Лестница наверх скрипела под его весом, но казалась достаточно крепкой. Третий этаж встретил его запахом химикатов и слабым синеватым свечением, исходящим из-за полуоткрытой двери в конце коридора.
— Кто-то определенно ждет гостей, — пробормотал Альберт, осторожно приближаясь к источнику света.
За дверью оказалось просторное помещение, некогда бывшее лабораторией. Удивительно, но оно не выглядело заброшенным, как остальная часть завода. Пол был чистым, на стенах висели мониторы и схемы, а посреди комнаты стоял стол с подключенным к нему современным оборудованием, источающим то самое синеватое свечение.
И за этим столом сидел человек.
Невысокий, коренастый мужчина с азиатскими чертами лица, аккуратной черной бородкой и внимательными темными глазами, которые, казалось, видели Альберта насквозь. Он был одет в потертый лабораторный халат, на котором виднелся знакомый символ — змея, обвивающая кинжал.
— Доктор Харистов, — произнес мужчина с легким акцентом, не вставая. — Я рад, что вы пришли. Признаться, я не был уверен, что вы расшифруете сообщение так быстро.
Альберт остановился в дверях, изучающе глядя на незнакомца.
— Кто вы? И откуда знаете мой символ? — он указал на эмблему на халате мужчины.
— Меня зовут Саян Тайгаев, — ответил тот, слегка наклонив голову. — Я биохимик. Бывший сотрудник проекта «Феникс» Министерства обороны. А что касается символа… — он слабо улыбнулся. — Змея и кинжал. Исцеление и смерть в одном образе. Я видел ваши ранние работы по кардиорегенерации, доктор Харистов. Ещё до того, как система решила вас наказать за вашу… независимость.
Альберт медленно вошел в комнату, продолжая держаться на безопасном расстоянии.
— Допустим. Что вам нужно от меня?
— Не от вас, — покачал головой Саян. — Для вас.
Он нажал кнопку на столе, и один из мониторов ожил, показывая сложную молекулярную структуру, переливающуюся красными и синими оттенками.
— «Мокрое сердце», — сказал Саян почти благоговейно. — Так называли этот проект в лаборатории. Технология, которая перевернет всю современную кардиологию… и не только ее.
— И что это? — спросил Альберт, невольно заинтересовавшись изображением.
— Синтез наномашин и органических структур, — Саян поднялся и подошел к монитору. — Представьте себе искусственные клетки, которые могут не просто заменять поврежденные ткани, но и регенерировать их. Восстанавливать сердечную мышцу на клеточном уровне. Лечить ишемию, инфаркты, кардиомиопатию… практически любую сердечную патологию.
Альберт подошел ближе к монитору, его профессиональный интерес пересилил осторожность.
— Это невозможно, — сказал он, изучая структуру. — Наномедицина застряла на уровне примитивных доставщиков лекарств уже десять лет. А это… — он указал на определенный участок схемы. — Это выглядит как саморегулирующаяся репликация. Ни одна лаборатория в мире не смогла создать стабильную версию таких наномашин.
— Ни одна известная лаборатория, — мягко поправил Саян. — Проект «Феникс» имел… определенные преимущества. Ресурсы. Доступ к технологиям, о которых большинство ученых может только мечтать.
— Включая запрещенные военные разработки, — заметил Альберт. — Я не наивен, доктор Тайгаев. «Феникс» — это кодовое название программы по созданию суперсолдат. Министерство обороны не интересуется спасением сердечников.
Саян кивнул, улыбка исчезла с его лица.
— Вы правы. Первоначальная цель была военной — создать солдат, способных быстро восстанавливаться после ранений. Представьте бойца, чьи раны затягиваются за минуты, чьи сломанные кости срастаются за часы.
— Звучит как научная фантастика, — хмыкнул Альберт.
— Нет, — Саян покачал головой. — Звучит как будущее. Будущее, которое уже здесь.
Он подошел к небольшому холодильнику в углу лаборатории и открыл его. Внутри стояли аккуратно расставленные контейнеры с жидкостью глубокого алого цвета, почти бордовой.
— Это нанокровь, — сказал Саян, доставая один из контейнеров. — Синтетическая кровезаменитель с наномашинами, способными регенерировать ткани. Экспериментальная версия, но уже работающая.
Альберт внимательно смотрел на контейнер, его медицинский ум уже просчитывал возможности и риски.
— Если это правда, — медленно произнес он, — почему вы показываете это мне? Почему не в Центральной Клинике, где есть условия для правильных исследований?
Лицо Саяна помрачнело.
— Потому что проект закрыли. Вернее, официально закрыли. На самом деле они изменили направление исследований. Вместо регенерации они заинтересовались другими свойствами наномашин — способностью модифицировать и контролировать организм носителя. Они хотят создать не исцеляющую технологию, а оружие.
— И вы украли их исследования, — понимающе кивнул Альберт.
— Я спас их, — тихо, но твердо ответил Саян. — Эта технология может помочь миллионам людей. Она не должна стать еще одним инструментом войны.
