— Машина, которая имеет какое-то отношение к четвертому измерению.
— А-а! Наука! — кивнул Хаггерти с таким видом, будто это объясняло все.
— Я вам все растолкую, просто выслушайте меня, — сказал Тинни.
Что он и попытался сделать, прихлебывая из бутылки. В конце концов Хаггерти вроде бы понял, в чем дело, хотя и весьма смутно.
— Наука. Хоть не черная магия, и то хорошо. Я, знаешь ли, не дурак и готов поверить тебе на слово. В особенности, раз ты говоришь, что твой дядя может снова привести нас в порядок. И все же… две головы!
— И четыре руки, — из чистой зловредности напомнил Тинни.
— Нужно срочно найти твоего дядю!
— Нам нельзя выходить на улицу в таком виде. Одному из нас нужно снова обернуть голову.
Хаггерти задумался.
— Пошарь-ка за стойкой. Может…
Они нашли холстяной мешок, затягивающийся шнурком. Не слишком охотно, но Хаггерти согласился, чтобы мешок натянули ему на голову.
— Я могу видеть сквозь него, — сообщил он. — А ты меня видишь?
— Нет. Вид такой, будто я несу на плече мешок, вот и все. Куда пойдем?
— Давай попробуем в «Павлин». Угол Пятнадцатой и Седьмой авеню.
Тинни спрятал лишние руки и, пошатываясь, покинул заведение. Оттого что теперь он был не один, на душе у него полегчало. Как-то незаметно для себя он тоже стал обращаться к Хаггерти на «ты». Теперь оставалось лишь найти дядю Вилбура…
Увы. В пять часов Хаггерти потребовал сделать перерыв.
— У меня сегодня бой. Давай на всякий случай позвоним к тебе домой.
— Бой? Как же…
— В «Парке». Я уже заявлен. Вольная борьба. Противник — Тарк Зорион.
— Ну я позвоню дяде Вилбуру.
Однако тот все еще не вернулся. Тинни застонал.
Поиски продолжались, но тщетно. В конце концов Хаггерти остановился рядом с кофейней.
— Послушай, — сказал он. — Я непременно должен драться сегодня вечером. И времени уже почти не осталось.
— Разве можно бороться в таком виде?!
— Почему бы и нет? — упрямо гнул свое Хаггерти.
— Две головы… и четыре руки!
— В правилах ничего не говорится о том, сколько можно иметь рук. А на твою голову натянем этот мешок. Никто ничего и не заметит. — В голосе Хаггерти зазвучали жалобные нотки. — Знаю я их… Они решат, что я намеренно увильнул от последнего боя. Импресарио разозлится. Если я не явлюсь, мне конец.
— Ты с ума сошел!
— У меня бой сегодня вечером, — упрямо повторил Хаггерти. — И отличный шанс выиграть… с четырьмя-то руками. Так или иначе, я там буду. Ты не пострадаешь.
Он продолжал убеждать Тинни, и в конце концов это ему удалось. Тот даже начал склоняться к мысли, что идея не так уж плоха. Человек с четырьмя руками практически обречен победить в вольной борьбе!
— Нам нужно протрезветь, — сказал Хаггерти. — Пошли выпьем кофе. Вот туда! — Он стянул мешок со своей головы и нацепил на голову Тинни. — Давай какое-то время я побуду за главного.
Что ж, это было справедливо. Тинни почти отключился. Стал дремывать, изредка просыпаясь и глядя сквозь мешок. Сквозь холстину и впрямь все было видно.
От кофе, усвоенного общим желудком, прояснились обе головы. Тинни проснулся и взбодрился. У него возникла идея. Он растолковал ее Хаггерти, и они отправились искать телефонную будку.
Сначала попытались дозвониться дяде Вилбуру, но того по-прежнему дома не было. Вышколенный Крокетт высказал предположение, что, возможно, он в «Парке», где сегодня вольная борьба.
— Это мне не пришло в голову, — сказал своему компаньону Тинни. — Мы можем найти его там.
— Очень надеюсь на это, — пробормотал Хаггерти. — Грязный…
— Тс-с! Я пытаюсь вспомнить нужный номер.
И наконец Тинни его вспомнил — номер человека по имени Джо, через которого дядя Вилбур делал ставки. Молодой человек набрал номер.
— Джо?
— Да. Кто говорит?
— Брюс Тинни.
— А-а, племянник мистера Ван Дилла. Что случилось?
— Я хочу поставить на сегодняшнее сражение. На Твистера Хаггерти. Вы можете… м-м… можете сделать это?
— На Твистера… на этого алкоголика?! От имени кого? Вашего дяди?
— Нет. От моего. Я располагаю секретной информацией.
— Ну-ну, — скептически заметил Джо. — Буду рад помочь. Сколько? Соотношение восемь к одному.
— Двести долларов, — выдавил из себя Тинни.
Именно столько он накопил, мучительно ограничивая себя во всем, — в надежде, что когда-нибудь наберет достаточно, чтобы купить магазинчик. И сейчас рисковал всем!
Нет никакого риска, заверил его Хаггерти.
— Ладно. Две сотни. На Твистера, — сказал Джо.
— Хорошо.
Тинни повесил трубку и полностью расслабился, окончательно передав бразды правления Хаггерти.
Сквозь пелену дремы он едва замечал яркие огни, пропахшую потом раздевалку, обрушившиеся на Хаггерти бесчисленные вопросы, его ответы. Хаггерти не разговаривал ни с кем, кроме своего импресарио. И отказывался объяснить тому, откуда у него взялись лишние руки и что это за мешок на плече.
