досуговый режим. Исходите из того, что вы – руководитель высокого уровня и люди к вам прислушиваются постоянно. Вы должны всегда оставаться образцовым лидером». Я напомнил ей, что большинство людей считают, что в профессиональном статусе она была немного «нереальна», а «реальной» становилась, когда расслаблялась. В итоге страдало моджо, поскольку она давала всем понять разницу между ее внешним образом и своей сутью. Если моей клиентке действительно хотелось стать настоящим руководителем, то ей следовало уменьшить разницу между своей сущностью в профессиональном и досуговом режиме или никому не позволять заблуждаться на этот счет
Это подействовало. Дама, которая в течение всего дня была безукоризненным профессионалом, больше не хотела, чтобы люди думали, что именно в это время она притворяется.
Проблема была не в ее характере, а в том, что она не умела дать понять, какая она в разных режимах. В досуговом режиме начальница переступала грань между смешным и непрофессиональным.
Я считаю, что любой из нас может посмотреть на себя со стороны и определить, как часто он переходит на работе от профессионального к досуговому режиму. Одни делают это незаметно, другие осуществляют такой переход очень резко, не предупреждая, вводя этим сослуживцев в замешательство. Если вы посмотрите повнимательней на свою компанию, то обратите внимание на то, что начальники, которые вам больше всего нравятся, отличаются последовательной дисциплиной и никогда не выходят из профессионального режима. Это не значит, что они не могут рассказать анекдот, посмеяться над собой или расслабиться после работы. Они не обязаны ходить с мрачной миной, но должны иметь четкое представление о своей идентичности, достижениях и репутации. Они выбирают для себя роль и редко отклоняются от выбранного сценария. Они – профессионалы. Именно поэтому у них есть моджо.
Однако рассматриваемые нами до сих пор «убийцы» моджо – это не только ментальные ошибки, влияющие на позитивность нашего состояния. Есть еще одна вещь, которая заслуживает, чтобы ей посвятили отдельную главу. Это бессмысленные споры.