Альберт задумчиво потер шрам на лице. История звучала знакомо — еще один идеалист, верящий, что можно изменить систему изнутри. Таких он видел немало, и большинство из них либо сломались, либо погибли.
— Что вы хотите от меня? — спросил он наконец.
— Сотрудничества, — просто ответил Саян. — Вы — один из лучших кардиохирургов страны, несмотря на вашу опалу. Ваши исследования по регенерации миокарда были новаторскими, пока система не заставила вас их прекратить. С вашими знаниями и моей технологией мы можем довести нанокровь до совершенства.
— И стать врагами государства номер один, — усмехнулся Альберт. — ГКМБ за такое не просто лицензию отберет. Нас в лабораторию запрут, как подопытных крыс.
— Или мы можем спасти тысячи жизней, — тихо сказал Саян. — Разве не для этого вы стали врачом?
Этот вопрос ударил по больному месту. Альберт отвернулся, подходя к окну. Снаружи виднелись огни города — маленькие островки света в море тьмы. Где-то там люди умирали от болезней, которые теоретически можно было вылечить, если бы не коррупция, бюрократия и политика.
— Я стал врачом не для того, чтобы менять мир, — сказал он наконец. — Я просто хотел лечить людей. Но система сделала это практически невозможным.
— Именно поэтому я пришел к вам, — Саян подошел ближе. — Вы один из немногих, кто продолжает бороться, несмотря ни на что. Кто спасает людей, даже когда система говорит, что это бесполезно или слишком дорого.
Альберт повернулся, глядя на биохимика с новым интересом.
— Как вы узнали о Калинине? Как организовали его доставку именно в мою больницу?
— Это было… сложно, — признался Саян. — Но не невозможно, имея доступ к определенным системам логистики и немного удачи. Я следил за вами некоторое время, изучал ваши методы, ваши… необычные источники лекарств.
— Вы рисковали его жизнью, — жестко сказал Альберт. — Отравление кадмием — не шутка.
— Расчетная доза была минимальной, — возразил Саян. — Достаточной для симптомов, но не для необратимых повреждений. И я был уверен, что вы его спасете.
— Самонадеянно.
— Обоснованно, — парировал Саян. — Я знаю вашу репутацию. Я видел, как вы работаете.
Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд, оценивая, взвешивая слова и намерения.
— Предположим, я заинтересовался, — наконец сказал Альберт. — Какой у вас план? Где проводить исследования? Как тестировать? На ком?
— У меня есть лаборатория, — ответил Саян. — Более оборудованная, чем эта. Скрытая от глаз ГКМБ. Там мы можем работать над стабилизацией формулы. Что касается тестирования… — он помедлил. — Сначала in vitro, затем на животных. Для клинических испытаний на людях нам понадобится больше ресурсов и, возможно, союзники.
Альберт скептически поднял бровь.
— Звучит слишком оптимистично. Вы представляете, сколько времени занимают такие исследования даже в идеальных условиях?
— У нас уже есть большая часть данных, — Саян указал на мониторы. — Это не начало исследования, доктор Харистов. Это его продолжение. Мы уже прошли большую часть пути. Нам нужен последний рывок.
Альберт подошел к столу и взял контейнер с нанокровью, внимательно рассматривая жидкость. В свете лабораторных ламп она казалась почти живой, пульсирующей.
— Мне нужно время, — сказал он. — Я должен проверить ваши данные, протестировать образец, убедиться, что всё это не очередная фантастическая теория.
— Конечно, — кивнул Саян. — Я дам вам образец и основные файлы. Но не затягивайте с решением. ГКМБ не прекратит свои поиски. Они знают, что технология ушла из лаборатории.
Он достал из кармана халата небольшую флешку и протянул Альберту вместе с контейнером.
— Здесь всё, что вам нужно для начала. Мой контакт тоже там есть. Когда будете готовы, свяжитесь со мной.
Альберт взял флешку и контейнер, аккуратно помещая их в свой рюкзак.
— Не рассчитывайте на быстрый ответ, — предупредил он. — Я не принимаю поспешных решений, особенно когда речь идет о технологиях, которые могут быть опаснее болезней, которые они призваны лечить.
— Я понимаю, — Саян кивнул с уважением. — Но я также знаю, что вы не сможете проигнорировать потенциал этой технологии. Не с вашим опытом и пониманием того, насколько разрушена наша медицинская система.
Альберт ничего не ответил. Он застегнул рюкзак и направился к выходу.
— Доктор Харистов, — окликнул его Саян, когда он уже был у двери. — Будьте осторожны. За вами следят более пристально, чем вы думаете.
Альберт остановился на мгновение, затем кивнул, не оборачиваясь, и вышел.
Возвращение в больницу прошло без происшествий, но Альберт не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают. Он сделал несколько дополнительных кругов по городу, прежде чем вернуться в свою «берлогу», убедившись, что за ним нет хвоста.
Шрёдингер встретил его недовольным мяуканьем — кошка явно ожидала хозяина раньше и теперь демонстрировала свое неодобрение.
— Прости, зверь, — Альберт поставил перед ней миску с консервированным тунцом — редким деликатесом в нынешние времена. — У нас выдался интересный вечер.