— Пусть себе лежит. Это же не против правил?
— Конечно, но…
Потом настал момент, когда Хаггерти перешагнул через канаты. Тинни проснулся и посмотрел сквозь мешок. Толпа ахнула при виде необычных физических особенностей борца.
— Фальшивые? Ну конечно. А выглядят, как настоящие. Чтоб мне сдохнуть…
На ринг вышел Тарк Зорион, плотный, густо заросший волосами, с лицом свирепого убийцы. Тинни содрогнулся.
— Не переживай, — прошептал Хаггерти. — Предоставь все мне. Дело верное, с четырьмя-то руками.
И буквально тут же знакомый хриплый голос что-то прокричал из первого ряда. Тинни повернул голову и посмотрел сквозь мешок. Это был дядя Вилбур, с бутылкой и пакетом арахиса в руках.
Ну конечно, он купил у спекулянта билет в первый ряд. Дядя Вилбур никогда не пропускал поединков в «Парке».
Однако Хаггерти тоже увидел его.
В его горле зародился глубокий, клокочущий звук. Он встал, перемахнул через канаты и рванулся к дяде Вилбуру.
— Хаггерти! — завопил Тинни. — Ради бога!
Слишком поздно. Хаггерти уже душил Ван Дилла. Лицо старика налилось краской. Тинни прикладывал неимоверные усилия, чтобы заставить руки слушаться себя. Увы, сейчас они подчинялись лишь Хаггерти.
Дядя Вилбур поднял бутылку и с размаху опустил ее на голову борца.
Глаза Хаггерти остекленели, голова свесилась вперед. Он был в нокауте… отключился.
Возникло всеобщее смятение. Тинни, снова обретя власть над своим телом, сумел удержаться на ногах. Вокруг столпились люди, осыпая его вопросами.
— Что тебе в голову взбрело? Ты не пострадал? — вырвался вперед импресарио Хаггерти.
Голова борца свесилась на грудь, глаза были закрыты. Голова Тинни, ясное дело, все еще оставалась в мешке. Он мог видеть сквозь него… и то, что он видел, не утешало.
Он машинально вернулся на ринг и уселся на свой стул.
— Хаггерти! — яростно зашептал он. — Очнись! Очнись же, говорю тебе!
Он всеми четырьмя руками захлопал борца по щекам. Для зрителей это выглядело так, как будто Хаггерти сидит, свесив голову, и бьет себя по лицу в попытке прочистить мозги.
Дядя Вилбур, который, по-видимому, не пострадал, снова устроился на своем месте. Тинни тяжело задышал — до него дошел весь ужас его положения.
Им начала овладевать паника. Нет, такого просто не может быть. Он, Брюс Тинни, сидит тут в спортивных трусах, с двумя головами и четырьмя руками, напротив Тарка Зориона…
Публика ревела. Вспомнив о своих двух сотнях долларов, Тинни проклял Хаггерти.
— Очнись! — тяжело дыша, прошептал он.
Никакого ответа.
И что теперь? Бежать, очевидно… Но это означало бы для Тинни утрату двухсот долларов — и всех надежд на будущее. Хаггерти мог в любой момент прийти в себя. Если бы только Тинни смог до тех пор продержаться против Тарка…
Почему бы и нет? В конце концов, у него четыре руки!
Да, он выдержит. Пока Хаггерти не очнется и не возьмет все на себя… если, конечно, к тому времени Тинни не убьют.
Имелись и кое-какие плюсы. Он располагал мускулистым телом борца. И четырьмя руками. Ну…
Бой начался. Поначалу особых проблем не возникало, если не считать выражения тупого изумления на физиономии Тарка и криков публики.
Хаггерти боролся, свесив голову на грудь. Люди спрашивали себя, как он может видеть, что делает. Его голова пьяно моталась из стороны в сторону. И еще вопрос: почему мешок из белой холстины у него на плече не падает? А эти четыре руки!
Тарк справился со своим изумлением и начал наступать. Он кинулся на Тинни и попытался одолеть его сразу, кавалерийским наскоком. Однако никогда прежде ему не приходилось бороться с противником с четырьмя руками. Это было все равно что пытаться отшвырнуть от себя осьминога.
Плотно обхватив Тарка, на манер паука, Тинни медленно, но верно утягивал его тело вниз и в конце концов повалил.
Тарк был так потрясен, что Тинни легко взял над ним верх. Борец сумел отшвырнуть своего жуткого противника, но четыре руки помогли Тинни быстро перекувырнуться. Прежде чем Тарк смог подняться, Тинни бросился на него и с силой прижал к полу всеми четырьмя руками. Судья хлопнул Тинни по спине.
Первый раунд закончился. Тарк был весь в мыле. Тинни вернулся на свое место и зашипел:
— Хаггерти! Очнись!
В новом раунде Тарк снова атаковал Тинни и на этот раз сбил с ног, но Тинни откатился в сторону. Когда он вскочил, Тарк прыгнул на него ногами вперед, и на туловище Тинни словно обрушился удар парового молота. Он упал.
Тарк вспрыгнул на него, отжимая плечи к полу. Судья был в затруднении; определить, где точно у Тинни плечи, оказалось нелегко.
Тем не менее этот раунд выиграл Тарк Зорион.
Пошатываясь, Тинни встал. Пот обжигал ноздри.
— Хаггерти! — выдохнул он.
По-прежнему никакой реакции. Голова Хаггерти свесилась вперед. Зрелище было из ряда вон — борец бежит по краю ринга, с белым мешком на плече, по-видимому, глядя исключительно себе под ноги, а его преследует Тарк Зорион.