— А что будет, если миллионы людей внезапно перестанут умирать от излечимых болезней? — парировал Саян. — Если медицина станет действительно доступной для всех? Если исчезнет монополия государства и корпораций на здоровье людей?
Строгов помолчал, затем его лицо стало жестче.
— Последний раз спрашиваю: где Харистов? Где образцы нанокрови? Где Елена Воронина и пациенты?
— Не знаю, — спокойно ответил Саян. — И рад, что не знаю. Потому что тогда ты не сможешь вытащить эту информацию из меня.
Строгов покачал головой, словно сожалея о необходимости следующего шага.
— Приведите девушку, — приказал он кому-то за дверью.
Через минуту в комнату ввели Маргариту. Ее руки были связаны за спиной, на лице виднелись ссадины. Но в зеленых глазах медсестры горел непокорный огонь.
— Оставьте ее в покое, — напрягся Саян. — Она просто медсестра. Она не знает ничего важного.
— О, я так не думаю, — Строгов подошел к Маргарите. — Наши источники говорят, что мисс Светлова — настоящий вундеркинд. Фотографическая память, интуитивное понимание медицинских процедур. И полное доверие Харистова.
Он повернулся к Саяну.
— Так что выбор прост: или ты говоришь, где остальные образцы нанокрови, или мы проверим, насколько мисс Светлова… устойчива к методам убеждения ГКМБ.
Саян побледнел. Маргарита, напротив, лишь вздернула подбородок.
— Не говори ему ничего, Саян, — твердо сказала она. — Что бы они ни сделали со мной, это ничто по сравнению с тем, что они сделают с тысячами пациентов, если завладеют нанокровью.
Строгов с интересом посмотрел на девушку.
— Впечатляет, — признал он. — Такая преданность делу. Такая… готовность к самопожертвованию.
Он кивнул агенту, стоящему рядом с Маргаритой.
— Начните с электродов. Низкое напряжение, постепенное увеличение.
Альберт, наблюдавший из коридора, понял, что больше ждать нельзя. Он быстро оценил ситуацию: двое агентов в комнате, еще как минимум один в коридоре за дверью. Строгов — опытный оперативник, несмотря на административную должность. Прямая конфронтация приведет к тревоге и провалу миссии.
Нужно что-то неожиданное. Отвлекающий маневр.
Именно в этот момент из кармана Строгова раздался сигнал коммуникатора. Инспектор раздраженно ответил:
— Строгов. Да. Что? — Его лицо изменилось, став сосредоточенным. — Когда? Сколько? Держать периметр, я сейчас буду.
Он быстро закончил разговор и повернулся к агентам.
— Отложить допрос. У нас прорыв южного периметра. Протестующие прорвались через первое кольцо оцепления.
Хазин, подумал Альберт с благодарностью. Отличная работа.
— Оставить двоих для охраны заключенных, — быстро распорядился Строгов. — Остальные — к южным воротам. Если Харистов использует протесты как прикрытие для проникновения, он пожалеет об этом.
Инспектор направился к выходу, на ходу проверяя оружие. Агенты, за исключением двух оставленных для охраны, последовали за ним.
Альберт дождался, когда коридор опустеет, затем быстро оценил ситуацию. Дверь комнаты была приоткрыта, один из охранников стоял рядом с Маргаритой, второй — у выхода. Саян находился за столом, в наручниках.
Он достал последний образец нанокрови. Это был риск, но другого выхода не было. Движением, отточенным годами хирургической практики, Альберт метнул контейнер, как дротик, точно в шею охранника у двери.
Металлический корпус контейнера ударил по сонной артерии, вызвав временную потерю сознания. Агент осел на пол, не успев поднять тревогу. Второй охранник потянулся к оружию, но Альберт был быстрее — его улучшенные рефлексы позволили преодолеть расстояние до агента за доли секунды.
Короткая, но интенсивная схватка закончилась в пользу Харистова. Его физические возможности, усиленные наномашинами, значительно превосходили возможности обычного человека.
— Альберт! — Саян и Маргарита смотрели на него с изумлением и радостью.
— Потом объяснения, — отрезал Харистов, быстро освобождая их от пут. — У нас мало времени. Где Елена? Где пациенты?
— Изоляционная камера, — быстро сказал Саян. — Сектор С4. Елена активировала протокол «Убежище» перед самым рейдом ГКМБ. Они должны быть в безопасности, но воздуха и припасов хватит максимум на 24 часа.
— А остальные образцы нанокрови?
— С ней, — Саян одним движением потер запястья, освобожденные от наручников. — Все стабилизированные образцы в специальном контейнере.
— Нужно двигаться, — Альберт проверил состояние охранников: оба без сознания, но живы. — Как только они очнутся, поднимется тревога.
Он забрал их оружие и передал Саяну один из пистолетов.
— Ты умеешь с этим обращаться?
— Теоретически, — Саян неуверенно держал оружие. — Базовая подготовка была частью работы в проекте «Феникс».
— Избегай стрельбы, — наставительно сказал Альберт. — Это только для крайнего случая.
Они выскользнули из комнаты и быстро двинулись по коридорам в сторону сектора С4. Звуки тревоги и беспорядков снаружи становились громче — протестующие, очевидно, продолжали прорываться через оцепление.
