Первые замешкавшиеся «бритвы» уже скатывались вниз, становясь толчковыми пьедесталами для остальных.
Галактион поднажал. Там, где другие продвигались благодаря уловкам, вроде электрических разрядов в семьдесят ватт, вызывавших затяжной спазм почвы, он использовал технику паркура. Скачок за скачком, без раздумий и сомнений. Хубал, занимавший первую позицию, занервничал.
– Боже мой, вы только посмотрите, что творится! – завопил Зефирикс. – «Бритва» с Земли просто бежит! Никаких технологий! Лишь работа ногами и корпусом!
– Давай же, Галя, давай! – Юрик от возбуждения затряс кулаками.
– Не называй меня так, сопляк! – выдохнул синтезированный голос Галактиона.
– А ты заставь нас, Га-аля! – пропел Мишка.
Галактион сдавленно хрюкнул, а потом рассмеялся. Мальчишки тоже расхохотались. Смех был уздой, контролировавшей клокотавший адреналин, не давая тому мутировать в тревогу и страх, и они доверяли этому способу. В конце концов, кто откажется от дармового стаканчика эндорфинов? Только не такие горемыки, как они.
Хубал и прочие «бритвы» тем временем прыгали с сорокаметрового обрыва, которым заканчивался подъём. Включались индукционные парашюты из дуговой энергии – не так быстро, зато безопасно. Многие предпочитали вингсьюты, способные намазать зарвавшуюся «бритву» по трассе тонким слоем. «Бритвашторм» не ограничивал участников в способах изувечиться.
Пролетев почти сто метров на вингсьюте из паутины серциальских пауков, Хубал взял «макгаффин». Золотистая рука коснулась спроецированного в воздухе кольца с эмблемой «Бритвашторма», и на счет «Промкиллеров» легли десять очков.
– Наш золотой малыш играет по-крупному! – объявил Зефирикс. – Ждем «макгаффин» на том же месте через пятнадцать минут! Так что лучше бы вашей «бритве» или бабуле быть поближе, когда это случится, детки!
– Галактион, правое колено запаздывает на семь сотых! – предупредил Мишка.
– Я знаю!
– Покажи им карусельку, – шепнул Юрик.
Галактион, добравшись до обрыва, прыгнул, и бритвадром ахнул.
«Бритва» команды «Мокакыкл» ничего не использовала.
Исполнялся чистый и артистичный «винт», будто после соскока с трамплина намечался вход в воду. У самой трассы падавший Галактион перегруппировался и вмял ноги в асфальтовое покрытие. Стрелой рванул вперед, гася инерцию бесхитростной трансформацией в шар неправильной формы. Позади брызнуло черной крошкой.
– Так, срочно пришейте мне яички: они только что должны были втянуться от ужаса! – Реплика Зефирикса вызвала громогласный хохот трибун.
Галактион разложился и вновь побежал, существенно прибавив в скорости. Спланировавший поблизости Жамаль поаплодировал ему.
– Левая тазобедренная мышца – износ тридцать четыре процента, – отрапортовал Мишка, сверившись с диагностическими данными.
– Еще круг протяну? – спросил Галактион.
– Протянешь еще два, если нагрузку в пять процентов отдашь правой.
– Попробую.
– Поле бластоидов! Не спите! – выкрикнул Юрик.
Нет такой «бритвы», которая бы хоть раз не пострадала от бластоидов, напоминавших черные баскетбольные мячи, парившие в метре над трассой. Стоило жертве оказаться в зоне их контроля, как они притягивались к ней и детонировали через три секунды. Иной раз дарили царапину, а иногда разрывали «бритву» пополам.
«Бритвам» приходилось усиливать руки, чтобы в фигуральном смысле отрывать от сердца эти непрошенные подарки. Магнит в этом случае деактивировался, и оставался шар, готовый рвануть в любой момент. Некоторые пытались метнуть такой снаряд в противника, но обычно это заканчивалось плачевно. Бластоиды карали и неуклюжих, и самонадеянных.
Но в этом году поле левитировавших мин, похоже, освятил сам дьявол. И его помазанником выступила красная «бритва» команды «Бордовый порез», приковавшая внимание Юрика еще перед стартом.
Замыкая десятку лидеров, она помчалась прямиком на бластоиды. Шары, начиненные магнитами, жидким взрывчатым пластиком и позором, постукивающей вереницей потянулись к глупцу. Щупальца на корпусе «бритвы» пришли в движение. Они перехватывали приближавшиеся бластоиды и отстегивались. Затем «бритва» с хохотом подхватывала отработавшие тентакли со снарядами на концах и, раскрутив, метала в противников.
Первые жертвы прямых попаданий усеяли трассу катящимися обломками.
– Боже мой! Боже мо-о-ой! – Зефирикс заскулил от восторга. – Это войдет в учебники «Бритвашторма»! Думаете, нет таких книжек? Будьте уверены, после такой-то игры обязательно появятся!
– Вот же ублюдок, – произнес Галактион. Он ринулся к «бритве» с щупальцами.
– Мы ее еще не проверили! Стой, дурень! – Глаза Юрика расширились, словно крик выталкивал их из черепа.
– Лови.
Галактион подпрыгнул и наподдал по ближайшему бластоиду. Магнитоионная накладка, спроектированная Юриком и раскатанная по ноге Галактиона на манер сползшего футбольного щитка, подобрала нужный магнитный полюс. Бластоид устремился в полёт и саданул красную «бритву» по голове. Вспыхнуло, и жуткие фасеточные глаза вышибло из черепа.