— Что случилось с Добровым? — спросил Саян на ходу. — Он был с тобой?
— Он внутри, — ответил Альберт. — Задержан ГКМБ. Пытался выиграть для нас время.
— Агент ГКМБ? — Маргарита выглядела удивленной. — Почему он помогает нам?
— Долгая история, — Альберт осторожно выглянул за угол, проверяя коридор. — Я дал ему нанокровь, чтобы спасти от ранения. Теперь он… один из нас.
— Ты использовал нанокровь на агенте ГКМБ? — Саян остановился от удивления. — Это… непредсказуемо. И потенциально опасно.
— У меня не было выбора, — отрезал Альберт. — Он спас мне жизнь. И оказался на нашей стороне.
Они продолжили движение, избегая патрулей ГКМБ. Несколько раз им пришлось спрятаться в боковых помещениях, пропуская группы агентов, спешащих к южному периметру.
— Что-то не так, — заметил Саян, когда они приблизились к сектору С4. — Слишком мало охраны. Строгов должен был выставить дополнительные посты у изоляционной камеры, если подозревает, что там могут быть образцы.
— Если только он не знает наверняка, что там никого нет, — мрачно предположил Альберт.
Но когда они добрались до массивной двери изоляционной камеры, их ждал сюрприз — перед входом действительно не было охраны. Только мигающая красная лампа, сигнализирующая о активном протоколе изоляции.
— Система автономна, — пояснил Саян, подходя к панели управления. — Полностью отключена от общей сети. Только зарегистрированные сотрудники могут открыть ее извне при активном протоколе.
Он приложил ладонь к сканеру, и система мгновенно начала процесс идентификации.
— Саян Тайгаев, биохимик, допуск уровня A, — объявил механический голос. — Подтверждено. Требуется второй авторизованный сотрудник для открытия изоляционного протокола.
Альберт подошел к сканеру и приложил свою ладонь.
— Альберт Харистов, хирург, руководитель проекта, допуск уровня A+, — продолжил голос. — Подтверждено. Аннулирование протокола «Убежище». Открытие шлюза через 10 секунд.
Массивная дверь с шипением отъехала в сторону, открывая стерильный шлюз, а за ним — просторное помещение с медицинским оборудованием и несколькими больничными койками.
И там, посреди комнаты, с пистолетом в руках, стояла Елена Воронина. За ее спиной, защищенные импровизированной баррикадой из столов и шкафов, сжались несколько испуганных пациентов — Ксения, Андрей Лавров и еще трое, которых Альберт не знал.
— Альберт? — Елена опустила оружие, ее лицо выражало смесь облегчения и недоверия. — Ты… жив?
— Более-менее, — он улыбнулся, делая шаг внутрь. — И пришел вас забрать отсюда.
Она бросилась к нему, и на мгновение все опасности, вся ситуация отступили на второй план. Была только Елена, живая, невредимая, в его объятиях.
— Мы успели эвакуировать только этих пациентов, — тихо сказала она, отстраняясь. — Остальных… ГКМБ перехватила транспорт. Мы не знаем, что с ними.
— Сейчас главное — выбраться отсюда, — Альберт быстро осмотрел состояние пациентов. — Все мобильны? Могут двигаться самостоятельно?
— Все, кроме Ксении, — Елена бросила обеспокоенный взгляд на девочку. — Она стабильна, но еще слаба. Наномашины продолжают работу.
Андрей Лавров шагнул вперед.
— Я понесу ее, — сказал он уверенно. — Мои силы… усилились за последние дни.
Альберт кивнул, заметив, как изменился Лавров с момента их последней встречи. Более уверенные движения, живой, проницательный взгляд. Наномашины явно продолжали трансформировать его.
— А образцы нанокрови? — спросил Альберт, поворачиваясь к Елене.
Она указала на небольшую металлическую коробку, похожую на медицинский холодильник.
— Все стабилизированные образцы здесь. Последние пять доз, после твоего… исчезновения.
— Отлично, — Альберт взял контейнер и передал его Саяну. — Береги его как зеницу ока. Это будущее «Нового Сердца».
— Как мы выберемся? — спросила Маргарита, помогая пациентам готовиться к эвакуации. — Весь комплекс под контролем ГКМБ.
— Тем же путем, что я пришел, — ответил Альберт. — Через вентиляционную шахту. Хазин организовал отвлекающий маневр на южном периметре, большая часть сил ГКМБ стянута туда.
— А что с Добровым? — спросил Саян, аккуратно закрепляя контейнер в специальной сумке.
Альберт помрачнел.
— Не знаю. Последнее, что я слышал через передатчик — его допрашивают. С «спецсредствами».
— Мы должны ему помочь, — решительно сказала Маргарита. — Он рисковал жизнью ради нас.
— Нет, — твердо ответил Альберт. — Наномашины дают ему шанс. Но если мы попытаемся вытащить его сейчас, рискуем всем. Образцами, пациентами, самим проектом.
Елена внимательно посмотрела на Альберта, заметив изменение в его голосе, когда он говорил о Доброве.
— Ты дал ему нанокровь, — не спросила, а констатировала она. — Так же, как Лаврову. Как мне. Как нам всем.