– Вы только посмотрите на это! Похоже, мы наблюдаем рождение легенды! Это… – Зефирикс как-то странно умолк. – Да он просто идиот.
Мишка и Юрик прильнули к экрану. У них на глазах Галактион подхватил какую-то безногую «бритву» и потащил на себе, будто вынося раненого с поля боя. «Бритва» таращилась на него как на ненормального.
– Прекрати-прекрати! Ты что творишь, дурень?! – крикнул Юрик.
– Нет проблем. Я деактивирую ему руки. – Мишка потянулся к карте тела киборга, чтобы исполнить угрозу.
Галактион опомнился и отпустил охнувшего соперника. Тот, злобно сверкая глазами, покатился по трассе.
– Я… Извините, парни.
Мишка и Юрик промолчали. У каждого из них были свои плиты прошлого, которые приходилось тащить на себе. И так уж вышло, что одна из плит Галактиона называлась «синдром выжившего». И этого уже не изменить.
«Бритвы» всевозможными способами калечили друг друга и собирали «макгаффины». Закончилась секция с прыжками через препятствия, где отличился Жамаль. Участок виатлона, требовавший подбирать дискоболы и поражать ими на бегу расставленные вдоль трассы цели, тоже завершился без особых происшествий. Здесь каждое успешное попадание давало очко, а промах вычитал сразу два. Крутые повороты также были милостивы к «Мокакыклу».
Оставалась заключительная часть круга – Глотка Венеры.
«Бритвы» на бегу впрыгивали в обширный прозрачный тоннель, внутри которого колыхался клок полугазообразного океана с одноименной планеты. Затопленные рукава и пещеры – всё это приходилось преодолевать на пределе возможностей. Низкая плотность океана не позволяла совершать полноценные гребки и максимально нагружала имплантаты.
Именно здесь находился самый соблазнительный «макгаффин» гонки, способный принести сразу сорок очков. Запрятанный в узком перешейке, омываемом с двух сторон мощным течением, он манил, словно песня древних сирен. Но мало кто имел энергоемкие имплантаты для плавания или длительного экранирования океанического газа. Поэтому команды сосредотачивались исключительно на основных маршрутах.
Галактион наравне с остальными преодолел Глотку Венеры. Закончился первый круг.
– Какие у нас результаты? – Киборг бегущей пулей пролетел по трассе, едва кивнув в сторону боксов.
– Довольно-таки неплохие, – отозвался Мишка. – Ты на четырнадцатом месте – по очкам и на седьмом – фактически. Держись пятерки лидеров, забыл? Попал в пятерку – получил «пятюню».
– Сколько выбыло?
– Одиннадцать.
– Прилично.
На третьем круге Галактиону потребовался пит-стоп: левая тазобедренная мышца всё-таки лопнула.
Шумно дыша, он вбежал в бокс. Занял подсвеченное место. Легкие горели огнем. Юрик сунул ему кислородную маску, и Галактион поднял большой палец, показывая, что теперь всё окей. Мишка открыл бедро киборга и сорвал остатки порванной мышцы. Ошметки синтетического мяса полетели в портативный утилизатор.
– Миша, ты опять положил к ним бутеры?! – Юрик аж передернулся от негодования.
Мишка виновато повел плечами. Снял с брикетов разогретых мышц два бутерброда с витаминизированным сыром. Тоже приятно разогретых.
– Тут и тебе, между прочим.
– Эй, а про меня забыли? – Галактион убрал маску.
Пока Мишка, жуя, крепил бедерную мышцу, Юрик подал киборгу голографический хот-дог. Галактион не питался в прямом смысле этого слова. Хот-дог просто выполнял роль системной команды, активировавшей подачу питательных веществ к органике. Галактиону нравилось чувствовать себя человеком.
Именно анатомическая имитация позволила им зайти так далеко. Пока прочие корпели над технологиями, Галактион совершенствовался во владении лучшим природным инструментом – человеческим телом.
Прикончив хот-дог, он рванул обратно на трассу.
Другие команды таращились на это с откровенным изумлением. «Бритва» заменила порванную мышцу, сожрала какую-то голографическую дрянь и уже в строю? Никаких тебе сложных манипуляций. Словно марафонец попил воды. Полное отрицание негласного правила «третьего круга», когда «бритву» намеренно уводили с трассы, чтобы откалибровать, заменить комплектующие и сыпануть в карманы побольше оборонительных хлопушек.
– Признаю, это очень изобретательно.
Парнишки вздрогнули. Говорил Жамаль. Он наслаждался секундами отдыха в двух боксах справа от них. Ему охлаждали реактор и меняли разбалансированные кисти, которые он активно задействовал во время кошачьего бега.
– Ну чего тебе? – Юрик нахмурился.
– У вас нет притирки деталей. Только разогретые мышцы, будто после интенсивной тренировки. – Жамаль усмехнулся, пораженный простотой и эффективностью замысла.
Мишка обнял засопевшего Юрика, зашептал:
– Победим – и нашу тактику разберут по косточкам. А пока – пусть брешут. Лишь бы остальные были потупее этого… француза.
Пока они переговаривались, Галактион преодолел последние метры полосы разгона и выскочил в поток «бритв», перепрыгнув при этом чью-то подножку.